– Это уж точно. Если отец Раймонд вспомнил о важности постных дней, то настроение у него весьма скверное! Ладно, полноте волноваться! Несмотря на гневную отповедь, я нахожу это происшествие весьма забавным и полезным для города. Да и нам, чёрт побери, будет чем заняться! Бражничать надоело! После отъезда Григориуса это занятие, не подкреплённое его искусной стряпнёй и беседами, превращается в скучнейшее времяпрепровождение. Что касается вельможи, то он был жалок и глуп! Мелкий был человечишка, да упокоит Господь эту грешную душу! Прогуляемся до его резиденции, пока там не воцарился очередной пройдоха и бездельник?
– Как скажете, шевалье.
– Тем паче, – продолжал де Брег, – что грамота, выданная святым отцом, предоставляет нам возможность пресекать любые попытки помешать торжеству истины и правосудия. Как ни крути, но эта свобода действий меня искренне радует! Всё лучше, чем сидеть и отвечать на бесчисленные вопросы святых отцов, пронизанные ядом подозрений. Кстати, совершенно беспочвенных! Если бы я решил убить Филиппа де Камрона, то придумал бы нечто более интересное…
Наша беседа незаметно прекратилась, и я, дабы не досаждать шевалье, молча шёл рядом, удивляясь количеству людей на вечерних улицах. Наёмники и воины из отрядов графских вассалов в предвкушении войны вели довольно разгульный образ жизни, а хозяева таверн подсчитывали отменную выручку. Воины, прибывающие в город, не были единственными, кто перебирался в Баксвэр. Многие из здешних купцов сворачивали торговлю и уезжали, чтобы не понести убытки, но в город перебирались жители из деревень, которые – не без основания – опасались за своё будущее.
Погоды, надо заметить, слегка испортились. В надвигающихся сумерках пошёл дождь, что не улучшило моего настроения. Пока мы шли к резиденции Филиппа де Камрона, я имел возможность вспомнить рассказ его преподобия о неких обстоятельствах гибели шерифа, но полагаю, что нет смысла их пересказывать, дабы не торопить события.
К моему искреннему изумлению, никакой суматохи, которую можно было предполагать, не было. В здании, которое занимал Филипп де Камрон, царила почтительная тишина, если не считать тихой беседы, которую вели несколько дворян, находившихся в приёмной зале. Лица слуг не выражали каких-либо эмоций, а секретарь – мужчина лет сорока – хоть и был хмур, но держался достойно. Прочитав послание его преподобия, он предложил нам немного обождать, после чего извинился за невольную задержку и удалился.
Невиданная пышность залы притягивала внимание, но не успел я оглядеться, как один из кавалеров улыбнулся и направился к нам. Это был богато одетый дворянин лет тридцати. Светлые волосы, голубые, слегка прищуренные глаза, которые смотрели на собеседника с нескрываемым чувством превосходства. Высок, статен, красив. Настолько, насколько сие определение возможно для описания мужской внешности. Должен признать, что он обладал всеми качествами, позволяющими ему блистать на пирах и турнирах, пользоваться успехом у женщин и вызывать простительную зависть собратьев, не одарённых столь впечатляющей внешностью и манерами. Он сделал несколько шагов и едва склонил голову, приветствуя де Брега. Мой друг, судя по выражению лица, не был обрадован этой встречей и ответил с той же холодной вежливостью.
– Вот уж не думал, что буду иметь удовольствие вас увидеть… – начал незнакомец. – Это очень приятная неожиданность, господин де Брег!
– Я не столь уверен в своих чувствах по отношению к вашей персоне, но если вам так угодно… – развёл руками Орландо. – Извольте!
– Ну уж! Мне жаль, что наша последняя встреча была омрачена моей неудачей, тем более что надеюсь возместить эту потерю.
– Вы что, уже залечили рану? – с улыбкой спросил шевалье. – Как это мило. Воистину, милость Создателя безгранична! Если судьба приведёт меня в храм Господень, куда – что уж греха таить – я захожу не столь часто, то не премину поставить свечу во здравие знаменитого барона де Фиенна.
– Не утруждайте себя, друг мой! Не утруждайте!
– Как вам будет угодно, сударь!
– Надеюсь, вы уделите мне толику вашего времени? – прищурился кавалер.
– Разумеется! В любое угодное для вас время.
– Вы не представляете, Орландо де Брег, как мне приятно это слышать! Хотя… Вы вроде бы сейчас служите другим господам.
– Ничего страшного! Сие занятие не запрещает прогуливаться за городскими воротами, тем паче с таким приятным собеседником!
– Не боитесь осуждения святых отцов?
– Разве что вы первый известите его преподобие о нашем свидании.
