Поскольку «Рамаяну» чтят не только индуисты, но и джайнисты, буддисты и даже мусульмане, она стоит в одном ряду с Библией, Кораном и «Лунь юй» Конфуция, как одна из четырех книг, оказавших наиболее заметное влияние на человечество
Поскольку «Рамаяну» чтят не только индуисты, но и джайнисты, буддисты и даже мусульмане, она стоит в одном ряду с Библией, Кораном и «Лунь юй» Конфуция, как одна из четырех книг, оказавших наиболее заметное влияние на человечество. Изначально «Рамаяну» рассказывали на санскрите, но с течением веков пересказали на множество языков и с самых разных точек зрения. Так, «Ситаяна» повествует о тех же событиях от лица Ситы, а «Сита поет блюз», комический полнометражный мультфильм с джазовой музыкой 20-х годов ХХ века, рекламируется как «величайшая история разрыва»19. Дивали, общеиндийский праздник света, отмечает возвращение Рамы на престол правителя Айодхьи. Одно из самых грандиозных представлений в Индии – «Рам Лила», ежегодная постановка по «Рамаяне», которую показывают на протяжении целой недели в Рамнагаре («городе Рамы») – городе, находящемся напротив Варанаси, только на другом берегу реки. Как и Махабхарата, эта история сама напрашивается на аллегорическое толкование.
Многие индуисты считают, что Сита – душа, плененная в теле (Равана), которую способен спасти лишь Бог (Рама).
В 1987–1988 годах в Индии был снят сериал на хинди «Рамаяна», состоящий из 78 серий, «рамаяномания» поразила сотни миллионов зрителей. Этот успех привел к появлению римейка, тоже на хинди, в 2008–2009 годах. Менее продолжительная и более сконцентрированная англоязычная версия этого «духовного романа», разрекламированная как нечто среднее между «Одиссеей», «Ромео и Джульеттой» и «Звездными войнами», в 2001 году была показана на сцене Национального театра в Лондоне20. В 2006 году издательство Virgin Comics выпустило дебютную книгу серии «Рамаяна 3392 года н. э.», рекламируя ее как «возрождение величайшей из легенд, саги о долге, доблести, верности, мести и покаянии».
На примере «Махабхараты», «Рамаяны», а также их современных пересказов мы видим озорство Кришны и смелость Рамы, но вместе с тем видим в действии индуистскую восприимчивость, видим предпочтение преданий догмам, пристрастие к тайнам и парадоксам, отвращение к строгим рамкам и установленным ограничениям. По крайней мере, на тех, кто вырос под влиянием западных монотеистических религий, производит неизгладимое впечатление проницаемость границ между мирами животных, людей и богов, характерная для этих преданий. Нередко отмечается, что индуизм обожествляет людей, но как свидетельствуют эти эпосы, он также очеловечивает богов. В индуистских храмах и писаниях мы оказываемся бесконечно далеко от трансцендентного Бога иудаизма, христианства и ислама, возможно, имеющего желания, но чуждого потребностей. Индуистские божества больше похожи на нас. В этой традиции человеку нужны боги, а боги нуждаются в человеке.
Современный индуизм
Последний пласт геологии индуизма зарождается как реакция на британскую и американскую критику индуизма как идолопоклоннической и политеистической религии, по словам Марка Твена – «обширного музея идолов, всех до единого изувеченных и безобразных»21. Прибытие британцев в Индию при посредничестве Ост-Индской компании состоялось в 1757 году. В Индии они провели почти два столетия, пока в 1947 году индийцы не отвоевали независимость. В современном индуизме отмечается отклонение пути бхакти в направлении западных монотеистических религий, особенно тяготение к англо-американскому протестантизму. Кроме того, индуизм вступил в диалог с Просвещением – с наукой и разумом, свободой и равенством. Акцентируясь скорее на Упанишадах, чем на эпосах, это течение уделяло внимание в первую очередь этическим и доктринальным аспектам религии, ставя их превыше ритуальных и повествовательных. В полном соответствии с викторианскими обычаями и средствами оно оттеснило на дальний план индуистский эротизм, практически искоренило тантрические традиции и породило поколения индуистов (в том числе и моих студентов), которые не усматривают ничего сексуального в фаллосе и йони лингама Шивы. Вдобавок современный индуизм стремится подорвать позиции христианских миссий, объявляя самого себя мировой религией, равной христианству (или превосходящей его). Прозванное «индийским ренессансом» это движение пережило два значительных импульса, оставивших заметный след в современной индийской религии и политике.
