Первым особым представителем во Вьетнам – они будут следовать один за другим – Кеннеди отправил вице-президента Линдона Джонсона, который вылетел в Сайгон в мае 1961 года. Джонсон вернулся, уверовав в «теорию домино», – он убедился, что, если коммунистам удастся захватить Южный Вьетнам, они пройдут до самых пляжей Вайкики. В одной из речей Джонсон даже величал Зьема «Черчиллем Юго-Восточной Азии». Однако, когда Карноу поинтересовался, верит ли он в это сам, Джонсон заколебался.
«Черт, – ответил он. – Кроме Зьема, у нас там никого».
Этой краткой фразой Джонсон обобщил политику США во Вьетнаме в конце 1950-х и начале 1960-х годов. Зьем представлял интересы Штатов. Население его не поддерживало. Зьем принадлежал к религиозной группе, составлявшей всего десять процентов жителей страны. Его окружала продажная семья, а ежедневная работа правительства Зьема вовсе не интересовала. Его выбрали потому, что больше никто не соответствовал американским требованиям. Как и во многих других странах, американцы искали в Южном Вьетнаме лидера, которого примет народ и который будет выполнять пожелания Вашингтона. Они убедились, что одновременно это невозможно.
Зьема все больше и больше не устраивала роль Америки в жизни его страны. Он не раз жаловался послу США в Сайгоне Фредерику Нолтингу, что американские военные подогревают конфликт и провоцируют Север на жесткие ответы. Однако солдаты, которых называли «инструкторы», так как они якобы не сражались, постоянно прибывали. В период с 1961 по 1963 год они вступили в сотни боестолкновений, а американские самолеты тысячи раз сбрасывали бомбы на позиции Вьетконга. В тот же период было убито сто восемь американцев и США потеряли двадцать три воздушных судна.
Зьем был недоволен солдатами, которых он не приглашал. Во время инспекционного объезда залива Камрань он указал на гавань и сказал помощникам: «Американцы хотят построить здесь базу, но я никогда этого не допущу». Когда Нолтинг, следуя указаниям из Вашингтона, сообщил ему, что США хотят «принять участие в решении, которое позволит добиться положительных результатов в сфере политики, экономики и военных аспектах», Зьем ответил, что «Вьетнам не желает быть протекторатом». Худшее началось, когда его брат и главный советник Нго Динь Ню предположил, что пришло время переговоров с Вьетконгом.
«Я антикоммунист, если смотреть на это с точки зрения доктрины, но я им не являюсь с точки зрения политики или человеческих отношений, – сказал Ню тележурналисту весной 1963 года. – Я считаю коммунистов братьями, заблудшими овцами. Я выступаю против нападений на коммунистов, ведь мы – люди маленького государства и хотим жить в мире».
Настал финальный акт правления Зьема. Восьмого мая буддисты собрались в городе Хюэ, чтобы отметить две тысячи пятьсот двадцать седьмой день рождения Будды. Местный диктатор и брат президента Нго Динь Кан, решил возродить старый закон, запрещавший демонстрантам поднимать традиционный буддистский флаг, хотя буквально несколько дней назад весь город пестрел католическими знаменами в честь двадцать пятой годовщины хиротонии архиепископа Нго Динь Тхука. Буддисты устроили череду протестов. Полиция расстреляла собравшихся. Погибло девять мирных жителей: женщина и восемь детей.
Буддистские лидеры тут же запустили всенародную кампанию против Зьема. Они распространяли листовки, встречались с зарубежными журналистами, митинговали и устраивали голодовки. К ним присоединялись другие люди, зачастую даже не по религиозным причинам. Бедняки выступали против богачей, простой народ – против авторитарной власти. По словам корреспондента «New York Times» Дэвида Халберстама, «азиаты двадцатого века вышли против старших азиатов, выросших в эпоху мандаринов».
Когда Зьем не отреагировал, буддистские лидеры объявили, что монахи будут совершать самоубийства, дабы продемонстрировать глубину их гнева. Зьем не принял угрозу всерьез. Как и многие американцы во Вьетнаме, включая корреспондентов. Среди тех, кто прислушался, был Малкольм Браун.
Монаха, сжегшего себя утром одиннадцатого июня, звали Тхить Куанг Дык. Из прожитых шестидесяти семи лет он пробыл монахом почти полвека, и его почитали как бодхисаттву, существо на пути к просветлению, которое отказывается от нирваны, чтобы помочь остальным пройти этот путь. В сообщении, что другие монахи распространили после его смерти, он «с уважением» просил Зьема проявить «милосердие и сострадание» ко всем религиям. Самый прямолинейный член правящей семьи Мадам Ню – подняла на смех зрелище, которое назвала «барбекю».
