Несколько раз на них пытались напасть, или скорее, просто проявить агрессию: в автобус летели камни и бутылки, бьющиеся на сотни осколков. Слышались редкие крики, похожие на животные вопли: бессмысленные, протяжные, полные разочарования и ненависти, которая выплескивалась через край.
Несколько выстрелов из крупного калибра быстро загоняли отважившихся на подобное обратно в их норы. Раскатистый маслянистый звук и свистящие пули, разрезающие воздух, впивались в бетонные стены и разносили вдребезги заляпанные грязью витрины магазинов. Каменная крошка сыпалась на мостовую, эхом вторя оружейной песне.
Атлетов мало заботило то, что творилось по ту сторону окна.
Перед Олегом сидело достаточно людей, чтобы понять, как сильно он заблуждался раньше, думая, что состязание - это один из способов сохранить себя, пусть и заплатив за это слишком большую цену.
Ошибка его была в том, что он пытался все еще цепляться за то, что все такие, как прежде, но люди, на самом деле, уже давно изменились и перестали походить на самих себя. Новый мир сделал их такими, не оставив иного выбора. Лишь, как и в былые дни, подвесив в воздухе иллюзорную надежду, что есть еще несколько путей, пройдя по которым может стать лучше, может все измениться и перестать походить на ужаснейший кошмар, будто посланный в наказание за грехи, оставшиеся тусклыми следами на страницах прошлого.
Разглядывая шрамы на лице Сержанта, он пытался понять, кто этот человек и чем он на самом деле занимается. У него не было нашивки корпорации, но его убеждения явно делали его очень преданным. Обычно так ведут себя те, кому по-настоящему спасли жизнь или позволили вернуться к ней после чего-то похожего на погружение к самому дну, откуда обычно уже просто нет пути назад.
Дорога заняла больше времени, чем можно было ожидать.
Многие откровенно уже начали скучать, переглядываясь и привставая со своих мест, чтобы получше рассмотреть, где они сейчас находятся.
В какой-то момент Олег решил, что их везут к старому зданию телецентра возле руин останкинской башни. Проезжая по широкой улице, где раньше размещалась высотка, он увидел вдалеке, прикрытый плотными облаками купол над ботаническим садом. Это была одна из арен, где проводились состязания. Ее закрытость позволяла создателям творить внутри все, что угодно: от погодных условий с настоящими молниями, до климатических перепадов, если того требовал сюжет сезона.
Поморщившись, Олег вздохнул. Каждый раз триумфаторы придумывали что-то новое, чтобы удержать у экранов и без того послушно смотрящих шоу людей. То это были гладиаторские мотивы древнего Рима, когда на арене удавалось найти лишь холодное оружие, а бороться приходилось не только с другими людьми, но и с дикими животными вроде львов и тигров. То реконструкция военных времен первой мировой, когда винтовки клинило после первого же выстрела, а бомбы того и гляди готовы были взорваться в руках тех, кто отваживался их использовать. Иногда идеи были действительно оригинальными, заставляя восхищаться именно ими, а не кровавыми убийствами, творящимися на их фоне.
Что ждало участников в этот раз, не знал никто. Наверняка, половина из сидящих в автобусе жаждала, чтобы это оказался сценарий без огнестрельного оружия, остальные могли только на него и уповать, не выделяясь своей силой и сноровкой для рукопашной схватки. Даже тяжелый топор или метательные ножи вряд ли бы дали им какое-то преимущество перед тренированными убийцами, коих среди шестнадцати участников состязания точно хватало.
Олегу было все равно.
Что-то подсказывало ему, что впереди ждут проблемы гораздо серьезнее, чем история их противостояния. Это нужно зрителям, но не тем, кто сам стал частью этого события, и будет творить его своими руками.
За окнами уже совсем рассвело и потеплело, когда автобус вырулил на один из расчищенных проездов и покатил к огромному зданию бывшего офисного центра, который сейчас больше всего походил на укрепленную военную лабораторию.
Два ряда плотных металлических сеток под напряжением, отделяющие первый пропускной пункт от высоких кирпичных стен, которые не заслоняли собой четырехэтажный комплекс с широкими панорамными окнами. Их черные проемы, краска-хамелеон, зияли в лучах поглощаемого солнца, будто ненасытные рты раскрытые, чтобы проглотить весь мир. Тут и там виднелись следы былых сражений: разбросанные осколки мин и гранат, неразорвавшиеся снаряды самых разных форм и размеров, дыры от пуль в стенах и столбах освещения, которые почему-то горели, не смотря на то, что день уже был в самом разгаре.
