Марк Оса наблюдал из-под полуприкрытых век, как под ним движется узкий транспортный желоб, неся скудный ручеек черного порошка, взблескивавшего в сиянии ламп дневного света. Рабочие в респираторах и одинаковых комбинезонах расторопно, но без лишней суеты расфасовывали драгоценный продукт в крошечные полиэтиленовые пакетики. Комбинезоны, надеваемые на голое тело, фасовщикам и механикам выдавали на входе в цех; после работы они снова раздевались догола и сдавали спецодежду, затем их тщательно обыскивали, проверяли на спектрометре и только после этого допускали в раздевалку, к шкафчикам с повседневной одеждой. Проверку на спектрометре ввели полгода назад, после того как разоблачили одного умника, воровавшего продукт. В течение смены он, несмотря на постоянный контроль со стороны бригадиров и охранников, умудрялся тайком натирать бромиканом открытые части тела, после чего, не заходя в душ, отправлялся домой и соскабливал микрочастицы порошка с кожи лезвием от безопасной бритвы, за один раз набирая до половины грамма — одну-две дозы. Воровал он, правда, не на продажу, а для личного употребления, но это его и погубило. То, что он после работы не ходил в душ, лишь слегка насторожило его бригадира — в конце концов это свободная страна, и каждый сукин сын решает сам, нужны ему после трудовой смены водные процедуры или он предпочитает вонять, как последняя свинья. Однако когда у вора появились первые признаки бромиканового синдрома — расфокусированный взгляд и мелкое подрагивание кончиков пальцев, — подозрения укрепились. Работникам категорически запрещалось употреблять наркотики, чтобы не зарились на продукт прямо на рабочем месте. Нарушивших запрет ожидала страшная кара, даже если провинившийся принимал наркотик только в свободное время и купленный на собственные деньги. Вот и хитроумный вор на второй час висения на мясницком крюке во всем сознался, хотя с крюка его, в назидание прочим, так и не сняли…
— Ну? — потребовал продолжения Отвертка. — Вывел ты черномазого из строя, и чего?
— Ну, чего-чего, — проворчал Оса. — Оделся и пошел домой. Что мне там еще делать было? Ну, пнул еще свою подругу пару раз, за то что у нее муж черный оказался. Представляешь, тебе бы пришлось совать свою трубу туда же, куда до тебя совал гнусный ниггер?! Надеюсь, когда этот черномазый очухался, он ей еще вломил за такую подляну. Ну и больше я не ходил к этой дуре, конечно.
— Ну, ты мужик! — восхитился Пит Отвертка. — А фиг ли ты его там совсем не пришиб, этого козла?
— Ну, он в принципе не виноват, что родился обезьяной. А вот девку, пожалуй, все-таки надо было кончить. Мразь, подстилка обезьянья! Позор белой расы!..
— Эй, бойцы! — сердито загрохотал в наушниках голос бригадира Дика Жонглера. — Опять байки травим?! А ну, по местам, уроды!
Воровато оглянувшись, Марк и Пит поспешно разошлись по разным концам пандуса.
Заняв положенное по штатному расписанию место, Марк Оса вздохнул и вытащил из нагрудного кармана плоскую фляжку. Виски на дежурстве тоже строго запрещалось, но за алкоголь хотя бы не грозили такие страшные кары, как за наркотики. Завинчивая крышечку, Оса внезапно стрельнул повлажневшими после солидного глотка глазами влево, почувствовав рядом едва уловимое движение воздуха. Развернувшись к торцевой стене, он никого не обнаружил, однако гнетущее ощущение чужого присутствия не проходило.
Неожиданно тьма в углу сместилась, шевельнулась, и прямо перед собой Марк различил очертания человеческой фигуры. Человек, похоже, был одет в какой-то глухой и бесформенный черный балахон, поскольку пораженный Оса никак не мог четко уловить его силуэт. Из темноты внезапно блеснули два глаза. Неизвестный поднес палец к тому месту, где у него должны были быть губы, сейчас скрытые под плотной тканью. Казалось, еще мгновенье, и он дружелюбно и задорно подмигнет.
Вздернув плазмомет, Марк Оса попытался крикнуть, поднять тревогу, но внизу его живота внезапно вспыхнула ослепительная боль, заставившая его задохнуться и загнавшая крик обратно в глотку. Нестерпимая боль огненным росчерком стремительно поднялась вверх до самого горла и внезапно вырвалась на свободу вместе с брызгами крови. Уже проваливаясь в черную бездну небытия, Оса рухнул под ноги нападавшему, заскреб скрюченными в агонии пальцами по решетчатому металлическому полу и затих.
