– А кто?
– Оболочка!.. – взвизгнул он. – Личина для человека!..
Бернард вздохнул, сказал тяжелым громыхающим голосом:
– Я думаю, Дик и там не влачился, а жил… либо во имя Господа, либо во благо Сатаны… но в Срединных Королевствах это не так заметно. А здесь все на виду, всё на виду. Здесь каждый поступок засчитывается сразу. И цена его выше.
Затрещали кусты, Ланзерот появился с оседланным конем. Мы поспешно вскакивали, Асмер и Рудольф бросились запрягать волов, я кинулся к своему коню.
Повозка тащилась под охраной Рудольфа и Бернарда, Ланзерот снова унесся смотреть впереди засады и прочие опасности, Асмер на передке, а я потихоньку пристроился ехать стремя в стремя с Бернардом. Дорога позволяет, к тому же, глядя на Бернарда, можно увидеть в щель край платья, а то и ослепительно белую лодыжку принцессы.
Бернард не то чтобы чувствовал ко мне доверие, но я выказал себя полезным для их отряда, и он принялся рассказывать, как мог, историю если не всего мира, то хотя бы той части, где теперь расположены Пограничные Королевства.
Никто не знает, объяснял он мерно в такт конскому шагу, когда в этот мир пришли люди. В уцелевших хрониках говорится, что они были столь слабы и жалки, что ими брезговали даже звери. И жили большей частью на болотах, на островках среди трясины, куда крупные звери добраться не могли, а от мелких можно отбиться.
Но народец плодился, на островках стало тесно, приходилось выходить на берег, селиться в лесу. Многие гибли, а те, что выжили, построили «города»: несколько домов, огражденных забором из высоких кольев. Так постепенно размножались, продвигались в лес глубже, а когда тот кончился, рискнули выйти на равнины.
Кто-то сумел подняться в горы, кто-то обосновался на берегу рек, озер, океанов. Среди людских племен появились горные народы, морские, степные, речные. Долгое время все держались друг с другом мирно, ибо вокруг Тьма, так называли окружающий мир, с ним приходилось воевать жестоко, многие гибли. Но постепенно монстров и самых злобных и сильных чудовищ теснили все дальше и дальше.
А сами люди жили теперь в больших каменных городах, окруженных толстыми стенами. На высоких башнях всегда сторожили лучники, готовые стрелами отогнать чересчур любопытного дракона или птицу Рух.
И вот тогда среди людских племен и народов начались свары за теплое место у моря, за медные или золотые копи, за сокровища, за богатые железной рудой болота… А еще позже появились короли, что просто жаждали власти и нападали на соседей только лишь затем, чтобы расширить свои владения.
И вот именно тогда в хрониках отмечены первые контакты посланцев людского племени с силами Тьмы. Первым называют хитрого и отважного Карамаа. Он получил от Тьмы власть над зверями в пределах своего зычного крика, но его ума хватило только на то, чтобы удивлять своих приближенных на охоте. Он был убит собственным сыном, тот договор с Тьмой продлил, расширил, введя в своих землях человеческие жертвоприношения. За это сын Карамаа, хроники не сохранили его имя, обрел власть не только над зверями, но и над тучами, ветром, снегопадом. Что это за страшная сила, узнали воины соседнего короля, что вел войско через горный перевал и был застигнут жестокой вьюгой. Это случилось в разгар лета. Немногие вернулись, а следом вторглись войска Карамаа и захватили его земли…
Еще теснее в сговор с Тьмой вошли короли горных племен. Они получили власть над молниями и на перевалах построили сторожевые башни. Оттуда стражи били огненными стрелами всех чужих… Страшные слухи доходили из племен, которые обосновались еще дальше, за землями горных племен…
– Но, – закончил Бернард, – еще хуже, говорят, за Большим горным хребтом. Там земли, полностью окутанные Тьмой.
– А там кто?
Бернард буркнул:
– Самые страшные звери на свете.
– Какие они?
Я ожидал услышать нечто ужасное, но Бернард прорычал:
– На двух ногах. Одеваются. Носят оружие. Но не все, не все…
Я спросил оторопело:
– Люди?.. А как же это… Зло?
– Зло отдельно от людей? – переспросил Бернард. – Ты откуда такой дикий? У Зла и Тьмы не было той силы… а то и вовсе не было, пока не явились люди. А вот теперь в землях, где Зло у власти, где разум и воля служат Тьме, это… Понимаешь, только теперь у людей появились настоящие враги!.. Да такие, что уже вопрос: выживут ли вообще.
– Почему?
– Тьма наступает, – ответил Бернард торжественно, в этот момент он показался мне похожим на священника. – Все эти годы, столетия она только отступала, понимаешь? Люди были чисты, отважны, благородны. Но теперь то ли устали, то ли что случилось… но многие допустили Тьму в свои души. И вот только теперь настоящая война! Мы, люди, уже потеряли ряд пограничных с Тьмой стран. Тьма поглощает не только отдельных людей, малые племена, но и целые народы! Государства. Понял?
– Малость врубаюсь, – пробормотал я.
Конь мой шел ровным шагом, он не замечал, что в разгар солнечного дня свет внезапно померк, а в небе заблистали звезды. Воздух быстро и как-то резко, словно с моих ноздрей убрали фильтр, наполнился пряными запахами цветов, пахучих трав. Ноздри затрепетали, я чувствовал аромат жареного мяса и внезапно увидел перед собой накрытые столы, что ломились под тяжестью полных блюд с жареными поросятами, гусями, лебедями, я видел горы жареных куропаток и перепелок.
Невероятно толстые молодые женщины, совершенно голые, медленно танцевали на лугу при свете звезд. Одна повернулась ко мне, ее крупные, как поспевшие дыни, груди вызывающе нацелились в меня крупными красными сосками, живот покрыт мягкими валиками жира, бедра широки, женщина смотрит с призывающей улыбкой, полные губы полураскрылись. Она провела влажным языком по губам, я засмотрелся на ее чувственный рот. Она мерно двигала мощными бедрами в призывном танце, вздыхала и даже постанывала, ее руки простерлись в мою сторону…
Уже и другие женщины, ритмично двигая бедрами, манили, умоляли, просили взять их, схватить, мять, терзать, насыщать свою мужскую плоть, можно прямо на этих расстеленных скатертях, на блюдах, между рассыпанными жареными тушками печеных гусей и кабанов…
Кровь моя пылала, я чувствовал сильнейшее желание. Так, наверное, ощущал себя святой Антоний, оставивший знаменитые описания своих искушений в пещере, когда ему вот так же являлись изо дня в день видения накрытых столов, кувшинов с вином, обнаженных женщин…
Я засмотрелся на женщину с крупной грудью. Очень походит на Алину, та же чувственная фигура, такая же развитая грудь, только Алина не только читала всякие камасутры, но и проработала разные учебники по сексу, а эта вряд ли знает что-то сложнее собачьего варианта, да и все эти жареные мясы – огромный соблазн разве что для умирающего от голода или же для средневекового дяди, а вот как насчет перчика, аджички, чили? У нас туристы на рыбалке жрут вкуснее, чем здешние короли. Ни бананов, ни йогурта… Нет, для меня это не соблазн!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
