Наконец, после почти целого часа мытарства, копыта четырех серединских коней гулко простучали по мосту, и ведун въехал в блаженную прохладу под теремом.
— Товар есть?
— Есть, — честно кивнул Олег.
— Продавать будем?
— Естественно!
— Значит, прибытие для торговли, — нудно забубнил одетый в коричневую суконную куртку стражник, имевший на поясе короткий кинжал и огромный кожаный кошель. Скорее всего, просто мытарь, приданный дежурному караулу. — Въезд в город с целью торговли, без повозок, с сотоварищами, по пол-уха куньего с коня и полкуны с человека — три гривны куны серебром сразу, либо четыре куны на торгу при получении тамги… А чего товарищ твой в мешке?
— Это невольник, — спешился Середин и полез за кошелем. — Сразу заплачу.
— Помогите!!! — внезапно заорал василиск и забился в седле. — Меня ограбили! Он ограбил меня! Снимите мешок, я все расскажу!
В первый миг никто не двинулся. Воины — потому, что еще не вникли в смысл криков. Ведун — потому, что не ожидал от василиска такой прыти.
— Посмотрите на меня! Посмотрите на него! — вопил толстяк во всю глотку. — Это мои кони и мой товар! Снимите мешок, я все скажу!
Дремавший у воротины стражник в кольчуге, шлеме и с длинным копьем отделился от стены и двинулся к пленнику. Одновременно напротив зачесал голову другой привратник. А Олег с внезапной ясностью сообразил, что не сможет объяснить здешним людям, почему с василиска нельзя снимать мешок. Он кинул взгляд на дорогу, забитую повозками, — нет, развернуться в ту сторону и удрать он уже не успеет. Тесно, да и помощники у стражи наверняка найдутся.
— Послушай, купец… — начал говорить стражник с ближнего поста, но закончить не успел: ведун сунул руку в карман, накидывая на кисть проволочную петлю, выдернул грузик и почти без замаха опустил его привратнику на шлем. От удара железный конус насадился тому почти по глаза — воин выронил копье и начал заваливаться на спину.
— Три куны, — растерянно пробормотал мытарь, глядя на своего падающего товарища.
— Потом, — переменил мнение Олег, торопливо прыгнул в седло и проорал гнедому в ухо: — Гони!!!
Как ни странно, но конь уразумел все правильно и, встав на дыбы, в два прыжка разогнался в галоп, увлекая за собой всех прочих скакунов.
— Держи-и!!! — закричали позади караульные.
— Берегись!!! — еще громче завопил Олег, видя, насколько забита улица, по которой он несется во весь опор.
Гнедой шел красиво — перепрыгивал возы с капустой и горками, прошмыгивал между людьми и лавками, обгонял всадников и проскакивал позади увешанных мешками грузчиков. Но вот пристегнутые к задней луке лошади в проходе явно не помещались, и за спиной Олега стоял неимоверный грохот и ругань. Вдобавок василиск голосил не переставая, прося помощи, призывая стражу и суд.
Скачка длилась метров триста, не больше. Вылетев на широкую площадь, вдоль которой шли лавки в четыре ряда, Середин уперся в высокую, крытую парусиной кибитку, прыгать сквозь которую гнедой отказался. Олег выругался, оглянулся на толстяка, ухватил его за шиворот, подтянул к себе, выдернул саблю, наклонился вперед и кончиком клинка перерезал ремни, что стягивали ступни василиска.
— Помогите! — продолжал вопить тот.
— Судьба… — тихо прошептал ему на ухо ведун и прижал клинок к обвязанному мешковиной горлу.
Крик оборвался. Василиск сообразил, что, если он потеряет тело, так и не увидев новой жертвы, то умрет вместе с ним.
— Ну, и как тебе моя идея, тварь? — усмехнулся Олег. — Или ты думаешь, я ловил тебя, чтобы отпустить?
— Ты не посмеешь! — судорожно сглотнул толстяк. — Зарежешь меня при всех — тебя казнят за убийство. Нет, тебя разорвут возмущенные смертные! Прямо сейчас!
— Где я?! — замотал головой Середин. — Что это за площадь?
— Торг городской… — заметил кто-то из зевак.
Хоть что-то получилось так, как хотел ведун… Хотя по большей части все пошло наперекосяк. Никакого спокойного разговора с купцами, ни задушевной обработки василиска. Имелись относительно него кое-какие идеи…
Большинство ближайших к Середину лавочников предпочли разбежаться, но вместо них тут же начали стекаться любопытные горожане. Ведун прижимался спиной к кибитке, прикрываясь сразу от всех телом купца, а привязанные к седлу гнедого кони не давали любопытным приблизиться слишком близко.
— Хочешь, я скажу тебе, почему ты еще жив? — испытывая странный холодок между лопаток, спросил Середин. — Потому что я дал клятву Глебу Микитичу довести его вместе с товаром до торга города Белоозера. И после того, как за возможность пройти по этому пути заплатили жизнями сразу три человека, я решил свою клятву сдержать. Обязательно сдержать. Лучше умереть честным человеком, чем жить проходимцем. Теперь все будут знать, что обещание я сдержал. А теперь я хочу выполнить еще одну просьбу купца. Убить василиска!
— Стой, тать! — наконец-то добежали до площади стражники от городских ворот. — Стой, заколем!
При виде направленных на него острых копейных наконечников Олег перехватил василиска локтем левой руки под подбородок, подтянул повыше, закрываясь от возможного удара.
— Ты тоже хочешь жить… — захрипела тварь. — Сними с меня мешок, и я сделаю так, что стража разбежится.
— А потом превратишь город в пустыню.
— Зато ты останешься жив, смертный…
— Зачем мне нужна жизнь, добытая такой ценой?
— Но ведь ты хочешь жить, смертный… — Голос толстяка стал вкрадчивым, как ночной туман, он просачивался в душу, точно холодный ветерок через неплотную щель в окне. — Ты доказал, что можешь убить меня, смертный. И я согласен служить тебе, как верный раб. Ты получишь все золото, которое только есть в этом городе. Самые красивые женщины станут услаждать тебя своими ласками. Твое тело будут умащивать самыми нежными маслами и самыми благоухающими…
— Замолчи! — Середин вскинул саблю и ударил толстяка эфесом по голове.
Осторожно приближавшаяся стража и зеваки от неожиданности отпрянули на несколько шагов.
— Брось оружие! — потребовал один из привратников.
— В мешке василиск, — признался Олег, поняв, что не способен на самоубийство. — Если его выпустить, он уничтожит весь город.
— Зачем же ты привел его сюда? — недоверчиво спросил воин.
— Я дал клятву, — пожал плечами ведун. — Теперь она исполнена, и я хочу уйти и убить его в безлюдном месте.
— Он лжет! — выкрикнул из мешка толстяк. — Он ограбил меня и хотел продать в рабство! А теперь надеется незаметно зарезать и присвоить мое добро! Снимите мешок, и вы увидите, что я обычный купец!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