Верхний этаж здания был построен гораздо позже основных уровней. Похоже, что уже в новейшее время. Грязный серо-бурый бетон растекся по шву между бывшей крышей и еще одной надстройкой. Она была небольшая по высоте, но явно кому-то очень нужной. Проще всего было предположить, что там находятся радиовышки для связи со спутниками или же ракетная установка земля-воздух, готовая к встрече неожиданных гостей.
Многие крыши в Москве теперь украшали подобные конструкции. Люди говорили, что при необходимости эти ракеты без проблем ударят и по земле, если это понадобится. Но все так и оставалось лишь слухами и домыслами.
Разглядывая, куда их привезли, Олег не сразу ощутил, как автобус остановился, и дверь внутрь открылась.
На ступеньку поднялся солдат в черной форме, поверх которой был затянут тяжелый бронежилет. Каска с адаптивными очками: ночное виденье, ультрафиолет и тепловизор в одном флаконе. На запястье, такой же, как у Сержанта, электронный браслет, подмигивающий синими и красными огоньками под отключенным дисплеем. Его лицо скрывала маска.
Те, кто сидели ближе к выходу, вжались в свои кресла.
На поводке мужчина держал рвущуюся с привязи овчарку. Очень большую и злую овчарку. Вместе с ней он медленно пошел вдоль кресел, не останавливаясь, но и не слишком спеша. Собаку никто из пассажиров не заинтересовал и она, перестав злобно скалить зубы, высунула язык и посмотрела на хозяина. Тот кивнул и пошел к выходу, так и не проронив ни слова.
Ступив на асфальт, солдат свистнул, и створка ворот начала открываться. Массивная металлическая преграда, укрепленная с обратной стороны стальными стержнями, позволяла попасть на закрытую территорию.
Глядя в окно, Олег отметил, что на пропускном пункте охранников было всего лишь двое, зато с внутренней стороны их поджидала уже целая армия.
К автобусу размеренным шагом бежали человек пятнадцать, вооруженных автоматами и короткоствольными ружьями. Они быстро и без суеты взяли транспорт в полукольцо. Некоторые опустились на одно колено и прицелились, подняв оружие к плечу, другие прикрывали их тыл и фланги, третьи держались чуть позади. В другой ситуации, они наверняка бы заняли оборонительную позицию за ближайшим укрытием, но сейчас лишь ожидали приказов от еще одного человека в форме вальяжно идущего через открытую площадь к автобусу.
Олег узнал его. Это был Виктор.
- Лучше не злите этих ребят, - вставая на ноги, сказал Сержант, - а то еще понаделают в вас дырок раньше времени.
И едва ли испытывая удовольствие от собственной штуки, первым вышел из автобуса.
- Они все из грифа, - поделился разведчик с Олегом.
- Откуда ты знаешь?
- Я и еще кое-кто разработали эту тактическую схему. Много лет назад, именно благодаря нашему построению удалось сократить жертвы в проводимых операциях на тридцать процентов.
Пожав плечами, Олег только вздохнул.
- Не все они спешат оказаться в состязании.
- Это юнцы с промытыми мозгами. Им никогда не получить майку с номером.
- Так значит это уже большое достижение?
- А ты так не считаешь?
- Нет.
Теперь уже Гриф недовольно скривил губы. Он хотел что-то сказать, но в этот момент Виктор заглянул в автобус и ничуть не хуже Сержанта рявкнул, чтобы все выходили.
Атлеты послушно высыпались из транспорта и теперь оглядывались вокруг. Солдаты, держащие их на мушке, едва ли интересовали кого-то. Каждый был уверен, что сейчас ему ничто не угрожает и это место, чуть ли не самое безопасное во всем мире. По крайней мере, до тех пор, пока не совершишь какую-нибудь глупость.
- Неплохо, неплохо, - оглядывая прибывших, сказал Виктор, растягивая и чуть шепелявя все звуки, - этот отбор не так уж плох.
- Тебе правда нравится? - скептически посмотрел на него Сержант.
- Вполне. Это, как минимум лучше, тупоголовых и ничего не понимающих южан или проклятых беженцев. Какая симпатичная цыпочка.
Он сделал шаг к Маре, но та смачно плюнула ему под ноги, чем сильно повеселила.
Виктор захохотал и легко толкнул Сержанта в грудь кулаком, будто самого лучшего друга на пьяной вечеринке.
- О да, будет очень весело. За мной, детишки.
