жизнь одному из них, и теперь у меня во вражеских рядах есть шпион. А Секретный Ковен полагает, что у него есть свои люди в Ордене, потому что мой шпион официально занимает должность секретаря брата-эконома. Как видите, все сложилось довольно удачно.
— И все же не будь слишком беспечным, брат Джерольф. Не стоит недооценивать магов. Двадцать магов-стихийников — это почти армия, поверь мне. Особенно если они додумаются до того, чтобы коллективно применить свою силу, — покачал головой брат Атилий. — Тем не менее мне нравится твой план. Очень надеюсь, что он сработает. Помни, брат приор, Великий Магистр на тебя рассчитывает.
— Передай Высокопочтенному брату Гаю мой нижайший поклон, — Джерольф Д’Антильи любезно улыбнулся собеседнику, поднимаясь с кресла и давая понять, что разговор окончен. — Скоро от меня ему в подарок доставят голову Андри Мак Глейса.
Брат Атилий тоже встал и учтиво поклонился. Приор Джерольф проводил гостя до дверей кабинета, затем уселся на свое место и позвонил в колокольчик. Вошел дежурный оруженосец, красивый юноша лет пятнадцати, голубоглазый, кудрявый и светловолосый, с открытым и чистым лицом. Он был похож на юного Пророка, каким его изображали на фресках и книжных иллюстрациях. Эсса не смогла сдержать улыбку.
— Брат приор? — поклонился он.
— Брат Армин, — тепло улыбнулся Джерольф Д’Антильи оруженосцу. — распорядись, чтобы ко мне пригласили полубрата Феррана.
— Будет сделано!
Послушник исчез, а приор стал нетерпеливо ждать, нервно выстукивая пальцами на столе какой-то ритм. Наконец, кто-то снова осторожно поскребся в дверь, и в кабинет опять заглянул оруженосец:
— Полубрат Ферран прибыл, брат приор.
Джерольф Д’Антильи кивнул:
— Пусть войдет. Оставь нас, брат Армин. Можешь идти заниматься, я позову тебя, когда ты мне понадобишься.
Послушник поклонился и ушел, пропустив в дверях высокого и тонкого человека в серой робе, какие в Вечном Ордене носят так называемые полубратья — младшие члены Ордена, для которых нет каких бы то ни было перспектив посвящения в рыцари. Эсса смотрела на вновь прибывшего во все глаза, стараясь запомнить каждую черточку его худого скуластого лица.
Вошедший низко поклонился. Приор Джерольф приветственно кивнул и сделал приглашающий жест, давая знак магу подойти поближе. Тот поспешно приблизился. Эссе показалось, что Ферран ловит каждое слово и движение приора.
— Ты посылал за мной, сэр Джерольф, — чародей первым нарушил молчание.
— Да, Ферран, — кивнул приор. — На этот раз у меня для тебя ответственное задание.
— Готов ловить каждое твое слово, брат приор, — снова склонился маг.
— Слушай внимательно, — Джерольф Д’Антильи постучал пальцем по столу. — На следующем собрании вашего Ковена ты должен по большому секрету поведать всем, что казнь бродячего магистра Руфуса Веллия назначена на ближайший День Верного Тибо и призвана стать достойным завершением праздника. После нее будет устроен фейерверк. И позаботься, чтобы об этом обязательно стало известно Андри Мак Глейсу. Ты все понял?
Ферран улыбнулся:
— Я все сделаю, как вы говорите, сэр Джерольф.
Приор Трезеньеля величественно кивнул:
— Я на тебя очень рассчитываю, Ферран. Можешь быть свободен.
Шпион поклонился и ушел.
Эсса с трудом дождалась, пока приор закончит возиться с документами, и пару минут спустя выбралась из своего укрытия.
— Ну, что же, ты очень облегчил мне задачу, добрый брат Джерольф Д’Антильи, — прошептала девушка, открывая замок. — Надеюсь, тебе понравится ход твоего потенциального соперника.
***
Андри беспокоился. С тех пор как Эсса переехала из его лазарета в «Пьяную ветку», прошло всего несколько дней, но он уже не находил себе места. В его голове постоянно всплывала мысль о том, что из-за него девушка впуталась в опасное дело, которое может стоить ей не только свободы, но, скорее всего, и жизни.
Эсса обещала, что обязательно даст знать, когда выяснит что-нибудь, но от нее до сих пор не было известий. Один раз за это время к Андри пришла тетушка Тасселин, но и она ничего ему не сказала, кроме того, что Эсса — хорошая девушка, никогда не опаздывает, работает добросовестно, и ее очень хвалил брат-кастелян.
А сегодня с утра у Андри в голове крутилась нелепая мысль о том, что Эсса его избегает. Эти рассуждения портили целителю настроение. Он пытался рассуждать здраво и уже в который раз за день убеждал самого себя в том, что его и Эссу связывают только взаимные обещания и чисто деловые отношения, а раз так, то о том, что кто-то кого-то избегает, не может быть и речи. И сама Эсса наверняка считает точно так же, поэтому и не появлялась до сих пор. Ей просто нечего сообщить по делу, только и всего. Но глупейшая мысль о том, что девушка, которую он спас, не хочет лишний раз его увидеть, огорчала его и никак не желала покидать его голову.
Еще одна мысль, которая крутилась у мага в голове, расстраивала его еще больше. Обманывать себя было бесполезно: Андри соскучился. За то время, которое девушка пряталась в его лазарете, целитель успел привыкнуть к ней — к тому, как она тихо напевает, помогая ему нарезать холст для перевязки, к ее бесконечным шуточкам, иногда невинным, а иногда прямо-таки сочащимся едким сарказмом, к почти неслышным шагам Эссы, когда девушка внезапно появлялась за его плечом с чашкой свежезаваренного кофе и булочкой. Да и просто к тому, что у Андри впервые за год с лишним появилась возможность с кем-то откровенно поговорить, а с Эссой можно было говорить обо всем.
Все изменилось за пару минут. Вечером из «Пьяной ветки» ему принесли записку от Эссы: «У меня есть новости. Приходи, надо срочно поговорить». Мага охватили противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад повидать девушку, а с другой, лаконичность записки заставила его беспокоиться: новости могли бы быть какими угодно. Но Андри успокаивал себя тем, что если бы с Руфусом случилась беда, Эсса сама пришла бы к нему. В том, что она обязательно пришла бы, чародей ни на секунду не сомневался.
Маг едва дождался, пока уйдет последний больной. Работы на Андри в этот день навалилось неожиданного много: при постройке нового храма рухнули строительные леса, и пациенты повалили к нему толпой. Было несколько сложных, с которыми
