— Да, скажу я вам, развод сразу показывает, чего на самом деле стоят ваши друзья. Я не могу сказать вам точно, сколько наших так называемых друзей отвернулись от нас после того, как треснули наши семейные отношения. И это люди, на которых, как я думал, я мог рассчитывать, люди, в жизни которых, как я полагал, должно было найтись место для меня и Кэрол… Но я хотел слишком многого.
— Это тяжело.
Она что, и вправду так думает?
— Я считал себя очень виноватым перед вами, — проговорил он, и Джейн вдруг захотелось спрятаться в его матово-голубых глазах. — По крайней мере, я должен был позвонить вам, чтобы попрощаться.
Джейн ничего не ответила, боясь, что ее полное невежество, касающееся их отношений, выявится при первой же ее реплике. Видно, Кэрол ничего не сказала ему о ее болезни. Да, собственно, зачем бы она стала это делать?
— Я пытался дозвониться до вас по меньшей мере полдюжины раз, — продолжал он без подсказки с ее стороны. Ее молчание он расценил, как приглашение продолжать. — Я полагал, что мы и так с вами уже простились. Мы прощались, когда я каждое утро изливал вам свою душу. Когда вы выслушивали мои жалобы на жизнь. Вы же знаете, что́ мне пришлось вытерпеть. — Он немного помолчал. — К тому же вы хорошо знаете, как я всегда к вам относился.
Опять последовало недолгое молчание.
— Что тут можно было еще добавить? — Он засунул руки в карманы брюк, потом вытащил их оттуда, протянул вперед, коснулся рук Джейн и погладил их нежными движениям сверху вниз. — Я никогда не говорил вам, как много вы для меня значили. Как помогли мне. Я знаю, вы не одобрили мой поступок, но и не стали меня за него судить. И я это оценил. И ценю до сих пор. — Он сделал паузу, словно решая, что еще надо сказать. — Мне вас очень не хватает, — начал он. — Я много думаю о вас. Я часто думал, как вы тут бегаете без меня по утрам. — Он посмотрел на нее в упор. В его лице появилась озабоченность. — Я в самом деле очень расстроился, когда узнал, что вы заболели.
— Ну, на самом деле, это нечто большее, чем просто болезнь…
— Что вы имеете в виду?
Джейн пожала плечами, раздумывая, с чего начать, как вдруг углом глаза она заметила, что открывается парадная дверь дома Кэрол и на пороге появляется сын Дэниэла Эндрю. Одной рукой он обнимал свернутый спальный мешок, а другая оттягивалась под тяжестью брезентового рюкзака. Джейн покачала головой, решив, что сейчас неподходящее время для откровенных признаний и исповедей.
— Вы куда-то собрались вместе с Эндрю? — спросила она вместо этого.
— Отвожу его в лагерь.
Они оба увидели, как вслед за Эндрю из дома вышла Кэрол, подошла к сыну и обняла его, прижавшись всем телом, едва не задавив мальчишку своим весом.
— Она орет на него целыми днями, а когда он уезжает, то не может с ним нормально расстаться, так и норовит не отпустить, — заметил бесстрастно Дэниэл, и было непонятно, кого он, собственно, имеет в виду: себя или Эндрю.
— А где Селина?
— Она уехала в субботу.
— Разве они будут не в одном лагере?
— Нет, Селина уехала в Манито. Да вы разве не помните? Это же вы посоветовали отправить ее туда.
— О, конечно же. Что это со мной сегодня? Сама не знаю, о чем я только думаю. — Джейн покрылась холодным потом.
Темно-синие глаза Дэниэла озабоченно сузились.
— С вами действительно все в порядке, Джейн? Вы и правда хорошо себя чувствуете? Вы же бледны, как привидение. Может быть, вам лучше лечь в постель?
— Нет, нет, я прекрасно себя чувствую. — Меньше всего на свете Джейн сейчас хотелось лечь в постель. — Думаю, что это просто небольшая слабость, не больше.
Ей приходилось учиться как можно меньше говорить при встречах с незнакомцами из ее прошлого. Чем тише она себя вела, тем откровеннее они становились и тем больше она узнавала о своей прошлой жизни и тем меньше делала при этом ошибок.
— Пап, куда мне положить все это барахло? — Эндрю уже сидел в машине отца. — Хай, миссис Уиттекер.
— Хэлло, Эндрю, — приветливо ответила Джейн.
— Кажется, в багажнике есть еще место. Если не войдет туда, кинь на заднее сиденье.
— Это твоя новая жизненная философия? — спросила Кэрол, присоединившись к Джейн и Дэниэлу. Ее голос стал острым, как бритва. — Ты теперь все кидаешь на заднее сиденье?
