– И все-таки это оставляет нам пространство около полумиллиона кубических световых лет. Гностор говорит, что его информации пока недостаточно, чтобы как-то сузить район поиска.
– В любом случае, – сказала Уилсонс, – учитывая, что Арес у нас вот здесь, – экран прочертила еще одна линия, – у нас остается не более десяти дней для отправки спасательной экспедиции.
– А если не успеем? – спросил адмирал, плотно сжав губы.
– Тогда мы прибудем на Геенну, когда его величество уже высадится – и поскольку должарианцы, безусловно, уничтожат орбитальные мониторы, а мы об этой планете полностью ничего не знаем, мы можем никогда его не найти.
Найберг снова отвернулся к своему стенному панно, ничего не сказав.
– Даже если изоляты не найдут его первым, – ровным голосом заметила Нг.
– В то же время, – сказала Уилсонс, – нам теперь известно, что некоторые члены Малого Совета еще живы: Банкту, Хоу, Кри, Пераклес и адмирад Карр.
«Тем больше причин снарядить экспедицию», – подумал Фазо. И тем понятнее, почему Флот не может сделать этого по собственной инициативе. Если верховный адмирал жив, Найберг вправе командовать Флотом не более чем Эренарх вправе возглавить правительство при живом Панархе.
– Десять дней, – повторил Найберг, глядя в пространство.
От напряжения у Фазо сводило затылок. Он прикинул в уме их боеспособность – к сожалению, это было совсем несложной задачей. К «Грозному» в ремонтных отсеках Колпака добавился еще один крейсер – «Малабор», поврежденный в системе Гелласа. Значит, у них три новых крейсера, считая «Мбва Кали», патрулирующего теперь в их системе. Три крейсера, горстка эсминцев и множество малых кораблей. Вот с чем им приходится вести войну против снаряженного супероружием флота Эсабиана. Если только не стянуть сюда весь Флот. Но это прерогатива правительства – или верховного адмирала, которые сейчас совместно следуют на Геенну.
– Есть какие-нибудь признаки того, что правительство за этот срок сформируется? – не оборачиваясь, спросил Найберг.
– Семьи Служителей образовали несколько фракций, сэр, – ответил Фазо. – Активность их весьма высока, но ни о чем определенном наши источники не докладывают.
«Более деликатно я не могу изобразить зубы и когти, сквозящие за улыбающимися масками наших Дулу».
Теперь адмирал обернулся, и Фазо почувствовал на себе его взгляд.
– А что Эренарх?
Коммандер с болью в сердце посмотрел на перстень у себя на руке. Рубиновые глаза сфинксов мигнули ему в полумраке.
– Не знаю. Он ведет активную светскую жизнь, но...
– Вы ничего больше не узнали о том, как он покинул Артелион?
– Ничего.
– Мы просматривали всю информацию с приходящих сюда кораблей, – добавила Уилсонс, – и этот пункт – один из главнейших в программе поиска. Но до сих пор мы не обнаружили ничего такого, чего бы уже не знали. – Она с усталым видом потерла глаза.
Найберг посмотрел на портрет Геласаара хай-Аркада, сорок седьмого на Изумрудном Троне. Даже Фазо, начальник службы безопасности, знал, что адмирал делится с ним далеко не всем; Найберг был очень скрытным человеком. Но эта неопределенность, конечно, тяжело сказывалась на адмирале.
– Кто-то явно хочет, чтобы так все и продолжалось, – сказал Фазо. – Да еще вчерашнее убийство в секторе «Альфа».
– Ларгист?
– Да. Он был на Артелионе, ассистировал некой Люсьер ген Альтамон, художнице с Ансонии: она делала репортаж о том, как идет процесс принятия этой планеты в Панархию. Она погибла на Энкаинации.
– А дальше?
Фазо повернулся к Уилсонс, которая села на свое место.
– Как я уже говорила, в файлах корабля ничего нового не найдено, но в наших записях отыскался видеочип об этой женщине, сделанный организацией «Стелла-Новости» за месяц до Энкаинации. Там видно, что она пользовалась айной.
Найберг посмотрел на Фазо. Тот покачал головой.
– Ни на теле, ни в каюте, которую занимают убитый, ничего не обнаружено. Мы опросили других пассажиров, но больше для порядка: он был убит нейробластером, что обычно предполагает заказное убийство. Это может быть как-то связано с изувеченным трупом, который мы нашли всего несколько часов спустя в подземном транспортном туннеле «Альфы». Этот умер от нейротоксина – из тех, что действует медленно и болезненно.
Найберг со вздохом сел за свой письменный стол, поставил на него локти и потер лоб кончиками пальцев.
– Я думаю, мы можем допустить, что запись Энкаинации существовала – по крайней мере до недавнего времени. Но пользы нам от этого никакой. Хотите что-нибудь добавить, капитан?
