Индуист-философ воспринимал Бога как нечто находящееся за пределами нашего понимания – Ниргуна-Брахман, Бог без свойств. Единственными словами, которые индуисты-философы соглашались ассоциировать с Богом, были сат (существование), чит (сознание) и ананда (блаженство). Но приверженец индуизма преданности радостно рассказывал, мужского или женского пола избранные им божества,
сколько у них рук – четыре или восемь, каковы они по характеру – вспыльчивы или кротки. Вдобавок он поклонялся сугубо личному божеству – Сагуна-Брахман (Богу со свойствами), причем поклонялся с упоением.
Словно иллюстрируя утверждение, что ни одна религия не в состоянии жить только философией, приверженцы индуизма преданности делали акцент на повествовательном аспекте своей традиции, ставили его выше доктринального и эмпирического аспектов. Они читали проникновенные стихи о переполняющей их любви к выбранному богу. Они пели киртаны – песни поклонения, напоминающие хвалебные песни, столь популярные сегодня в кругу евангелических христиан. Они слушали эпические повествования о богах и героях, сюжеты которых заимствовали артисты-кукольники, народные певцы, уличные поэты. Если «отрекшиеся» твердили об Атмане и Брахмане, о сансаре и мокше, эти артисты и их зрители вели речь об охоте, сражениях, любви. Предметом их экстаза был этот мир.
Экстаз поклонения в духе бхакти особенно акцентировал индуистский реформатор Чайтанья (1485–1533), песни и танцы которого, посвященные Кришне, по сей день живы благодаря Международному обществу сознания Кришны (ISKCON), члены которого считают Кришну не одним из множества богов, а верховным повелителем вселенной. Еще одной видной фигурой в индуизме бхакти был поэт XVII века, современник Мильтона Тукарам (1608–1650), который озвучил немало важных мотивов индуистской революции в короткой поэме, посвященной Нараяне (это еще одно имя Вишну). «Меня изнурил этот мир, – начинает он, – мое прошлое опутало мне руки и ноги… Боже, я бессилен прекратить скитания». Упомянув о том, какими долгими были эти скитания, он спрашивает: «Кто завершит мои страдания? Кто примет на себя мое бремя?» Конечно, ответ – Нараяна:
Твое имя перенесет меня через море этого мира,Ты спешишь на помощь страждущим,Теперь поспеши ко мне, Нараяна, ко мне, бедному и несчастному.Не считайся с моими достоинствами и недостатками.Тукарам молит тебя о милости15.
Как свидетельствуют эти стихи, пока индуизм ставил этот путь поклонения превыше пути мудрости, одной из ключевых метаморфоз процесса стал сдвиг от помощи самому себе к помощи, ожидаемой от других. Курьезное свойство раннего индуизма – незначительное участие в нем богов. Со времен Вед полуостров Индостан населяли всевозможные божества. Но философский индуизм был атеистическим в функциональном отношении: боги хоть и существовали, но в целом не имели отношения к задаче, стоящей перед человеком. Мокши следовало достичь своими силами, а не получить ее как дар свыше.
Представлений о Боге как о безличной и невыразимой силе ныне придерживаются лишь отдельные философы. Для всех прочих Бог – личность, он эмоционален и даже эротичен. Сегодня индуизм – путь преданности
Но со временем мокша стала результатом не собственных усилий, а действий иной силы. В индуизме преданности сансара остается проблемой, а мокша – решением, но теперь путь к духовному освобождению стал быстрее и проще. Вместо того, чтобы полагаться только на себя по примеру приверженцев джняна-йоги, в мокшу можно было попасть благодаря милости и благодати избранного бога. При этом уже не требовалось отрекаться от работы, семьи и жизни в обществе, не требовалось тратить несколько жизней на стремление к мокше. Когда мудрость отступает, пропуская вперед любовь, подарком становится избавление от оков кармы, и этот подарок предназначается в равной степени для мужчин и женщин, для людей, занимающих любое положение в обществе.
Однако мокша – не единственная цель новой, уравнивающей формы индуизма. Милостью избранного божества можно заполучить не только освобождение из колеса страданий, но и счастье прямо здесь и сейчас. В высшей степени практичный и бескомпромиссно приземленный индуизм преданности обращается ко всему спектру проблем мира сего. Верующие просят избранных ими богов исцелить их от артрита, защитить урожай, направить близких на важных этапах жизни – при рождении, вступлении в брак, деторождении, смерти. Суть не в том, чтобы просто покинуть этот мир, а чтобы процветать в нем вместе со своими близкими.
Поклонение такого рода коренится в популярнейших эпосах «Махабхарата» и «Рамаяна», процесс создания которых продолжался в начале новой эры, между тем бхакти-йога получила широкое распространение в Южной Индии лишь в VII веке, а в Северной Индии – в XII веке. Но едва этот подход к поклонению стал известным, он быстро затмил философский подход Упанишад и стал самым популярным в Индии путем к божественному.
