Через десять минут маг уже стоял у двери в кабинет, поднял руку, собираясь постучать, но та внезапно распахнулась, а в следующее мгновение его резко втянули внутрь и прижали к стене.
— Что за… — начал было он, но заткнулся, рассмотрев чёрные, без намёка на радужку глаза, что уставились на него с откровенной яростью. Демон схватил его за горло, поднял над полом, приблизился так, что парня окатило горячим дыханием, оскалился почти до самых ушей, показывая острые зубы.
— Думаешь, будешь вмешиваться в жизнь Мериота, путать нам планы, и останешься безнаказанным? Ты спас единственного наследника престола от верной смерти, не давая гильдии прийти к власти. Скажи, — длинный раздвоенный язык мелькнул между зубами, — ты правда считаешь, что мне нечем на тебя надавить?
— Я не… — прохрипел Дил и замолчал, вцепившись в стальную руку пальцами, когда глава сильнее сдавил его горло.
— Думаешь, раз принадлежишь другому демону, то можешь творить всё что вздумается? Я не могу убить тебя, это верно, но есть вещи пострашнее смерти! Я найду твою слабость! Найду того, кто тебе искренне дорог, и буду сдирать с него кожу, полоску за полоской, пока этот человек не сойдёт с ума! А ты будешь смотреть! Ты будешь умолять меня, чтобы я позволил ему умереть! Ты понял, щенок?
— Рьер, — неуверенно окликнул главу гильдии Вурим. — Ты задушишь его.
Демон разжал ладонь, и Дилиан кулем упал к его ногам, хрипло кашляя и стирая текущие из глаз слёзы.
— Считай, что тебя изгнали, понял? Не возвращайся в Ринтаир. И если хочешь, чтобы твоя бывшая ученица осталась жива — не приближайся к ней! — прорычал мужчина, хватая парня за запястье и раздирая рубашку на предплечье. Острый коготь резко вспорол кожу, перерезая клеймо, что Дилиан ставил вместе с Циши. А следующее мгновение маг уже сидел один посреди поля, разглядывая возвышающуюся вдали башню Ринтаира.
***
Эрикиль сидел за столом, методично раскладывая бумаги в две стопки. Он распахнул очередную папку, прочитал содержимое и закрыл глаза, задыхаясь от злости. Память возвращалась медленно, но когда он разбирал бумаги, то вспоминал события, при которых они были подписаны. И это начинало сводить его с ума.
— Ваше Величество, — заглянул мальчишка-паж. — Ваша жена пришла.
— Впусти, — мрачно разрешил Эрикиль. Тиниара заявилась в комнате, громко цокая каблуками, и улыбнулась, не в силах скрыть свою радость.
— Ты хорошо выглядишь, — она подошла к столу, села на его край, сминая часть бумаг. Эрик недовольно поморщился, рассматривая эту картинку. — Может, прервёшься на сегодня и побудешь со мной? Мы давно не общались без вмешательства третьей стороны…
Что-то было не так. Он смотрел на неё не так, как раньше. Тин стало неуютно под его пристальным взглядом. Когда стражники ворвались в конюшню, готовые воевать с целой армией, защищая своего короля, они нашли лишь их двоих. Тиниара гладила мужчину по волосам, а он спал на её коленях: спокойно, без кошмаров — наверное, впервые со дня их свадьбы. Девушка хотела было перенести его во дворец, но потом решила, что если королевская стража не найдёт его, то перевернёт там каждый камень, а местные явно невиноваты в их проблемах с артефактом.
Ей казалось, что теперь-то уж всё позади, но Эрик поднял руку и положил её на одну из стопок с документами: ту, что была явно выше других.
— Знаешь, что это? — тихо спросил он, и от его тона в груди похолодело.
— Твои документы, — пожала плечами Тин, стараясь сохранять спокойствие.
— Мои? Да вот не совсем. Каждый из этих договоров подписан после того, как ты шептала мне на ухо, как правильно поступить. У меня ведь стоит клеймо против внушения, как ты это делала?
— Эрик, я…
— Будешь отрицать?
— Я хотела, как лучше…
— То есть ты считаешь, что я не в состоянии понять, как лучше?
— Ты слишком радикален во многих вопросах, нельзя изменить всё за один раз!
— И твой выбор — не менять совсем? И не только не менять, но и влиять на мой разум, чтобы я поступал так, как ты считаешь нужным?
