тех пор, пока ты не поймешь, что тебе некуда бежать, что я не буду тебя выслеживать.
Моя грудь сжимается, и я понимаю, что, вне всякой тени сомнения, никогда и никого не ненавидел так, как Датча Кросса.
В школе он представляет угрозу, но я не позволю ему и его банде непокорных братьев приблизиться к моей сестре. Я готова умереть за Виолу, прежде чем позволю ей подвергнуться такому адскому обращению.
Борясь с желанием укусить его за руку, вдруг она заразит меня какой-нибудь болезнью, я расслабляюсь.
— Хорошо. Я согласна.
Датч вздрагивает от неожиданности.
Финн и Зейн обмениваются взглядами.
Датч медленно отпускает руки и подходит ко мне, все еще глядя с подозрением.
— Я буду работать на тебя. — Выплевываю я слова. — Пять тысяч — это примерно двухнедельная зарплата, если я буду работать по восемь часов в день. Если я буду работать двадцать четыре часа, то это будет восемь дней. — Я поднимаю кулак, и он предупреждающе вскидывает бровь. Но я не замахиваюсь. Вместо этого я поднимаю руку. — Я верну тебе деньги за бумажник.
Датч сужает глаза. Я чувствую, как он пытается разорвать меня на части, пытаясь встать впереди того, что я задумала. Я покорно киваю ему, и это, кажется, еще больше выводит его из себя.
— Ты выиграл. — Говорю я.
— Ты уходишь из Redwood Prep?
Я хмурюсь. Что за навязчивая идея — выгнать меня из школы?
— Нет, я... — Я не могу сказать «буду его слугой», — буду твоим помощником, пока не выплачу долг. Ты доволен?
Датч ворчит.
Финн машет нам рукой.
— Теперь, когда все улажено, мы можем потренироваться для сегодняшнего танца?
— Каких танцев? — Спрашиваю я.
— Не твое дело. — Датч роется в кармане, достает бумажник, похожий на красную версию того, который я выбросила, и протягивает мне карточку. — Принеси нам три кофе из кафетерия.
— Сделайте мой с пенкой, пожалуйста! — Добавляет Зейн в свой заказ. Я не выхожу из себя только потому, что он сказал «пожалуйста», что говорит о вежливости, которую Датч мне еще не открыл.
Я перевожу взгляд на Финна.
— А тебе?
— Что угодно. — Говорит он, надевая свою бас-гитару через голову. Солнечный свет струится за его спиной, создавая ореол вокруг его каштановых волос.
Я резко поворачиваюсь.
— А тебе?
Датч все еще выглядит встревоженным. — Лишний сахар.
Я удивлена. Я думала, что он принимает свой кофе таким же черным, как его душа.
— Конечно.
— Дай ей карточку, чтобы пройти в тренировочный зал. — Предлагает Зейн.
Датч напрягается.
Я пытаюсь скрыть улыбку.
— Этого не случится. — Бормочет Датч. — Я пойду с ней в кафе.
— Нам нужно потренироваться до первого звонка. — Напоминает ему Финн.
— Отлично. — Датч достает еще одну карточку. — Принеси ее обратно в таком же состоянии.
— Я подумаю. — Бормочу я.
Он наклоняется ближе, и я могу поклясться, что его челюсть сжимается.
— Не испытывай меня сегодня, Брамс.
— И не мечтай. — Рычу я в ответ.
Его глаза опускаются к моим губам, и в его выражении мелькает замешательство. Когда оно проходит, он кажется еще более взбешенным, чем раньше.
Я выхватываю у него карточку и размахиваю ею.
— Я сейчас вернусь.
По дороге в кафетерий я осматриваю карточку тренировочного зала, а затем фотографирую ее. В моем районе есть парень, который делает поддельные удостоверения. Что-то подсказывает мне, что он сможет сделать и поддельный пропуск.
Отстаивать Датча в субботу было недостаточно. Я хочу, чтобы он знал, что боль, которую ему причинили, исходит от меня.
Когда я иду, кто-то заступает мне дорогу. Я ударяюсь о костлявое плечо и поднимаю взгляд.
На моем пути стоит Криста и смотрит на меня. Сегодня она в полной регалии чирлидерши — в короткой пышной юбке и топике-трубочке.
— Могу я тебе помочь? — Спрашиваю я, не пытаясь скрыть свое презрение. Я не забыла, что она делала на уроке музыки.
Ее взгляд падает на мою руку, и она бросается вперед.
— Что это?
— Ничего. — Я быстро прячу ее за спину.
Ее взгляд скользит по мне, и выражение ее лица искажается от ужаса.
— Это Датч дал тебе карточку в свою тренировочную комнату?
Я собираюсь решительно отрицать это, когда понимаю, что это отличная возможность. У Кристы есть все на свете — кроме настоящей привязанности Датча. Конечно, она может с ним крутить, но ни для кого не секрет, что она его не интересует. Не так, как я его интересую.
Ну, другая версия меня.
Я треплю карточку, демонстративно обмахивая ею лицо.
— Он хочет, чтобы у меня был доступ к нему. В любое время.
— Дай мне это. — Она тянется к ней.
Я выхватываю ее из рук.
— А-а-а-а. Это для людей, которые действительно что-то значат для Датча. — Я подхожу к ней ближе и понижаю голос. — Что ты для него значишь, Криста. Я имею в виду, кроме того, что ты та, кому он звонит, когда ему нужно почесать зуд?
Ее лицо краснеет. Дрожа от ярости, она поднимает руку и пытается дать мне пощечину.
К счастью для меня, я вовремя уворачиваюсь.
К несчастью для Кристы, она теряет опору и ударяется лицом о шкафчик.
Коридор оглашается металлическим звоном.
Я вздрагиваю.
— Ты в порядке?
Коридор пронзает пронзительный крик.
Я вздрагиваю. — Похоже, ты... не в порядке.
— Криста!
— О нет!
Приспешники ее танцевальной команды бросаются вокруг нее, образуя круг. С их помощью Криста поднимается на ноги. Я задыхаюсь, когда вижу кровь, стекающую по ее подбородку.
Кровь течет из рассечения на ее пухлых губах.
— Нет, нет, нет! — Она замирает, как будто у нее сломана нога, а не небольшая травма губы. — Я так много за это заплатила.
Я совсем не удивлена этим заявлением, и это лишь показывает, насколько сильно Redwood уже изменил меня.
— Ты!
Голос Кристы — это рычание. Она укоризненно смотрит на меня, а с ее бледной кожей, светлыми волосами и кровью, стекающей по подбородку, она похожа на зомби.
— Это ты сделала!
— Я? — Я тычу пальцем себе в грудь.
— Ты... ой! — Криста закрывает рот и жалобно стонет.
Ее приспешники бросают на меня острые, как кинжалы, взгляды. Не могут же