В XVI–XIX веках в индийской империи Великих Моголов царил ислам, эпоха христианского правления продолжалась в XIX–XX веках, с появлением Британской Индии, но индуизм преданности пережил оба периода и вытеснил обе религии. Сегодня в Индии насчитывается несколько миллионов «отрекшихся» и почти миллиард приверженцев бхакти-йоги. Представлений о Боге как о безличной и невыразимой силе ныне придерживаются лишь отдельные философы. Для всех прочих Бог – личность, он эмоционален и даже эротичен. Сегодня индуизм – путь преданности.
Трое: Вишну, Шива, Махадеви
Хотя обычно в индуистскую троицу, тримурти, включают Брахму (создателя), Вишну (хранителя) и Шиву (разрушителя), в настоящее время Брахма занимает положение маргинального божества, о котором упоминают чаще, чем поклоняются ему. Подобно богу деистов, редко вмешивающемуся в процесс, Брахма создает мир только для того, чтобы сесть и смотреть, как разворачиваются события. Поэтому подлинная троица, или тримурти («три лика») – Шива, Вишну и Махадеви («великая богиня»), а три основные ветви индуизма в духе бхакти – вайшнавизм (или вишнуизм, поклонение Вишну), шиваизм (или шайвизм, поклонение Шиве) и шактизм (поклонение великой богине, или Шакти).
Вишну известен в первую очередь своими десятью аватарами, или воплощениями, – рыба, черепаха, вепрь, человек-лев, карлик, такими человеческими воплощениями, как Рама, Кришна, Будда, и наконец, Калки, которому еще только предстоит появиться. Подобно Кришне, Вишну является героем «Махабхараты», как Рама – героем «Рамаяны».
Кришна известен озорством (за которое его и любят). В целом добрый бог, он вместе с тем и трикстер, который не прочь сыграть удачную шутку. Парой Кришны нередко называют его возлюбленную Радху, но чаще всего вспоминают его эротические приключения с девушками-пастушками гопи. Кришна играет им на флейте, и пастушки поддаются обаянию его проказливой улыбки, длинных черных локонов, головного убора из павлиньих перьев, лотосовых глаз и темно-синего лица. (Слово «кришна» буквально означает «черный» или «темный», обычно Кришну изображают чернокожим или с темносиней кожей.) В одной классической легенде Кришна крадет одежду гопи, пока те купаются обнаженными в реке, а потом выманивает их из воды, чтобы полюбоваться прекрасными телами. В индуистской традиции женщина имеет право предстать обнаженной только перед мужем, поэтому Кришна исправляет положение и женится на всех разом.
Почитатели Кришны, сведущего во всех шестидесяти четырех известных в Индии искусствах любви, а по некоторым сведениям, имеющего более шестнадцати тысяч жен, помнят раса-лила – историю о том, как Кришна танцевал с гопи. На санскрите слово «раса» означает чувства, а «лила» – игру, следовательно, название этого танца можно перевести как «игра чувств» или, как в некоторых случаях, «приятные забавы» Кришны. Действие происходит ночью. Услышав нежную игру Кришны на флейте, гопи ускользают из дома и танцуют всю ночь, которую Кришна своей властью продлевает на миллиарды лет. В настоящее время раса-лила исполняют повсюду в индуистском мире, наиболее известно его исполнение во Вриндаване – городе в Северной Индии, где, как принято считать, Кришна провел детские годы. Эти постановки свидетельствуют о том, что и богам не чужды развлечения. Сам космос некоторые индуисты считают «лила», или игрой богов.
Большинство индуистов в наше время испытывают неловкость при упоминании об эротизме, свойственном их традициям. Многие из моих студентов-индуистов отказываются усматривать что-либо сексуальное в лингаме Шивы, который с точки зрения человека с Запада – не что иное, как сочетание мужского и женского половых органов, фаллоса и йони. Но невозможно отрицать, что в индуизме давно культивировалась тесная связь между любовью людей и любовью между богами и людьми. Сексуально-откровенные скульптуры Каджурахо в Северной Индии и сексуально-откровенный текст «Камасутры» свидетельствуют о том, что традиционно в индуизме секс воспринимается не только как жизненный факт, но и одна из радостей жизни. Многие считают любовь Радхи к Кришне символом союза влюбленного и предмета его любви, верующего и божества. Некоторые вайшнавы поклоняются не просто Кришне, а Радхе-Кришне, божественному союзу мужского и женского начал. Так или иначе, избранного бога принято любить со всем пылом (и по крайней мере, отчасти чувственно), который Радха и ее гопи расточали Кришне.
