− Не бойся, медсестра, я поставил под капот движок от торпеды, − ответил Кирилл на мои не озвученные страхи. − Только пристегнись. Наверное, ты здорово разозлила местных парней, если они так за тобой гоняются.
Игра в кошки-мышки с джипами затянулась надолго. То приближаясь, то отставая, они не отпускали нас. «Движок от торпеды» оказался не таким выносливым, как рассчитывал Кирилл. Через полчаса гонок он начал потихоньку сдавать. Джипы упорно отжимали нас на пустынные окружные дороги, не давали вернуться в город.
В конце концов, преследователи решили разнообразить свои методы погони. Из окошка одного из джипов высунулось дуло автомата, и в нашу машину ударили очереди. Нам удалось увернуться от пуль, но теперь салон был засыпан осколками стекол.
− Они сдурели?! − кричал Кирилл. − Нет, я в такие игры не играю, детка! Я спокойно ехал в аэропорт, никого не трогал. Я уже видел, как мой самолет садится в Питере… Пригнись! Они стреляют! Господи, да чем же ты им так насолила?!
На секунду мне показалось, что он хочет выкинуть меня из машины. Но нет, Кирилл предпринял несколько хитрых маневров, которые позволили ему свернуть к городу.
− Может, в городе они не станут стрелять? − предположил он. − Или им все равно где стрелять? Кто они?
− Понятия не имею, − я вжалась в кресло. − Мамочки!
Когда Кирилл вырвался к путаным улицам, которые примыкали к морскому порту, и нам, и преследователям пришлось сбить скорость. Кирилл еще немного покрутил по лабиринтам старых кварталов Саккалы. Преследователи отстали, а потом и вовсе пропали из виду.
− Так, ну все, на самолет я опоздал, − нервно констатировал Кирилл. − Делать нечего, отвезу тебя в магазин сувениров. Давай адрес.
Мы медленно ехали по узкой безлюдной улице, без тротуаров и дорожных знаков. Отсюда до района Мина было рукой подать, но нам помешали.
Из боковой улочки прямо перед нами выскочил и преградил дорогу один из тех джипов, которые долго гонялись за «пежо» по пригородам. Кирилл успел дать по тормозам.
− О, черт, черт, черт, − приговаривал он, сдавая назад. − Это происходит не со мной! Зачем я здесь? За что? Не со мной, не со мной… Я сейчас проснусь, и все закончится.
В довершение поперек нашего движения позади еще один джип загородил путь. Кирилл даже немного стукнул его, совсем немного, зато громко. На дорогу со звоном высыпались осколки фар.
Все, мышеловка захлопнулась: мы были заперты с двух сторон на узкой улице, между домов с глухо запертыми темными окнами, без единого свидетеля в поле зрения, который мог бы прийти нам на помощь или позвонить в полицию. Все попрятались, никто не захотел жертвовать своим покоем.
− Приехали, − едва слышно произнес Кирилл.
− Давай, запремся и не станем выходить из машины? Позвоним в полицию, продержимся до их приезда. У тебя есть пистолет?
− Полина, я тебя умоляю! Какой еще пистолет? Не смеши.
− А вдруг? Я должна была попытаться.
Губы Кирилла саркастически исказились. Из джипов вылезли несколько громил, которые поспешно направили на нас автоматы.
− Из машины! Руки за голову! − крикнул один из них на плохо различимом английском.
Пришлось выполнить приказ, уж больно аргументы показались вескими. «Люди в черном» плотно окружили нас, и, почуяв, что пленникам решительно нечем ответить, принялись дергать, толкать, громко выкрикивать угрожающие фразы на чужом языке.
— Это недоразумение! − повторял Кирилл, прикрывая руками голову. − Мы не оказываем сопротивление! Мы не делали вам ничего плохого. Нам надо в аэропорт! Мы летим домой! Кто−то из вас говорит на русском? Инглиш? Дойч? Итальяно? Думаю, нам можно договориться! Я вижу, что вы отличные парни, с которыми можно отлично договориться. Ой, пожалуйста, не бейте меня… У вас добрые, честные лица.
− Кирилл, мне страшно, − прошептала я.
− Выполняй их требования. Может, обойдется? Я дам им денег. Я отдам им все мои деньги. И машину пусть забирают.
