Чарохода, и мы перейдем к следующей миссии.
Комната вращается вокруг меня, и все происходит в обратном порядке. Скудные краски возвращаются на лицо Луны, молнии втягиваются мне в руки, труп послушника встает и выходит, я снова оказываюсь прижат к стене, и Дион держит меня за горло.
– Ты должна была умереть, – придушенно говорю я.
– Нет, – отвечает Луна. – И уж точно не от рук идиота, который не отличает реальность от иллюзии.
– Иллюзии?
Луна берет в руки фиал.
– Это зелья, которые не могут превратить людей в небожителей. Но в качестве побочного эффекта они вызывают галлюцинации. Я не могу рисковать здоровьем своих послушников, так что мы продавали их на улицах и снимали тех, кто их пил. На случай, если у кого-то проявится настоящая сила. Мы называем их Варевом. Идея Несса, но он ведь это вам рассказал, если учесть, что он на вашей стороне?
Я теряю дар речи. Само собой! Я выпил Варево, как те клоуны в парке. Все казалось таким правдоподобным, но мысль о том, что Несс – предатель, кажется еще правдоподобнее. А ведь мой брат считает, что Несс хочет перейти на хорошую сторону и начать с чистого листа.
Дион легкой рукой тащит меня по коридору – я сопротивляюсь и упираюсь ногами. Она кидает меня на пол, я царапаю ладони и лицо и утыкаюсь в ноги Стэнтона. Джун продолжает читать пыльную книгу, не обращая на меня никакого внимания. Луна входит и закрывает за собой дверь – как будто у меня есть шанс сбежать из комнаты с тремя Кровавыми чародеями.
– Твое слабое место – мечты о том, как ты превратишься в героя, – говорит Луна. – Правда, падать тебе невысоко, потому что высоко ты никогда не забирался. Чтобы спасти и возродить мир, нужен человек, который не остановится ни перед чем. Тебе не хватает силы духа, которая есть у меня. Но это нормально. У каждого своя роль.
Стэнтон поднимает меня за шею и усаживает на стул у стены. Камера, которую я оставил на кладбище, здесь и направлена на меня.
– Ты так мечтал сыграть главную роль, – говорит Луна. – Давай, улыбнись.
Тридцать. Самое яркое пламя. Эмиль
Я никогда не прощу себя за то, что мир оказался мне дороже семьи. Выяснилось, что Ева не может лечить сердца, но Уэсли мигом принес ма нитроглицерин, мы уложили ее в одной из комнат и потом собрались все вместе обсудить произошедшее. Я хотел посмотреть, как она, когда на телефон приходит уведомление: «“Небожители Нью-Йорка” опубликовали новое видео: “Верни урну”».
– Брайтон!
Все поворачиваются ко мне. Пруденция хватает мой телефон. Он жив! Больше никто не знает суперсложных паролей от его аккаунтов – только если их не выудили силой. Я надумал столько кошмарных пыток, которым его могли подвергнуть за те четыре часа, что его нет с нами. Если Луна была настолько жестока к собственным родителям и их привидениям, к моему брату она будет просто беспощадна. Не стану врать: если все настолько плохо, как я себе представляю, то смерть – лучший выбор.
– Включай видео, – говорит Пруденция.
Атлас выводит видео на стену, и Чароходы затихают. На превью виден Брайтон с расцарапанной щекой и распухшим глазом. Я благодарю созвездия за то, что ма приняла снотворное, чтобы успокоить сердце. Если она чуть не умерла, только представив, что случилось с Брайтоном, видео ее бы прикончило. Пруденцию трясет, и, когда она берет меня за руку, у меня не хватает сил сжать ее пальцы.
Брайтон сидит на стуле на фоне мрачной стены. Меня немедленно накрывают воспоминания о том, как Брайтон смотрел трэш-ролики, а я даже и помыслить не мог, что он станет их героем. Сердце тяжело бьется, когда я слышу голос Стэнтона с другой стороны объектива.
– Расскажи брату, что надо сделать, – требует Стэнтон.
– Иди в жопу! – Брайтон садится прямее.
