Мало кто в Ханое заметил эту церемонию. Все слишком увлеклись подготовкой к встрече триумфальных участников Вьетминя. На следующий день после ухода французов тридцать тысяч партизан маршем вошли в город. Победа их была неполной – Вьетнам оставался разделен, – однако лишь на два года. Хо Ши Мин нанес поражение куда более богатому и, казалось, могущественному врагу. Он стал самым известным человеком в стране. Многие вьетнамцы полагали, что на выборах 1956 года победит именно он.
Даллес сделал все возможное, чтобы французы сохранили свои места во Вьетнаме, но они намеревались покинуть страну. Впрочем, Даллес отнюдь не планировал сидеть сложа руки, пока вьетнамцы избирают коммунистического лидера. Госсекретарь США даже и не думал искать взаимоприемлемое решение с Хо. Вместо этого он решил подорвать Женевское соглашение и разделить Вьетнам навсегда.
Во главе своего амбициозного проекта Даллес поставил полковника Эдварда Лансдейла, лучшего американского специалиста по борьбе с повстанческими движениями. Лансдейл одержал сокрушительную победу над партизанами на Филиппинах. Он сотрудничал с англоговорящим филиппинским лидером Рамоном Магсайсаем, которого вытащил из ниоткуда, щедро профинансировал и, проведя вверх по карьерной лестнице в политике, поставил во главе страны. Для вьетнамского проекта был необходим такой же человек. И он ждал своего часа.
Нго Динь Зьем, глубоко верующий католик, происходил из древнего рода вьетнамских мандаринов. Он изучал государственное и общественное управление и еще тридцатилетним занимал пост министра внутренних дел в про-французском правительстве императора Бао Дая. Позже Зьем поддержал идею независимости, однако из-за ненависти к коммунизму отказался вступить в ряды Вьетминя. В 1950 году он отправился в США, где провел два года в семинариях Мэринолл в Лейквуде, штат Нью-Джерси, и Оссининге, штат Нью-Йорк. Зьем также завел полезные политические знакомства. Через воинствующего антикоммуниста кардинала Фрэнсиса Спеллмена он вышел на чиновников Госдепартамента и влиятельных членов конгресса. Спеллман первым делом представил Зьема католическим политикам, среди которых был сенатор от Массачусетса, Джон Ф. Кеннеди.
Когда американцам понадобился свой местный человек в Сайгоне, Зьем оказался как нельзя кстати – они знали маловато вьетнамцев. Тогда он уже стал тучным пятидесятитрехлетним холостяком, который жил в бенедиктинском монастыре в Бельгии. Ни Даллес, ни Лансдейл никогда не встречались с Зьемом, однако Лансдейл ручался за его репутацию антикоммуниста. Этого Даллесу было достаточно. Франция не сумела предложить лучшего кандидата, как и мягкотелый император Бао Дай, который теперь жил в Каннах. За несколько месяцев до ухода французов Зьем был готов. Он прилетел из Парижа в Сайгон, где занял пост премьер-министра в день, который азиаты называют «двойной семеркой» – седьмое июля 1954 года.
Лансдейл дал Зьему несколько дней, чтобы тот освоился, а затем отправился в шикарный дворец Гиа Лонг, бывшую резиденцию французского губернатора. В коридоре Лансдейл столкнулся с пухлым мужчиной в белом костюме и спросил, где он может отыскать премьер-министра Зьема.
«Это я», – ответил тот.
Так и началось их долгое, обреченное на неудачу сотрудничество. Лансдейл взял Зьема под свое крыло и в течение нескольких месяцев дважды спас его от попыток переворота (одной Лансдейл избежал, подкупив лидеров мятежа суммой в двенадцать миллионов долларов из запасов ЦРУ). Затем он, как приказывал Даллес, запустил антикоммунистическую кампанию.
Лансдейл применял все, начиная от саботажа городских автобусов в Ханое до подкупа прорицателей, чтобы те предсказывали крах страны под руководством коммунистов. Самый крупный проект заключался в массовом уходе сотен тысяч католиков с севера на юг. Бежать их должна была заставить кампания, включавшая в себя объявления по радио о том, что «Иисус ушел на юг» и «Дева Мария покинула север». Ни одна тактика не вызвала восстание, на которое рассчитывал Лансдейл. День всенародных выборов приближался. Все понимали, что во главе объединенного Вьетнама встанет Хо. Эйзенхауэр полагал, что за Хо проголосует около восьмидесяти процентов населения. Таким образом, перед американцами возникла серьезная дилемма. Когда помощник доставил телеграмму от Зьема, где тот предлагал выход из ситуации, Даллес тут же ее прочел.