«Пусть горят, – заявила она. – А мы им похлопаем».
В Вашингтоне к самоубийству отнеслись куда серьезнее. Весной – летом 1963 года Кеннеди с помощниками и так получали из Вьетнама постоянный поток плохих новостей. Вьетконговцы захватили около двадцати процентов Южного Вьетнама, государственная армия не желала с ними сражаться. В стране бушевала коррупция, разжигаемая вливанием американских денег. Зьем терял поддержку населения. Чтобы навести порядок, ему пришлось применять репрессии, которые курировал его брат и главный советник Нго Динь Ню.
После самоубийства монаха Кеннеди решил сменить посла, учтивого уроженца штата Вирджиния Нолтинга, который стал приближенным Зьема. Президент рассматривал кандидатуру Лансдейла, однако существует негласный закон: офицеры ЦРУ не могут становиться послами. Поэтому Кеннеди выбрал совершенно иного человека, из своих старых соперников на политическом поприще, – Генри Кэбота Лоджа, аристократичного представителя республиканцев.
Лодж представлял Массачусетс в сенате до 1952 года, когда уступил свое место Кеннеди. После этого поражения Госсекретарь Даллес назначил Лоджа послом в ООН, где тот сыграл свою роль в свержении Хакобо Арбенса в Гватемале. В 1960-м Лодж был кандидатом на пост вице-президента при Ричарде Никсоне от республиканской партии, но их обошли Кеннеди и Линдон Джонсон. Лодж стал закономерным кандидатом на вьетнамский пост благодаря дипломатическому опыту, сильной политической поддержке в Вашингтоне и отличному владению французским языком, да и благодаря происхождению из семьи республиканцев. Кеннеди знал, что в Сайгоне посла ждет огромный риск, и с удовольствием обвинил бы в провале соперника-республиканца.
Двадцать третьего августа 1963 года, вечером в пятницу, Лодж прибыл в Южный Вьетнам. Страну раздирали беспорядки. Массовые волнения, включая самосожжение еще четверых буддийских монахов, вынудили президента Зьема ввести военное положение. Отряды полицейских вламывались в храмы и арестовывали сотни монахов, среди которых оказался восьмидесятилетний буддийский патриарх страны. В Хюэ произошла ожесточенная восьмичасовая схватка с протестующими.
На последовавших выходных из-за страшной путаницы и упущенных сигналов администрация Кеннеди ввязалась в операцию по смене режима, которой суждено окончиться кровью. Настала кульминация дебатов по поводу того, как поступить со Зьемом. Некоторые представители администрации по-прежнему верили, что Зьем – единственная надежда Южного Вьетнама. Другие планировали его свержение.
Двадцать четвертого августа все три наиболее влиятельных заступника Зьема в Вашингтоне отсутствовали в городе. Госсекретарь Дин Раск смотрел игру бейсбольной команды «Янкиз» в Нью-Йорке, министр обороны Роберт Макнамара отдыхал в Вайоминге, а президент Кеннеди был дома, на полуострове Кейп-Код. Таким образом, американская внешняя политика оказалась в руках чиновников более низкого ранга, которые и хотели свергнуть Зьема.
Больше всех этого желал помощник Госсекретаря, Роджер Хилсман, ведущий специалист правительства по странам Восточной Азии. Хилсман, служивший во время Второй мировой войны в отряде коммандос в Бирме, считал себя знатоком борьбы с повстанческими силами и политического процесса в Индокитае. В тот августовский день Хилсман отправил Лоджу судьбоносную телеграмму. Лодж должен был лично сообщить Зьему, что США «не намерены более терпеть ситуацию, при которой власть сосредоточена в руках Ню», и потребовать, чтобы Зьем лишил брата всех политических связей. Если Зьем «будет стоять на своем и откажется», как говорилось в телеграмме, «нам придется рассмотреть возможность смещения самого Зьема».
«В соответствии с вышесказанным, – писал Хилсман в конце, – посол и представительские группы США должны срочно исследовать все возможные кандидатуры на пост главы государства и составить развернутые планы действий по замене Зьема в случае необходимости».
Тем же днем Хилсман и один из его главных союзников, заместитель Госсекретаря Аверелл Гарриман, разыскали Джорджа Болла, исполняющего обязанности главы Госдепартамента в отсутствие Раска. Обнаружили они его на девятой лужайке «грин» поля для гольфа Фоллс-Роуд в штате Мэриленд. Болл был третьим участником антизьемовской тройки Госдепартамента. Он одобрил текст телеграммы и согласился обратиться к Кеннеди по телефону, чтобы порекомендовать ее отправить.