– Нет. Вот только... интуиция, если хотите: Эренарх нас еще удивит.
Найберг в ответ только вежливо поклонился, а Уилсонс и Фазо переглянулись. Между собой они говорили бы свободно, но при Нг, величине в основном неизвестной, придерживались этикета.
«Зачем она, собственно, здесь?»
Как Фазо ни восхищался Нг и ее послужным списком, он опешил, когда Найберг поместил ее к нему в штат, и сегодняшнее ее присутствие тоже его удивило. Найберг пока не прибегал к услугам независимых капитанов крейсеров, которые, выполняя поставленные им задачи, плевать хотели на тщательно разработанную инфраструктуру Главного Командования.
– У нас мало времени, – сказал Найберг. – Надо форсировать вопрос, чтобы принять решение – одно или другое. Адмирал, – обратился он к Уилсонс, – не могли бы мы привязать известие о десятидневном сроке к одному из только что прибывших курьерских кораблей? Я хочу объявить об этом, не раскрывая истинного источника.
Уилсонс, видимо, не удивившись, кивнула:
– Это очень просто. Значит, изображение вам не нужно?
– Нет. Видеокадры будет трудно объяснить, вам не кажется? – Он угрюмо улыбнулся, глядя сразу на Уилсонс и Нг. – Есть и другая причина. Коммандер Фазо полагает, что в проекте «Юпитер» существует утечка. Если мы ограничим информацию в нашем сообщении, тот, кто повинен в этой утечке, может выдать, что знает слишком много. – И Найберг, не дожидаясь ответа, сказал Фазо: – Коммандер, я хочу, чтобы вы наблюдали за светскими мероприятиями на онейле. Ваш человек Ванн прекрасно справляется с работой у Эренарха, но нам нужно побольше сведений о людях, с которыми тот общается.
Фазо послушно кивнул.
– Капитан, – продолжал адмирал, – прозондируйте, пожалуйста, ваш экипаж, да и другие, если хотите, относительно экспедиции на Геенну. Только без намеков, что таковая планируется, – не хочу, чтобы нас толкали под руку.
– Прошу прощения, сэр, но я уже начала.
Найберг несколько просветлел.
– Я так и думал. – И снова помрачнел, еще более сосредоточенно. – Но помните, что экспедиция может и не состояться. Нельзя противиться правительству, каким бы оно ни сложилось, – тогда мы даже остатков Панархии не сбережем.
И Фазо вдруг понял, зачем здесь Нг. Какое бы правительство ни сформировали штатские, оно продержится очень недолго, если поднимут голову старые капитанские кадры Семиона. «Нечего хихикать над тем, как дерутся за власть штатские», – подумал Фазо, когда Найберг отпустил их. Все эти постельные и бальные игры – цветочки по сравнению с Кестлером, шо-Бостианом или Имри.
У двери Фазо оглянулся. Найберг так и не двинулся с места: он смотрел на портрет Панарха, и его мысли, видимо, витали за тысячу световых лет отсюда.
Унаследовал ли хоть что-нибудь из целеустремленности и прозорливости этого человека его последний сын? Фазо покачал головой и вышел.
«"Он еще нас удивит". Надеюсь, ради общего блага, что Нг права».
* * *
Локри отвел глаза от черной космической голографии на потолке. Посетитель? Опять? Снится ему, что ли?
Нет – вестник и правда светился.
Локри встал, ожидая, когда откроется дверь для посетителей. Она открылась, и он увидел вместо беззаботной усмешки Марим или полузабытого лица сестры физиономию старого Монтроза. Локри плюхнулся в кресло на своей стороне от дипластовой перегородки, не скрывая отсутствия энтузиазма.
Монтроз угрюмо улыбнулся.
– Стало быть, Марим уже здесь побывала и сообщила тебе добрую весть?
Удивление немного разомкнуло тугой обруч гнева и боли, когда Локри узнал, что его сестра жива и находится здесь, на Аресе. Даже арест не поразил его так сильно: призрак сестры преследовал его с тех самых пор, как он покинул Ториган.
– Да, – сказал он.
– Но она пока еще к тебе не приходила, верно?
– Ты по делу или как? – приподнялся Локри.
– Нет, потрепаться – мне ведь делать нечего при двух-то работах.
Локри протяжно вздохнул, почувствовав вдруг, что устал до смерти.
– Виноват. Говори, я слушаю.
– Извинения приняты. – Монтроз уперся руками в колени и подался вперед. – Она живет на яхте Шривашти. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Он кто – Архон Тимбервелла? – Локри пожал плечами. – О нем разное болтали, насколько я помню. Интриги чистюль давно уже перестали меня занимать.
