— Это очень важный вопрос. От правильности его решения зависит судьба нашего царства, если слухи о смерти царя Александра окажутся правдивыми. Пусть каждый из вас хорошо обдумает его и выскажет на собрании свое мнение. Свободно и открыто, как высказывали его ранее, в трудный для всех нас момент.
Сказав все, что он хотел сказать, Антипатр торжествовал. Он вновь прижал своего противника к стене и все его возражения, неминуемо обращались бы против него.
Чернее тучи возвратился к себе домой верховный стратег македонского царя и тут же послал за Нефтехом. Уединившись в своих покоях с бритоголовым советником, Пердикка дал волю своим чувствам.
— Ты представляешь, он рушит все наши планы?! Сначала заставил собрать войсковых командиров, потом добился созыва воинского собрания, которое последний раз собирали для суда над Филотой! А затем открыто заявил, что намерен отобрать у меня всю власть, путем создания совета стратегов регентов при наследнике престола! — негодовал Пердикка.
— Неужели командиры на воинском собрании рискнут поддержать его сторону? Ведь ты, великий стратег всего македонского войска, назначенный самим царем Александром — удивился египтянин.
— Да, я великий стратег, но хитрец Антипатр закинул такую аппетитную приманку, перед которой мало кто устоит. Видел бы только их глаза. Каждый из приглашенных во дворец командиров, уже видит себя в совете регентов и мечтает получить под свое управление сатрапию.
— У тебя есть царская грамота позволяющая сместить Антипатра с поста хилиарха. Предъяви её войску. Вряд ли кто-то из командиров решиться пойти против воли Александра.
— Против воли живого Александра вряд ли. Но когда каждый третий говорит о его смерти, а каждый второй думает так, воля царя уже не совсем обязательна к исполнению.
— Но ведь точно известно, что за последнее время, ни в Описе, ни в устье Евфрата не было, ни одного корабля с Тила. Ни военного, ни торгового, одни рыбачьи лодки, объяви это открыто и командиры будут вынуждены считаться с волей Александра — настаивал Нефтех.
— Боюсь, что всего этого будет мало, для смещения Антипатра. Прикрываясь заботой о троне и целостности государства, он сумел завоевать себе сторонников. Они будут защищать его идеи на воинском собрании, и даже предъявление царского указа мало что изменит.
— В твоих словах я слышу сомнение, и это удивляет. Только активное противодействие Антипатру, убережет тебя от скорой потери власти и незамедлительной ссылки в дальнюю сатрапию. А там недалеко и распроститься с жизнью.
— Я готов бороться с хилиархом и предъявить царский указ, но опасаюсь, что Антипатр откажется ему повиноваться и начаться вооруженное противостояние. Македонцы пойдут на македонцев, эллин на эллина и мы утопим, друг друга в крови к огромной радости варваров! — воскликнул Пердикка, но его слова нисколько не смутили собеседника. Наоборот, он даже несколько обрадовался в душе, так как сам того не ведая, стратег дал ему в руки сильный козырь.
— Тебя смущает пролитие крови своих соплеменников из-за неясного исхода. Что же, я тебя хорошо понимаю, но тогда у тебя только один выход — устранение Антипатра до созыва воинского собрания — египтянин хищно прищурил глаза и у Пердикки пробежали по коже мурашки.
— Как ты себе это представляешь? Подкупить кого-нибудь из стражи, слуг или поваров, но ведь это очень опасно! Один неверный шаг с нашей стороны и Антипатр раздавит нас под глумление толпы! Я не готов к этому!
— Успокойся! Тебе ничего не надо делать. Только пригласи Антипатра завтра к себе на разговор, и я ручаюсь, что обратно его вынесут на носилках. У меня для этого все готово.
Верховный стратег пытливо посмотрел в миндалевидные глаза египтянина, но тот спокойно выдержал его взгляд. В этот момент, Нефтех напоминал собой леопарда, уверенного, спокойного, готового в любой момент вступить в схватку с врагом.
— Не беспокойся, стратег. Никто ничего не заподозрит, а если заподозрит, то не сумеет ничего доказать. Все будет выглядеть как проблемы здоровья у пожилого человека — ломал египтянин последние сомнения в душе у Пердикки.
— Надеюсь, моя репутация как хозяина дома не пострадает?
— Естественно. Если кого и заподозрят, так это дворцовую челядь, которой пожертвовать никогда не жалко — успокаивал собеседника бритоголовый и тот согласился.