«Он не издавал ни звука, – вспоминал Пол Каттенберг, начальник вьетнамского отделения Госдепартамента. – Мы тоже молчали. Я отлично помню, как тикали на стене часы, а он тяжело дышал, читая. А потом он повернулся к нам, тем немногим, кто присутствовал на собрании, и сказал: „Не думаю, что Зьем хочет проводить выборы. Наверное, нам стоит его поддержать“».
Вьетнам должен был возродиться в первозданном виде через два года, однако этого не произошло, – Зьем и Даллес решили не проводить запланированные выборы 1956 года. Без них воссоединение пройти не могло. Вместо этого возникли две новые страны: Северный Вьетнам и Южный Вьетнам.
В конце 1955 года, после референдума, в котором он набрал девяносто восемь целых два десятых процента голосов, Зьем сверг Бао Дая и провозгласил себя главой государства. Затем он ввел новую конституцию, что дала ему огромную власть. Пока Хо правил Северным Вьетнамом в коммунистических традициях, посредством политбюро из доверенных товарищей, Зьем учредил собственное политбюро, состоящее из близких родственников.
Старший брат Зьема, Нго Динь Кан, не занимал официального поста, но правил Центральным Вьетнамом словно феодальный диктатор. Другой брат, Нго Динь Тхук, был католическим архиепископом, а также алчным инвестором, заработавшим состояние на каучуке, лесоматериале и недвижимости. Третий брат, Нго Динь Люиэн, стал послом в Британии. Однако самым важным и заметным был четвертый брат президента, Нго Динь Ню, и его яркая жена. Ню, ярого почитателя Макиавелли, иногда называли «Вьетнамским Распутиным» – он считался ближайшим советником и представителем президента Зьема. Мадам Ню, острая на язык защитница режима, любила говорить, что не боится смерти потому, что «обожает власть и в следующей жизни может стать еще более могущественной».
Стремление американцев отстоять независимость Южного Вьетнама заставила Хо с товарищами начать третью антиколониальную войну. В 1960 году они объявили о военной кампании, направленной на «устранение империалистов США и шайки Нго Динь Зьема». Несколько месяцев спустя лидеры дюжины инакомыслящих политических и религиозных групп на юге объявили о создании новой коалиции под названием «Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама». Он намеревался выступить против Зьема на политическом поприще, пока партизаны, теперь зовущие себя Вьетконг, сражались на поле боя.
В Вашингтоне Национальный фронт освобождения считали не чем иным, как коммунистической пропагандой. Они совершили прискорбную ошибку. НФОЮВ, состоявший из множества политических партий левого толка, городской интеллигенции и специалистов из среднего класса, завоевал сильную поддержку во многих провинциях. В первые два-три года его существования, и даже потом, когда он напрямую вступил в союз с Северным Вьетнамом, Фронт имел другие цели, нежели у коммунистов. Американцы никогда не пытались исследовать эти различия или контактировать каким-либо способом с гражданским населением, настроенным против Зьема.
Госсекретарь Даллес занемог и ушел в отставку. После его смерти в 1958 году президент Эйзенхауэр утратил интерес к Вьетнаму. Девятнадцатого января 1961 года, за день до ухода с поста президента, он рассказал избранному, но пока не вступившему в должность Джону Кеннеди о мировых горячих точках. Обсуждение было долгим. Проамериканский режим в Лаосе терпел поражение. В Алжире бушевало антиколониальное восстание, еще одно назревало в Конго. ЦРУ обучало секретную армию для вторжения на Кубу – они надеялись свергнуть новый режим Фиделя Кастро. Ситуация в Берлине становилась напряженной. Однако лишь через несколько месяцев Кеннеди понял главную странность той встречи.
«Знаете, – удивленно сказал он помощнику, – а ведь Эйзенхауэр ни разу его не упомянул, даже не произнес слово „Вьетнам“».
Во время президентского срока Кеннеди количество американских солдат в Южном Вьетнаме выросло с восьмисот шестидесяти пяти до шестнадцати тысяч пятисот человек. Кеннеди отправлял истребители, вертолеты, тяжелую артиллерию и прочее вооружение всех видов, но ничто не сумело повернуть ход битвы. На самом деле, как писал журналист и историк Стэнли Карноу, американская помощь «парадоксальным образом подорвала режим Зьема».
Помощь, преимущественно военная, заставила Зьема поверить, что он ведет обычный вооруженный конфликт, и поэтому он отказался от политических, экономических и социальных реформ. Более того, его батальоны все чаще не желали сталкиваться с Вьетконгом лицом к лицу – они рассчитывали на авиаудары и артиллерию. Зьема такое положение вещей устраивало, ведь он приказал офицерам избегать потерь.