Джейн отошла в сторону, чувствуя себя смущенной и даже немного виноватой, сама не зная почему. Она видела, как Эндрю открыл багажник и сложил туда свои вещи, его ноги и руки при этом постоянно пребывали в движении, словно он персонаж мультфильма, а не настоящий, живой мальчишка. Почему все мальчики-подростки все время чем-то заняты?
— Тебе не кажется, что мы могли бы на несколько минут оставить этот сарказм? — Голос Дэниэла был спокойнее, чем у Кэрол, хотя злости в нем звучало не меньше.
У Джейн не было ни малейшего желания оставаться в эпицентре семейной склоки. Пожалуй, сейчас наступило самое подходящее время ретироваться. Может быть, она еще успеет отдохнуть до приезда Майкла.
— Я, пожалуй, пойду…
— Вы вряд ли будете сильно напуганы маленьким семейным скандалом, не правда ли? — В голосе Кэрол прозвучал вызов.
— Нет, конечно, но меня все еще беспокоит небольшая слабость…
— Я знаю, вам так много пришлось пережить. — В тоне Кэрол проскользнул отвратительный подтекст, чего Джейн раньше не приходилось слышать. Это выглядело так, будто гнев Кэрол против Дэниэла распространялся на все и всех в непосредственной близости от него. — Это так трогательно, что вы изволили подняться с одра болезни, чтобы поприветствовать его. Держу пари, что вы целую неделю не отходили от окна спальни, все ждали, когда появится Дэниэл.
— Джейн только что приехала домой, когда я вышел на улицу, — попытался объяснить Дэниэл.
— Какое чудесное совпадение. Но вы всегда так ухитрялись обделывать свои дела, что они выглядели простыми совпадениями, не так ли?
Джейн никак не могла понять, к кому относится вопрос Кэрол: к ней или Дэниэлу?
— Кэрол, зачем ты это делаешь?
— Не волнуйся, это только начало, готовься.
— Это звучит просто великодушно. Но мне надо везти сына в лагерь.
— Это очень мило с твоей стороны. Как только мне что-нибудь от тебя надо, так ты сразу куда-нибудь смываешься.
— Слушай, Кэрол, я не знаю, что именно вызвало твое раздражение, но пойми, я сейчас исчезну и ты меня не увидишь до осени.
— Точно так же, как ежемесячно причитающийся мне чек.
Плечи Дэниэла безнадежно ссутулились. Джейн видела, что все существо Дэниэла охвачено внутренней борьбой разноречивых стремлений: ответить, оставить все как есть, ужалить или сгладить конфликт. Он уже был готов что-то сказать, когда из машины раздался крик Эндрю:
— Папа, поехали скорее!
— Голос разума, — произнес Дэниэл, повернувшись к Джейн. — Берегите себя.
— Господи, да ради Бога! Делайте, что хотите! Подойди к ней поближе, можешь даже ее поцеловать. Какое мне до этого дело? Я не собираюсь давить тебе на психику. — Кэрол буквально выплюнула эти слова и продефилировала к машине, где еще раз заключила в свои мощные объятия своего смущенного сыночка.
Вместо поцелуя Дэниэл сказал:
— Если вам что-нибудь будет нужно, обязательно позвоните.
— Спасибо, — начала Джейн, — я могла бы…
— Я уверена, что она позвонит, — прервала ее Кэрол, отойдя от машины. — Джейн последнее время очень бедствует и мучается, не так ли, моя дорогая?
— Папа, поехали!
— Желаю тебе хорошо провести время в лагере, Эндрю! — крикнула Джейн мальчишке, который ерзал от нетерпения на переднем сиденье. — Будьте осторожны на дороге, — напутствовала она Дэниэла.
Дэниэл молча кивнул и сел за руль. Джейн смотрела вслед машине, стоя на подъездной дорожке. Дэниэл последний раз прощально махнул рукой. Машина уже скрылась из виду, но Джейн продолжала смотреть на опустевшую дорогу. Она не желала оборачиваться. Она чувствовала, что Кэрол сверлит ее спину глазами, как парой лазерных лучей. Враждебность соседки окутала Джейн, словно едкой кислотой обжигая ей кожу. Почему Кэрол так враждебна?
— Что-нибудь не так? — спросила Джейн, осмелившись встретиться взглядом с женщиной, которая, как она надеялась, была ее другом.
В ответ Кэрол хрипло и грубо рассмеялась.
— Должно быть, вы думаете, что я идиотка.
— Я вовсе не думаю ничего такого. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
— Ах, да! Я забыла, что вы ничего не помните! Я забыла, что вы все забыли. Как это удобно.
— Ну будьте же так добры, скажите мне, что вас так раздражает? Мне кажется, что вы на меня очень сердиты.
— По каким таким причинам я могу на вас сердиться?
— Я не знаю.
— Вы не знаете.
— Да, не знаю. Когда мы с вами разговаривали последний раз, вы не были на меня злы. Во всяком случае, я так не думаю.