− Кирилл, ничего не обойдется. Им не нужны наши деньги. Они и так все заберут. Ой, они ставят нас на колени! Я начинаю беспокоиться… Это очень, очень дурной знак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тычками и воплями нам дали понять, что мы должны опуститься с поднятыми руками на колени около стены. Я насчитала шесть человек, и все с направленными на нас автоматами «Калашников».
− Никогда не думал, что это такой гемор − с поднятыми руками опускаться на колени, − проворчал Кирилл.
− Нашел, о чем переживать! Они нас сейчас расстреляют! Как ты не понимаешь?!
− В том-то и дело, что понимаю…
Я не хотела умирать у серой стены, на занюханной улице, в чужой стране. Эй ты, Анубис, думала я, что ты творишь? Ты привел меня в эту страну только для того, чтобы убить около масляной лужи? Такое, значит, приключение?
− Господа египтяне, вы явно ошиблись! − кричал между тем Кирилл дурным голосом, что только раздражало наших мучителей. − Мы простые туристы! Мы любим отдыхать в Египте! Чудесная, гостеприимная страна! Если вы не хотите нас видеть, мы больше никогда не приедем! Мы рады, что побывали в вашей прекрасной стране, и уже уезжаем прямо сейчас. Не надо стрелять, пожалуйста! Египет и Россия − друзья навек.
Темпераментные уговоры Кирилла не повлияли на намерения бандитов. Они ничего не требовали. Они давно все решили. Либо у них были четкие и ясные инструкции на наш счет. Они подняли автоматы и прицелились.
Неожиданно один из них опустил оружие. Предупредительно размахивая руками, он смело встал между нами и своими друзьями, картинно бросил автомат на асфальт и проорал им что-то. Его подельники переглянулись, затем медленно опустили стволы. Бандит обернулся к нам и, указывая на меня пальцем, благоговейно проговорил:
− Маат! Маат! Браслет Маат!
Просто сладкая музыка − еще, парень, говори еще. Значит, боишься Маат?
Почуяв свет в конце тоннеля, я для наглядности повертела правой рукой, на которой болтался браслет, чтобы бандиты хорошенько его рассмотрели, во всех подробностях. Там и лотосы есть, и перышко − пусть смотрят. Я не была уверена, что это спасет нас, но мои действия произвели на бандитов поразительное впечатление.
− Маат! − произнесли они хором, побросали автоматы и на шаг отступили.
Стрелять не будут, уже хорошо. Возникла неловкая пауза: ни бывшие жертвы, ни вдруг присмиревшие палачи не имели сценария дальнейших действий.
− И что это значит? − шепотом спросил Кирилл, все еще стоя на коленях с поднятыми руками.
− Если не ошибаюсь, мы свободны, − так же шепотом ответила я.
− Свободны? Так просто? − Кирилл опустил руки и с дурашливым видом склонил голову. − Это все? Больше ничего не произойдет? А я уже начал входить во вкус.
− Хватит паясничать! Вставай, а то они передумают. Уходим. Потихонечку, чтобы их не вспугнуть.
Мы осторожно поднялись с колен. Бандиты не сразу и нехотя, но расступились перед нами. Никогда прежде я не видела на лицах людей такую парадоксальную гамму чувств − смесь неутоленной ненависти с глубоким почтением и крайним недоумением.
Мы, не торопясь, но и не задерживаясь, сели в нашу машину. Осмелевший Кирилл высунулся в окошко и небрежным жестом показал, что джип впереди надо убрать с дороги, мешает проехать. Ошарашенные бандиты со скрипом, неуверенно, однако выполнили его просьбу. Вражский джип задком сдал в ту улочку, откуда недавно появился. Мы медленно проехали мимо него, все еще не доверяя вспыхнувшей надежде. Однако преследовать нас никто не собирался.
− Что это было? − спросил Кирилл, с веселым недоумением поглядывая на меня. − Ты показала им бранзулетку − и все? Интересно. Хочу такой браслетик! Почем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
− Браслет не продается, − выдавила я.
Меня немного потряхивало. С опозданием до каждой клеточки измученного приключениями тела дошло, что мы только что избежали смерти, а помогла безделушка на запятье.
− Ну вот, как только находишь стоящую вещь, она сразу «не продается». Может, все-таки продашь?
− Я сказала − нет.
− А кто такая Маат?