— Эрик, теперь ты не под влиянием артефакта, и я…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что? Перестанешь?
— Эрик…
— Я помню, как меня зовут. И много чего ещё. Например, твои ночные похождения.
— Я не… артефакт ведь стирал и мою память тоже…
— То есть ты больше этого не сделаешь?
— Нет! Я люблю тебя!
— Допустим. А знаешь, что из всех этих бумажек мне понравилось больше всего? Вот это, — он взял одну из папок и протянул Тиниаре. Та приняла её из его рук, раскрыла и побелела, прочитав содержимое.
— Она это заслужила.
— Тин, ты сейчас серьёзно?
— Она издевалась надо мной!
— И ты сделала её шлюхой из-за детских обид? Элира — моя сестра! Единственная оставшаяся в живых родственница!
— Ты ненавидел её!
— Я ненавидел своего отца и её мать! Она виновата лишь в том, что родилась!
— Эрик…
— Она моя сестра!
— Ты убил всю свою семью, какая разница, что будет с последней⁈
Эрик замолчал, потрясённо глядя в её лицо.
— Прости… — начала Тин.
— Нет, ты права. Этот поступок не искупить за всю мою жизнь. И даже влияние артефакта здесь не оправдание. И я буду стараться сделать всё, что в моих силах, чтобы в этом мире, в этой стране жилось лучше, чем при моём отце. Но я не смогу этого сделать, если кто-то будет заставлять меня идти против моих принципов.
— Что ты хочешь сказать?
— Чтобы к завтрашнему утру тебя здесь не было.
— Эрик, — потрясённо выдохнула Тиниара.
— Убирайся! — заорал он, резко вставая из-за стола. Тин отпрыгнула от него, из глаз потекли слёзы.
— Пожалуйста, Эрик…
— Пошла вон, — устало повторил он.
Тин вылетела из кабинета, побежала в свою комнату. Наткнулась в коридоре на кого-то и подняла на него испуганные глаза.
— Моя королева, что происходит? — спросил Ратирил.
— Я больше не королева, — беспомощно ответила она и продолжила бежать, ворвалась в свою комнату, разрыдалась, падая на пол. Боль разрывала грудную клетку: она не могла поверить, что всё это произошло на самом деле. У неё не осталось ничего: Эрик прогнал, Дилиан просил исчезнуть из его жизни…
— Не плачь, милая, — насмешливый голос разрушил тишину, девушка подняла голову, прекращая рыдать и привычно закрывая свои чувства от постороннего. — Всё будет хорошо.
— Ты ещё кто? — ощерилась девушка, рассматривая чопорно одетого аристократа с бледной кожей и чёрными волнистыми волосами.
— Точно, ты впервые видишь меня в истинном облике, — мужчина на мгновение коснулся лба, показывая, что забыл о такой незначительной детали. — Но я столько времени потратил на твоё обучение, неужели не узнаешь?
— Что ты здесь делаешь? И где твой ворон?
— Ворон нужен лишь для взаимодействия с этим миром, когда я прихожу в виде проекции, — улыбнулся Звездочёт. Тин поднялась, подошла к нему, неуверенно протянула руку к его предплечью. Ладонь коснулась тёплой кожи, и девушка потрясённо вздохнула.
— Ты здесь.
— Я пришёл за тобой. Тебя предали. Бросили. Унизили. И это после того, как ты отдала всё, что у тебя было, после того как ты годами помогала ему выжить.
Тиниара всхлипнула, чувствуя, как сердце сдавило с новой силой.
— Но у тебя есть решение всех твоих проблем, — улыбнулся парень, открывая шкатулку, в которой Тиниара спрятала артефакт до тех пор, пока не решила, что же с ним делать. — Давай избавим тебя от боли?
Тин опустила руку, которой всё ещё сжимала его плечо, и он тут же схватил её за запястье. Нельзя было её отпускать. Демоница была почти иммунна к его влиянию. Почти. Но при физическом контакте и сейчас, в состоянии нервного напряжения, человеческая сущность возобладала, позволяя ему совершить задуманное. А дальше всё исправит камень, нужно лишь уговорить её его надеть.
— Я тебя никогда не обижу, милая, — улыбнулся мужчина, и Тиниара медленно кивнула. Он притянул её ближе, скользнул пальцами по белой шее, надел ожерелье, застегнул застёжку на цепочке.
