видимости.
А раз так…
Не обязательно ведь больше притворяться и отличаться вежливостью?
Я и не отличилась.
Распахнутая мной дверь ударилась об стену…
Ровно в тот миг, когда огненный альфа склонился над девицей, удерживая за руки, пока та пялилась на него, как на своё самое завидное и ценное имущество, всем телом прижимаясь к оборотню, выгибаясь ему навстречу.
А тот…
– Ну, знаешь ли, Оливейр-ра! – вырвалось пополам с рычанием.
Слишком неуёмно властвовала звериная составляющая, берущая верх над всем разумным, что ещё могло во мне оставаться. И легче с каждым уходящим мгновением совсем не становилось. Наоборот.
Вряд ли секунды две хотя бы прошло…
Мир повело дымкой, а после окружающее вовсе видоизменилось. Вместе с моим зрением и обличьем, когда я всё-таки не удержала волчицу. Она вырвалась на волю в один миг, ведомая элементарным инстинктом, тут же бросившись в атаку в стремлении избавиться от соперницы. Сперва от неё, потом и пары-предателя, что ещё недавно вещал нам про свою верность, оставляя пустые лживые обещания.
Обманщик!
То-то бросился на защиту этой своей шлюхи…
Вот и получил!
Зубы сомкнулись на его выставленной руке, да так и не отпустили. Хруст чужой кости вовсе разлился среди стен кабинета настоящей мелодией, разбавленной привкусом крови.
– Ник! – испуганно вскрикнула девушка, чем разозлила ещё больше.
– Пошла вон! – бросил он грубое в ответ, не сводя при этом с меня своего вспыхнувшего взора от проявленной волчьей сущности.
Кобель!
Зубы на его руке сомкнулись крепче.
– Дразнишь, Вега, – шепнул внезапно откровенно довольный непонятно чем Оливейра. – Я ведь и ответить могу, – дополнил с ухмылкой.
Послала бы его в самые далёкие дали. И послала. В очень далекие-предалекие. Дальше не придумаешь. Правда, на деле получилось лишь продолжительное рычание.
– А вот грубить не стоило, – повторно ухмыльнулся.
Огонь в синем взоре полыхнул ярче. А через миг передо мной уже стоял не человек – волк. Воистину альфа. Самой огненной масти, какую можно было бы вообразить. Словно яркое пламя, рвущееся из тьмы настоящей Преисподней.
И совершенно зря я на него засмотрелась!
Ибо пока я им любовалась, он времени даром не терял – всего один прыжок, а я придавлена сверху его тушей. На мою попытку увернуться, меня пригвоздило его силой так, что ни вздохнуть лишний раз, ни пошевелиться. Острые клыки предупреждающе прикусили холку. И это действие отозвалось дрожью всей моей волчьей сущности, пробрало до самых глубин души. И я – снова не я. Просто самка, жаждущая близости сильнейшего самца, что течёт для него от одного только осознания, что она сейчас под ним.
Ох уж эта моя предательская сучность…
С довольным скулежом задрала задницу, позволяя этому охамевшему волчаре иметь себя, как какую-нибудь ту же шлюху. До тех пор, пока перед глазами не потемнело от резко нахлынувшего оргазма. Самого беспощадного, что доводилось испытывать. Я и сама отдалась в его власть, позабыв на эти мгновения обо всём на свете.
– Ну, знаешь ли, Оливейра!
Кажется, я повторялась, но не суть. Дар связной речи вернулся, как и человеческий облик, и на том спасибо.
Ещё бы с пола себя соскрести, вообще было бы чудесно…
– Ещё скажи, что не понравилось, – выдохнул он со смешком, опалив своим дыханием кожу в районе левой лопатки.
– В отличие от тебя, не имею привычки врать, – съязвила, вспомнив всё то, что предшествовало случившейся близости.
Внутренности снова, как раскалёнными углями, припекать начинало. Пришлось прикрыть глаза и вдыхать глубже, пытаясь успокоиться, не поддаваться на провокации своей второй составляющей.
Нет уж…
Хватит!
– Я бы оправдался, но ты же всё равно не поверишь, – хмыкнул оборотень. – К тому же… – слегка приподнялся, хотя так и не слез с меня. – Теперь ко мне уж точно никто не приблизится с пошлыми намерениями.
И так довольно прозвучал его голос, что я вмиг позабыла о злости, напрягшись всем телом.
Это он о чём?
Слишком уж довольно!
– Так говоришь, будто ты ни разу не альфа, а какой-нибудь экспонат в музее, который ничего не может поделать с покушающимися на него посетителями, – проворчала, разворачиваясь к нему удобнее, чтобы рассмотреть, чем он там настолько доволен.
А он…
Он мне укус мой продемонстрировал. Тот самый, который я по неосторожности оставила ему в запале своих разбушевавшихся эмоций. И который почему-то не спешил нормально затягиваться. Прям у локтя. Достаточно внушительный. Очень заметный. Слишком даже.
– У тебя, что, проблемы с регенерацией? – поинтересовалась на всякий случай.
И кто скажет, почему так много надежды в моём голосе?
А ещё обречённости…
– Нет, Веснушка, – совсем разулыбался Николас. – Если у кого из нас и есть проблемы, то точно не у меня. Но ты не переживай, я не в накладе. Потом на этом месте подпись набью с датой. Хотя едва ли я теперь способен забыть этот момент.
Вот же…
И дверь в его кабинет до сих пор открыта!
Хорошо, музыка во всём клубе долбит.
Очень громко!
А ещё…
– Это ты сейчас на какие проблемы намекаешь, Оливейра? – спросила, недобро прищурившись.
Не то, чтоб я окончательно отупела.
Но…
Метка!
Мать его…
Которую он принял.
От меня.
А я…
Пожалуйста, кто-нибудь скажи мне, что я сплю и мне просто какой-нибудь кошмар снится! Разбудите меня! Срочно!
Хотя последующий мой страдальческий стон, в то время, как я, накрыв лицо обеими ладонями, уткнулась лбом в сгиб всё того же локтя оборотня, едва ли можно счесть за подобную просьбу.
– Да ладно тебе, Вега, не так уж я и плох. Не, характер у меня, конечно, премерзкий, и я тебе где-то даже сочувствую, но не переживай, ты быстро привыкнешь. К тому же, я умею пользоваться стиральной машинкой!
Кажется, ещё немного, и я снова расплачусь, как маленькая сопливая девчонка.
– Ещё скажи, что носки по дому не разбрасываешь, – съехидничала, меня положение, отталкивая оборотня от себя.
Требовалось больше воздуха. Благо, он не стал сопротивляться. Поднялся на ноги и меня поднял следом.
– А трусы вообще не ношу, – отозвался запоздало на мои слова.
– Это вообще-то ни разу не плюс, – хмыкнула в ответ, озираясь по сторонам.
Платье, в котором я сюда пришла, было безнадёжно испорчено. Как и одежда самого огненного альфы. Лишь лоскуты и остались.
Со всех сторон засада!
– Ладно, Веснушка, убедила, ради тебя начну и их носить и тоже обещаю не разбрасывать, – произнёс Оливейра.
Проследила за ним с очередным недовольством на лице, от которого никак не получалось избавиться. И да, я всё ещё злилась. Сколь бы ни старалась себя успокоить, призвать к самообладанию. И даже уговоры самой себя