– Не имею такой привычки, – процедил барон де Фиенн.
– Вот и славно.
– Когда же вас ждать?
– Завтра в полдень, – не задумываясь, ответил Орландо де Брег.
– Захватите лекаря. Мне кажется, что в этот раз он вам понадобится!
– Не премину это сделать, но кому он будет полезен – покажет время. Прошу простить, но мне пора.
Шевалье прикоснулся к берету, мило улыбнулся и подтолкнул меня к широкой лестнице, где поджидал вернувшийся секретарь. Не успели пройти и нескольких шагов, как Орландо, словно прочитав мои мысли, пояснил:
– Этого кавалера зовут Эжен Луи де Фиенн. Один из приближённых графа Шарля де Бо.
– Вы будете с ним драться?
– Конечно! – пожал плечами де Брег. – Вы как-то иначе поняли нашу беседу?
– Но…
– Что вас смущает, Жак?
– Поручение его преподобия!
– Полагаю, что с меня достаточно неудач, вроде той, которую подстроил Даниэль. Эжен де Фиенн никогда не опустится до использования яда. Идёмте! Нас ждёт Филипп де Камрон. Он и при жизни не был приятным собеседником, а уж дохлый и вовсе может испортиться, как треска у нерадивой торговки! Негоже тратить драгоценное время на досужие беседы.
Мы поднялись по лестнице и повернули в одну из галерей, которая привела в комнату, где было найдено тело убитого. Секретарь, надо заметить, был полной противоположностью своему господину, отличавшемуся изрядной тучностью. Этот мужчина был весьма худощав, если не сказать – немощен. Редкие тёмные волосы, впалые щёки, болезненная бледность и серый, потухший взгляд. Он подвёл нас к кабинету и сбавил шаг, словно не решался войти в покои убиенного.
– Господа…
– Простите, но я не услышал вашего имени? – хмыкнул де Брег.
– Извините, я слегка расстроен…
– Слегка? – искренне удивился шевалье. – Вот это мило!
– Вы меня не так поняли.
– Господь с вами! Скорбь, сударь, дело лишь вашей чести и совести.
– Меня зовут Арьен.
– Рад с вами познакомиться. Вы позволите нам войти?
– Да, конечно!
Секретарь кашлянул и после небольшой паузы распахнул дверь. Он вошёл первым, но не сделал и нескольких шагов, как остановился и замер, стараясь не смотреть на убитого, лежащего подле окна. Шевалье вошёл следом, бросил равнодушный взгляд по сторонам и повернулся к нашему провожатому:
– Итак, мы ждём вашего рассказа.
– О чём?
– О смерти Филиппа де Камрона. Если у вас есть и другие темы для задушевных бесед, то я не против их выслушать. Чуть позже.
– Его… Его убили.
– Мы уже догадались. Вы первый, кто обнаружил сие злодеяние?
– Д-да.
– Есть причины для сомнений?
– Первым был слуга, который шёл передо мной. Видите ли, господа, Филипп де Камрон имел привычку выпивать бутылку вина, которую приносили после первого удара колокола.
– Сразу после полудня? Весьма… – заметил Орландо. – Весьма богоугодное занятие!
– Лекарь утверждал, что сие…
– Коновал ваш лекарь, – перебил его шевалье, – но это не столь важно. Итак, сударь, вы вошли вместе со слугой и…
– Увидели Филиппа де Камрона лежащим на полу.
– Вы двигали его тело?
– Конечно, мы попытались его поднять! Подумали что он лишился чувств.
– Он что, страдал недугом святого Иоанна?[18]
– Нет, но последнее время чувствовал себя неважно. Жаловался на тяжесть в желудке и неприятные сновидения.
– Трудно себя хорошо чувствовать, если позволяешь возобладать греху чревоугодия, но оставим сие на совести покойного, – хмыкнул де Брег. – Вы попытались его поднять и…
– Мы бросились ему на помощь, но тут увидели эту ужасную рану!
– Как вижу, – шевалье обернулся и посмотрел на убитого, – крови натекло преизрядно?
– Вы совершенно правы! – кивнул секретарь.
– Неужели, когда вы вошли, то не заметили кровь? – с невинным видом поинтересовался де Брег. – В полдень здесь не должно быть темно, а пятно, надо сказать, весьма большое!
– Большая часть была скрыта под телом.
– Интересно. Продолжайте, прошу вас. Вы прекрасный собеседник, Арьен.
– Благодарю вас, шевалье!
– Позвольте вас спросить, давно ли вы служите Филиппу де Камрону?
– Уже более двадцати лет.
– Редкая преданность в наши тяжёлые времена. Это достойно всяческого уважения.
– Шевалье, вы… – запнулся секретарь. – Вы не будете осматривать тело?