– Делай, что они говорят, – вопит Пруденция, как будто мы в видеочате. Стэнтон обходит камеру, глухо рычит и душит Брайтона.
Лицо Брайтона временами багровеет, глаза выпучиваются. Я едва не отворачиваюсь, но для себя я решил, что больше никогда не повернусь к брату спиной. Стэнтон его отпускает, и Брайтон хватает ртом воздух.
– Давай, – говорит он сквозь стиснутые зубы.
Брайтон чуть не плачет, все его мужество улетучилось.
– Эмиль…
Я не представляю, что он собирается сказать. Может, что это я во всем виноват или что из-за меня он умрет.
– Единственный способ вернуть меня – отдать урну и пленника до семи утра. – Брайтона трясет. – Если ты этого не сделаешь, меня казнят в прямом эфире. Встречаемся в месте, где мы провели последние несколько минут нашего дня рождения.
Стэнтон подносит камеру ближе к Брайтону, и тот дергается.
– Если ты не принесешь настоящую урну, меня убьют. Если ты придешь без пленника, меня убьют. Это не игра. Его жизнь не стоит моей.
Стэнтон бьет Брайтона так сильно, что стул падает и Брайтон растягивается на полу.
Видео заканчивается.
Вся эта затея с самого начала казалась не очень-то веселой, особенно после того, как я стал одним из Чароходов, но сейчас ситуация критическая. Я никогда в жизни не хотел так жечь живых существ. Я не убийца, но у меня закончилось терпение, и я готов убивать, чтобы спасти брата.
Пруденция сползает на пол и плачет. Марибель бьет кулаком по столу. Уэсли смотрит в окно.
Кража сил у тварей еще не делает Кровавых чародеев чудовищами. Просто угрожать Брайтону было недостаточно – они унизили его на его собственном канале. И наверняка подождали, пока он придет в себя после дикого удара Стэнтона, и заставили загрузить видео своими руками. Число просмотров быстро прибывает. Интересно, кто-нибудь пожаловался на видео или позвонил в полицию? Я уверен, что народ распространяет ролик со скоростью света, как будто наша жизнь – какой-то сериал. Никто не понимает, что все реально.
– Брайтон имеет в виду крышу нашего дома, – говорю я, но мне никто не отвечает. Думаю, они ошарашены. Я помогу фениксу запеть. – Не знаю, смогу ли я снова взлететь, но я покажусь с урной, и когда мы обменяем ее на Брайтона, то вы нападете из засады. Вернемся с Брайтоном и урной.
Айрис сжимает урну так крепко, что даже странно, что та не гнется у нее под пальцами.
– Мы не можем рисковать урной. Если Луна заполучит привидений, нам никогда ее не остановить.
– Но она убьет моего брата!
– И будет творить дела похуже, если станет бессмертной.
– Наша задача – спасать невинных, – говорит Атлас.
Айрис глубоко вздыхает, избегая моего взгляда.
– Один против многих. Я бы с удовольствием вырвала себе сердце, если бы это помогло, но наша цель – остановить Луну и Кровавых чародеев. За это погибли мои родители.
– И мои! – говорит Марибель.
– Это другое! – кричит Айрис.
– Потому что они были главнее? Успокойся уже! Тебе и твоим родителям доверили командование только из-за опыта. Ты считаешь, что у тебя на руках нет крови, потому что ты не убиваешь, но это не так работает! Брайтону хватило храбрости на выстрел, который ты бы в жизни не сделала. На то, за что сражались наши родители! А теперь ты предлагаешь ему заплатить всем?
– Мы все рискуем, – возражает Айрис.
Марибель трясет головой.
– Невероятно. Ты не заслуживаешь быть руководителем. Неужели кто-то из вас с ней согласен?
Ева кладет руки на стол и смотрит в потолок.
– Извини, но я тоже так думаю. Мы пытаемся защитить небожителей здесь, в Штатах, но, если Луна победит, она выйдет за пределы страны и прикончит нас из-за того, что мы ей мешаем.
Уэсли тоже за Еву и Айрис.
– Брайтон отличный чувак, и он многое для нас сделал, но мы едва не погибли