На противоположном конце пандуса повис на поручне Отвертка с располосованным горлом.
Через несколько мгновений сокрушительный шквал огня обрушился на работавших внизу. Жонглер поднял тревогу в тот момент, когда плазменные заряды и электрические разряды уже рвали тела его ребят. Нападавшие незамеченными преодолели тройной защитный периметр следящих устройств с такой легкостью, словно были русскими диверсантами, и атаковали Колхейнов совершенно неожиданно. Два мощных заряда разворотили бок какого-то массивного агрегата поточной линии, и драгоценный порошок с веселым шуршанием хлынул на пол. Брызнул осколками сложный перекрученный лес стеклянных трубок, в которых выпаривался и синтезировался наркотик. Выжившие после первого натиска рабочие быстро пришли в себя и, попрятавшись за конвейером, извлекли из-под него разрядники и плазмометы: им платили хорошие деньги не только за довольно неквалифицированную работу и соблюдение строгой секретности, но еще и за риск и готовность в любой момент отбить внезапную атаку конкурентов. Или даже полиции, потому что спасенный десяток килограммов бромикана окупил бы все расходы и на подкуп высших полицейских чинов, и на взятки политикам, и на гонорары адвокатам или киллерам… А если уж нападение, как сейчас, происходило в конце производственного цикла, то стоимость утраченного товара могла достичь астрономических сумм.
Пространство цеха превратилось в пылающий ад, наполнившись смертоносными плазменными очередями и горизонтальными электрическими молниями, которые, не достигнув цели, начинали стремительно ветвиться, поражая металлические части оборудования. Нападавшие все-таки вели огонь с господствующей высоты — металлического пандуса на высоте второго этажа, поэтому оборонявшимся приходилось туго. Однако этот же пандус активно притягивал мощные электрические разряды, так что двое чужаков в черных балахонах уже полетели с него вниз головой. Но через несколько мгновений узкие окна под потолком со стороны обороняющихся разом брызнули мелкими осколками, и с тыла на рабочих и уцелевших охранников обрушился еще один огненный шквал.
Атакованные начали откатываться под конвейер, чтобы нападавшие не смогли достать их плотным огнем сверху. Люди в черных балахонах, не прекращая огня, стали спускаться вниз по металлическим лестницам, расстреливая противников в упор, и внизу чуть ли не закипела рукопашная.
На спину громиле, который прикончил Осу, бросился бригадир охранников. Его разрядник уже опустел, однако у него еще оставалась шикарная наваха, предмет зависти всех его коллег. Взяв противника на удушающий прием, Жонглер задрал ему подбородок и попытался полоснуть по горлу. Человек в черном подставил под рукоять навахи предплечье, не давая Жонглеру закончить движение, и резким броском через голову сбросил противника с себя. В последнее мгновенье бригадир другой рукой зацепил его за шерстяную шапочку-маску и уже в падении содрал ее с головы нападавшего. Лишившийся маскировки Кенни Бампер хладнокровно вскинул плазмомет и тремя зарядами пришпилил упавшего врага к полу.
Вытащив из-под трупа Жонглера свою маску, всю залитую кровью, и повертев ее в руках, он брезгливо бросил ее на грудь покойнику.
— Оборудования не жалеть! — проревел он, снова бросаясь в бой. — Круши все!
Несколько минут спустя жалкие остатки сопротивления были подавлены. Полдюжины сдавшихся рабочих и охранников выстроили в шеренгу и поразили одним электрическим разрядом. Затем люди Саггети занялись производственными мощностями: оборудование безжалостно курочили, уничтожали пиропатронами, дырявили плазменными ударами, приводя в полнейшую негодность, чтобы оно не подлежало восстановлению. Вскоре лаборатория и поточная линия превратились в груду бесформенного железа и битого стекла.
Наконец дошла очередь и до готового бромикана.
— Черт! — воскликнула одна из черных фигур. — Да здесь же целое состояние! Может быть, нам просто забрать весь порошок с собой?
— Засохни, Пастор! — резко прервал его один из нападавших голосом Глама Саггети. — Во-первых, мы не воры, а благородные гангстеры. А во-вторых, нам нужно продемонстрировать Колхейнам, что наши резервы еще далеко не исчерпаны и что мы способны на все. Куча испорченного бромикана окажет на них гораздо большее воздействие, чем бромикан исчезнувший. Ребята, уничтожайте эту дрянь, и поскорее: скоро здесь уже будут летучие отряды противника.
