Очистив верхнюю палубу и мостик, штурмовая команда начала обшаривать нижние палубы парохода. На одной из них пиратский авангард столкнулся с черными от угольной пыли механиками, вооруженными кирками, обрубками труб, пожарными топорами. Атака матросов был страшна – из девятерых вооруженных до зубов пиратов спасти удалось только одному, остальные остались лежать изуродованными трупами.
Сбежавший пират, выпучив глаза, кричал, что внизу не меньше сотни вооруженных матросов, хотя может то и не матросы вовсе, а нежить со дна океана… Капитан Рекон налил стакан рома и протянул пирату. Тот взял его дрожащими руками и выпил до дна, стуча зубами о граненое стекло.
– А теперь иди, сын мой, тебе надо отдохнуть, – улыбаясь ему в глаза, проговорил главарь.
Бедный малый, пошатываясь и запинаясь, побрел к трапу, но не прошел и пяти шагов. Грянул выстрел, и он повалился на палубу, нелепо вывернув руку.
– Трус и паникер, – процедил капитан, пряча оружие. – Уберите эту падаль. Мне такой не нужен, от него проку не будет. Боцман, прикажите спустить туда огнеметчиков и двух этих ваших глухих с пулеметами. Думаю, даже нежить горит в высокооктановом бензине…, – он зловещее рассмеялся.
Вторую штурмовую команду набирали долго. Люди, испуганные рассказами про страшных матросов, отказывались спускаться на нижние палубы парохода, но капитан был непреклонен.
– Те из вас, кто откажется выполнить мой приказ, будут повешены на рее за ноги немедленно. Есть желающие повесть вниз башкой? Ну?!
– А я пойду! – внезапно выкрикнул канонир. – Двести империалов – и я иду туда первый! И пусть эти демоны поберегутся Рыжей Бороды! Я загоню их обратно на океанское дно, они у меня от каждого карася шарахаться будут! Капитан Рекон, даешь двести монет вперед? Я должен сегодня их получить! У меня их отняли эти подонки, снявшие пулеметчика раньше меня!
– А где гарантии, что ты отработаешь эти деньги?! – взвился боцман.
– А тогда иди сам! – хитро прищурился пушкарь.
Боцман открыл, было, рот, но капитан рявкнул:
– Молчать! За смелость получишь сто сейчас и сто после боя. А если струсишь, пойдешь на корм акулам вместе с монетами.
С Рыжей Бородой во главе новая штурмовая команда из пятерых пиратов двинулась вниз, в темноту машинных палуб и грузовых отсеков "Тюлении".
Не прошло и нескольких минут как затрещали пулеметы, зашипели пулевизаторы огнеметов, рассыпая смертоносную огненную смесь на многие метры перед собой.
Матросы дрались отчаянно, даже охваченные огнем они рвались на пиратских огнеметчиков, закрывая своими телами огонь и, если бы не пулеметы, возможно, им удалось отбить и эту атаку, но силы были не равны. Через несколько минут бой был окончен. Пираты потеряли двух огнеметчиков из троих, один из пулеметчиков был убит наповал топором, брошенным старшим механиком. Живых матросов на палубе уже не было.
– Однако, дело сделано, капитан Рекон. Теперь мы обшарим трюмы, взломаем корабельный сейф и потом решим, что делать с этой посудиной. Тащить ли ее в Литугу или перегрузить все ценное и отправить на дно, – боцман смотрел на капитана с довольным прищуром, поигрывая свинцовым кастетом.
– Я бы не разделял вашего веселья боцман. Мы потеряли слишком много людей в этом бою, и я не хочу, чтобы мы потеряли еще больше из-за того, что ваши матросы нажрутся рома и найдут свою пулю от кого-нибудь спрятавшегося на нижних палубах этого корыта. Ради Вечного Неба, будьте осторожны и аккуратны боцман, – ответил Рекон, сделав акцент на слове "аккуратны".
– Хех, Капитан никогда не замечал за вами такого человеколюбия, но я приложу все усилия, – вытянулся боцман, сунув кастет в карман.
* * *
– Стени, просыпайтесь, похоже там, на палубе стрельба, – прошептал капитан Берроуз.
– Мммм, что еще там случилось? Может матросы перепили ночью эля и палят с утра пораньше? – продирая глаза спросонья, прорычал мичман.
– Маловероятно, Стени, у торговцев жесткая дисциплина. Капитан бы не позволил, это не рыбный траулер. Давайте быстренько попытаемся добраться до верхней палубы, изучим ситуацию.
– Хорошо кэп, я попробую пролезть по пожарной лестнице на баке, а вы идите на ют.
– Договорились, но только смотрим. Чтобы там ни происходило – не вмешиваемся.
– Пожалуй, кэп, я возьму пистолет, да и вы тоже берите – кто знает, что там делается.
Выбравшись из своего убежища, они молча разошлись в противоположные стороны грузовой палубы.
Тем временем, бой наверху разгорался с новой силой. На палубе часто грохотали взрывы скорострельной пушки, затрещал пулемет. Воздух трюма наполнился запахом паленой краски, пороха и раскаленного металла. И чем выше они поднимались наверх, тем неистовей разгоралась схватка. Кто-то, обезумев от боли, кричал в дальних коридорах корабля, слышался топот ног, щелканье затворов карабинов, шипение пожарных брандспойтов.
Берроуз первым провернул рычаг люка, ведущего на палубу. Приоткрыв тяжелый лист металла, он увидел в нескольких десятков метрах справа на траверзе парохода наползающий рангоут скоростного баркаса. Несколько десятков человек на борту баркаса, крича, размахивали абордажными крюками, словно пращами, забрасывали их на борт "Тюлении". Еще несколько человек, засев в металлические бочки с прорезями, установленные вдоль борта, вели огонь из карабинов по отстреливающимся матросам сухогруза.
Капитан торговца, безусловно, был храбрым моряком. Завидев пиратский рейдер, он не выкинул белый флаг, приказал готовиться к атаке пиратов и велел радировать о нападении. И кто знает, может быть, фортуна оказалась бы на стороне моряков "Тюлении", если бы не случайная пуля, пробившая навылет голову капитана в самом начале боя. Старпом принял командование обороной на себя, велел сменить курс и уходить к побережью, пустив машины на полный форсаж. Но мощные турбины пиратского баркаса играючи нагнали уходящий пароход. Поравнявшись бортами, пираты открыли ураганный огонь из скорострельной пушки по палубе "Тюлении", превращая в кровавое месиво все живое. Наблюдать за происходящим стало опасно, и Берроуз захлопнул пожарный люк.
"Дело дрянь, не хватало только пиратов", – промелькнула в голове мысль. Руки сами передвигались по ржавым скобам пожарной лестницы, ведущей вниз на грузовую палубу. Внизу засветились прыгающие огни факелов. Берроуз вгляделся в темноту: группа пиратов, размахивая факелами, словно двуручными мечами, над головами, рыскала по палубе.
– Эй, ты там, чего прячешься, – раздался крик из темноты, – Берроуз едва смог рассмотреть, кому принадлежал голос. Это был бородатый, весь в татуировках пузатый пират, обнаженный по пояс. Его спина покрытая маслом и потом смутно блестела в тусклом свете факелов. Капитан не сразу понял, что вопрос был обращен не к нему.