Утром следующего дня, Антипатр получил приглашение от верховного стратега Пердикки прибыть во дворец для важного разговора. Хилиарх охотно принял его, усмотрев в нем скрытое желание Пердикки договориться до созыва воинского собрания.
— Не думал, что Пердикка так скоро и так явно покажет свою слабость передо мной. Но это совсем никак не означает, что можно успокоиться и проявить благодушие — наставительно молвил Никандру Антипатр.
— Можешь быть спокоен, господин. Я и мои молодцы глаз не спустим с Пердикки и его окружения.
— Нет, я хорошо знаю Пердикку. Он никогда не решиться поднять на меня руку в своем доме. Я опасаюсь тех неизвестных, которые могут напасть на меня по дороге к дому стратега, на его пороге или после того, как я его покину. Тех маленьких людей, о которых можно споткнуться, идя к главной цели своей жизни.
— Я понял тебя господин. Клянусь своей жизнью, ты не споткнешься о них — заверил хилиарха начальник стражи.
За час до прибытия дорогого гостя во дворце верховного стратега появился Нефтех. Он с важным видом стал проверять готовность к приему высокого гостя, замучив слуг своими придирками и уточнениями, относительно меню стола и размещения за ним хилиарха.
Доведя слуг до белого каления, египтянин перешел к Атосе и Антигоне, которые должны были встречать хилиарха на пороге дома. Первая участвовала в нем на правах жены стратега, вторая как придворная дама, должна была своим присутствием оттенять её высокое положение.
Делая вид, что восхищен статью и красотой персиянки одетой в парадное платье с широкими рукавами, Нефтех одобрительно сказал.
— Да, из рук такой женщины самому великому царю не стыдно будет принять чашу с вином — чем вызвал легкий румянец на щеках Атосы. — Хотя, очень может быть, что хилиарх не станет этого делать и предпочтет его простой воде.
— Как воде!? Мой муж специально к этому визиту приказал подать из дворцовых погребов самое лучшее, хиоское вино — воскликнула Атоса на правах хозяйки.
— Вполне возможно, что ради верховного стратега хилиарх изменит своей старой привычке, во время важных дел пить только простую воду. Все может быть и я посчитал своим долгом предупредить вас об этом, чтобы не вышло досадного недоразумения. Надеюсь, вы меня понимаете, госпожа — многозначительно молвил принцессе Нефтех и та, понятливо закивала головой. Воспитанная во дворце, она как никто другой знала, как досадные мелочи, могут испортить важную встречу.
— Моему мужу не будет стыдно за свою жену — с достоинством молвила Атоса, краем глаза косясь в сторону фиванки, у которой от слов Нефтеха закаменело сердце и душа.
Именно сегодня она собиралась отомстить погубителю своего родного города. Танцовщица уже извлекла из тайника смертельное зелье и ждала удобного момента бросить его в чашу с вином для хилиарха. Маленький темный кристалл размером с зернышко, уютно лежал под длинным ногтем среднего пальца рыжеволосой фурии, напоминания о своем присутствием легким покалыванием. Антигона рассчитала все свои действия до малейшего нюанса, и вдруг выяснилось, что её блистательный план может рухнуть из-за простого пустяка.
Вновь открывшиеся обстоятельства требовалось, осмыслить и найти решение возникшей проблемы. Для этого требовалось время, но стоявшие у ворот слуги известили о прибытии Антипатра, на встречу с которым, из внутренних покоев дворца, с нахмуренным лицом вышел Пердикка.
Солнце ещё только начало свой привычный путь с востока на запад, а верховному стратегу уже доложили очередную неприятную весть. Оказалось, что два дня назад, из Вавилона сбежал главный казначей македонского царя, Гарпал. Поверив слухам о смерти Александра, друг детства решил покинуть неспокойную столицу великого царства и при этом основательно почистил малую царскую казну. Пользуясь своим высоким положением, Гарпал беспрепятственно вывез из Вавилона огромное состояние в размере пяти тысяч талантов.
Нечто подобное с Гарпалом уже ранее происходило. Перед важным сражением с персидским царем Дарием, он сбежал из лагеря, прихватив при этом всю македонскую казну. Тогда, на радостях от одержанной победы царь великодушно простил старого друга и оставил на прежней должности. Теперь же все повторилось вновь, но только с большим ущербом для македонского царя и его царства.
Известие о бегстве Гарпала сильно встревожило Пердикку. Великого стратега огорчал не столько сам факт измены, сколько пропажа огромного количества денег. Именно на средства малой казны и рассчитывал Пердикка, надеясь при помощи звона золота, склонить на свою сторону остальных стратегов перед воинским собранием.