Первый импульс подчеркивал единство всех религий. Его ключевой фигурой был Рам Мохан Рой (1772–1833), брамин из Бенгалии, который благодаря учебе в мусульманском университете и работе в Ост-Индской компании познакомился с суфизмом, унитарианством и деизмом. Под эгидой общества «Брахмо-Самадж», которое Рой основал в Калькутте в 1828 году, он выступил с отрицанием политеизма в духе бхакти, заявив, что тот противоречит здравому смыслу, а также назвав пуджу «идолопоклонством». Есть только один Бог, утверждал он, и этот Бог недоступен описанию. Следовательно, ни одна религия не обладает монополией на религиозную истину. Все религии – ущербные старания человека уловить суть ускользающего божественного. В сфере этики Рой и «Брахмо-Самадж» выступали против кастовости, браков, заключенных в детстве, и сожжения вдов. Они даже отвергали карму и реинкарнацию, как идеи, оскорбительные для здравого рассудка и препятствующие реформам в обществе.
Еще одним современным индуистским мультикультуралистом был Рамакришна (1836–1886), который перешел в вопросах единства религий от теории к практике. Как и Рой, Рамакришна был брамином из Бенгалии, но его привлекала не общественная этика, а мистицизм. Свою духовную жизнь Рамакришна начал как приверженец Кали. Позднее ему являлись Кришна и Иисус, он практиковал собственные разновидности христианства и ислама. Если Роя убеждал в единстве всех религий разум, то Рамакришну привел к тем же выводам собственный опыт. Рамакришна понял, что все религии – это разные пути на одну и ту же гору, потому что сам ходил этими тропами и своими глазами видел, что на вершине они сходятся.
Самый известный из учеников Рамакришны, Свами Вивекананда (1863–1902), приехал в США как представитель Всемирного парламента религий, работа которого проводилась в Чикаго в 1893 году. Там он выступал против христианских миссий и за единство религий, демонстрируя сочетание образованности и чувства юмора (не говоря уже об элегантном ирландском акценте, приобретенном в школе при миссии), которое приятно удивило американскую аудиторию. Вивекананда говорил об индуизме как о мировой религии, заслуживающей столь же почтительного отношения, как иудаизм и христианство. В 1894 году в Нью-Йорке он основал Общество веданты, которое в начале ХХ века было крупнейшей и наиболее влиятельной индуистской организацией США.
На всех этих людей оказала влияние индуистская философия адвайта-веданта, акцент которой на превосходство единого над многим побудил их, во-первых, объединить многочисленных богов индуизма в лице одного Брахмы, а во-вторых, составить из многочисленных религий мира единую религию. Сегодня их влияние прослеживается в посвященных религии бестселлерах Хьюстона Смита и Карен Армстронг.
Второй импульс «индийского ренессанса» помог совершенно по-новому взглянуть на религиозный характер Индии. Его ключевой фигурой стал Даянанда Сарасвати (1824–1883), родившийся в семье браминов в Гуджарате и воспитанный в традициях шиваизма. Скептическое отношение к пристойности поклонения лингаму Шивы побудило его сначала вести жизнь садху, а затем стать индуистским реформатором – «индийским Мартином Лютером»22. В 1875 году в Бомбее он основал общество «Арья-Самадж» и вместе с Роем и Рамакришной встал на защиту монотеизма. Но от соратников Сарасвати отличал акцент, сделанный на очищении индуизма и возвращении к Ведам. Он отвергал эпосы как вымысел, высмеивал общепринятые практики пуджи и паломничества как суеверия. Сегодня влияние Сарасвати играет важную роль ввиду его агрессивного национализма. Если Рой и Рамакришна выступали за единство всех религий, вдобавок делали это на английском языке, Сарасвати подвергал нападкам христианство и ислам и выдвигал на роль национального языка хинди.
Индуизм сегодня
Во время моей учебы в колледже и в аспирантуре преподаватели объясняли нам, что индуизм – толерантная вера, скорее впитывающая иностранное религиозное влияние, чем стремящаяся искоренить его. Мне говорили, что эта традиция дала миру афоризм «истина едина, различаются лишь названия, данные ей мудрецами». Одним из самых наглядных примеров этого явления был Мохандас Ганди (1869–1948), который в духе Роя, Рамакришны и Вивекананды трудился на благо не только независимости Индии, но и многоконфессиональности Индии индуистов, мусульман, христиан и многих других.
