Глава 5
УЛЬФ
Гарольд с удовольствием подставил лоб свежему ветерку, подувшему от озера Духов. Надо сказать, что с этого пологого холма открывался чудесный вид на Ожский замок. И. следует признать, было чем полюбоваться — настоящее логово крупного зверя, каковым, в сущности, и является благородный Бьерн. Говорят, что и предыдущий владетель этого замка был не слабее Брандомского в коленях. Да оно и понятно, случайных хозяев у такой крепости быть не может, как не может быть и случайного короля в Нордлэнде. Не все это понимают, намекая на пятно в происхождении своего государя, но давно уже пора скептикам уяснить, что владеют не по праву, а по силе. Кто достоин, тот удержит, а все остальное в данном случае уже не существенно.
— Наш новый знакомый не торопится, — обернулся Гарольд к спутнику.
— Лаудсвильский обещал, что Ульф будет, но, похоже, вежливость не самый ходовой товар в этом краю, — неодобрительно покачал головой Сивенд Норангерский.
— Как бы он не прихватил с собой десятка два своих дружков-головорезов, — негромко заметил Хафтур.
Десять сопровождавших Гарольда воинов расположились шагах в пятидесяти, на берегу небольшого ручья. Хафтур то и дело бросал в их сторону тревожные взгляды. По его мнению, дружинники короля вели себя уж слишком беспечно. Приграничье, это вам не Бург, здесь голову могут снять так быстро, что даже пот со лба стряхнуть не успеешь.
— Полноте, Хафтур, — усмехнулся Гарольд, — и я и владетель Сивенд вполне способны за себя постоять.
— Ты не знаешь меченых, государь, — вздохнул Хафтур.
— Не преувеличивай, старый ворчун. Три таких воина, как мы, справятся как-нибудь с десятком молокососов.
Хафтуру осталось только головой покачать, что он и с приличествующей случаю сдержанностью, дабы не раздражать своей неуступчивостью молодого короля.
— А вот, кажется, и наш знакомец, — улыбнулся Норангерский. — Как видишь, он прибыл в гордом одиночестве.
Благородный Сивенд не ошибся — это действительно был Ульф. Он рысью миновал поляну и одним махом взлетел на холм, подняв коня на дыбы в нескольких шагах от короля Гарольда, который невольно залюбовался ловким наездником.
— Приветствую тебя, меченый, — небрежно махнул рукой Гарольд в ответ на поклон Ульфа.
— Я не меченый, — холодно возразил Ульф, бросая на стороженные взгляды на Хафтура, норовившего зайти к нему в тыл.
— Разве слово короля не достаточная порука твоей безопасности? — осуждающе покачал головой Сивенд.
— Я верю только самому себе.
— Однако твои могущественные покровители хлопотали за тебя перед королем.
— Я не считаю Лаудсвильского своим покровителем, — надменно процедил сквозь зубы Ульф. — Он предложил мне встретиться с королем, я согласился.
— А ты не слишком вежлив, меченый, — прищурился Гарольд на дерзкого всадника. — Ты сидишь в седле, когда твой государь уже спешился.
— Я не меченый, — возразил Ульф. — И предпочитаю быть скорее невежливым, чем мертвым.
Он хмуро покосился в сторону дружинников короля, которые держали его под прицелами арбалетов.
— Что ты делал в замке вчера вечером?
— Хотел повидать одного своего родственника, — усмехнулся Ульф.
— Дерзость — не лучший способ добиться расположения сильных мира сего.
— Я не нуждаюсь ни в расположении, ни в покровительстве — я требую восстановления справедливости.
— Ты претендуешь на замок Хаар?
Ульф дернулся, словно его ударили. Гарольда такая реакция позабавила. Ульф был ему симпатичен дерзостью на грани отчаяния. Да и держался он неплохо, судя по всему, лесная жизнь не превратила его в дикого невежду. Пожалуй, его претензии на благородное происхождение были обоснованны, но замок и земли, это другое дело.
— Это мой замок, — почти крикнул Ульф. — Им владел мой дед, ярл Хаарский, потом моя мать, потом мой старший брат, Тор Нидрасский, который завещал этот замок мне.
— Но у Тора Нидрасского, как я слышал, есть сын?
— Бес согласен с волей отца. Ярл Грольф не имеет на мой замок никаких прав. Я, пожалуй, знаю еще одного человека, который мог бы претендовать на Хаар, но не стану называть его имя вслух, — Ульф насмешливым взглядом окинул присутствующих.
Хафтур отвернулся, старательно затягивая и без того затянутую до упора подпругу. Сивенд Норангерский с интересом разглядывал ближайший куст, словно искал там затерявшуюся с прошлого года ягоду. Гарольд хмурился. Дерзость лесного молодчика переходила все разумные пределы, но в его поведении был очевидный надлом, словно Ульф прыгнул вниз с головокружительной высоты и не ждет для себя ничего хорошего там, внизу.
— Вряд ли Грольф Агмундский легко расстанется с Хаарским замком. На что же ты рассчитываешь?
— А разве долг короля не в том, чтобы восстановить справедливость?
— А разве долг вассала не в том, чтобы верно служить государю? — усмехнулся Гарольд. — Как видишь, мы с тобой оба плохо справляемся со своими обязанностями.
— Выполни свой долг, король Гарольд, и я честно выполню свой.
— А почему бы тебе не сделать первый шаг, — предложил Сивенд. — Поступай на службу, и тогда у государя появится повод восстановить попранную справедливость. Пока же ты просто лесной разбойник с немалым количеством грехов.
Предложение Гарольда не явилось для Ульфа полной неожиданностью. Владетель Рекин через своего человека намекал ему на возможность вернуться в большой мир, а не гнить заживо в Ожском бору. Для меченых Ульф был, есть и будет чужаком. Это он понял давно, еще в детстве. Нельзя сказать, что его это сильно огорчало. Он не питал симпатий ни к кому из своих случайных сожителей по лесной крепости, кроме разве что Беса. Но Бес был его племянником, так же, как, впрочем, и молодой человек, перед ним сейчас, поразительно похожий на Тора Нидрасского, каким запомнил его Ульф. Но Гарольд обладал властью, которой никогда не будет обладать Бес. В его силах было вернуть Ульфу утраченное положение в обществе. Вот только согласится ли он сделать это из одного только родственного расположения, или от Ульфа потребуют жертвы? Последнее было более чем вероятным. В конце концов, королю Гарольду не за что любить своего нового родственника, хотя бы потому, что и этот родственник не очень-то расположен к нему.
— Хорошо, — сказал Ульф, глядя прямо в глаза Гарольда, — я согласен.
Весть о поступлении Ульфа на службу к королю прозвучала для Приграничных владетелей как гром среди ясного неба. Пожалуй, только Рекин Лаудсвильский был в курсе событий, но не спешил делиться знаниями со старыми друзьями. Пусть поволнуются, им это полезно, да и проще будет потом договориться. Поскольку Лаудсвильский стоял у истоков интриги с Ульфом, он был кровно заинтересован в ее успешном завершении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
