собственных чувств… Это то, из чего состоит ваша жизнь, и это ужасно. Для нас большая радость хоть как-то облегчить вашу ношу. Интересной прогулкой. Приятной беседой. Вкусной едой. Сексом. Чтобы вы хотя бы ненадолго перестали быть несчастными.
— Мы не более несчастны, чем все прочие люди в Мультиверсуме, — возразил я растерянно.
— Да, я знаю, — согласилась Олли. — Люди несчастны давно и повсеместно, и не могут поверить, что мы живём иначе. Спасибо драгоценным гостям, которые помогли нам стать счастливыми, ведь когда-то мы были как все — страдали, мучились и мучили друг друга.
— Но как они это сделали?
— Я не знаю, — улыбнулась Олли. — Они не рассказывают. Позволишь мне сделать тебя счастливым ещё разок?
Я не стал отказываться.
* * *
— Скажи, Фред, — спросил я нашего технаря, — а в Меровии в итоге станет как здесь?
— Нет, конечно, — он отвечает рассеянно, перебирая какие-то бумаге на столе в кабинете.
— А почему?
Фред оторвался от бумаг и удивлённо посмотрел на меня:
— А зачем?
— Ну… Чтобы все были счастливы, например?
— Как тут?
— Э… Да, наверное.
— Ну ты скажешь иной раз, хоть стой хоть падай.
— А что не так?
— Всё. Всё не так. Но тебе хватит и одного — это не входит в техзадание. Договором между нашей группой и государством Меровия, представленной на момент заключения контракта императором Перидором, не предусмотрено установление режима всеобщего счастья на её территории. И это, если ты хоть немного подумаешь, абсолютно логично.
— А что предусмотрено?
— Мейсер до тебя не довёл?
— Не в деталях.
— Это он зря, тут секретов нет. Всё просто. Согласно договору, мы обеспечиваем государству Меровия безусловное экономическое, политическое и военное доминирование в своём мире. Всеобщее счастье, разумеется, в этот пакет не входит.
— Разумеется?
— Михаил, — вздохнул Фред, — сам подумай: где счастье, а где доминирование? Это, вообще-то, взаимоисключающие концепции. Суть доминирования в том, что все вокруг рыдают от того, что они не ты, а ты их попираешь кованым сапогом и зловеще хохочешь. Вариант максимально далёкий от всеобщего счастья.
— То есть счастье они просто не заказали?
— Его никто не заказывает, — отмахнулся Фред. — Нафиг оно никому не нужно. Как наш типичный заказчик оценивает исполнение контракта?
— Ну… Смотрит, насколько стало лучше?
— И как он это выясняет?
— Сравнивает, с тем, что было?
— А вот и нет. Он оценивает, «лучше или хуже, чем у соседей». Чтобы чувствовать себя хорошо, в первую очередь надо, чтобы другим было плохо. Пойми, никакого объективного критерия «хорошо/плохо» нет. Перидор не может оценить, в какой жопе его держава, потому что нет оценочной шкалы. Но он может посмотреть на соседей и прикинуть, что у них лучше, а значит, скоро они усилятся достаточно, чтобы прийти по его ресурсы. Потому наша задача будет выполнена не когда у него будет всеобщее образование, бесплатная медицина, интернет и гиперлуп, а когда соседи будут скулить от бессильной зависти и злобы, понимая, что им до Меровии уже не дорасти, как суслику до бегемота. Доступно?
— Вполне.
— Тогда я, с твоего позволения, вернусь к работе. Надо подготовиться ко второму этапу. Не всё же Джулиане за нас отдуваться…
— Конечно, извини. Хотя жаль, что мы не сделаем Меровию счастливой.
— Ничуть не жаль, — Фред снова отложил бумаги. — Твои сожаления происходят от непонимания элементарных вещей, недостатка воображения и простой умственной лени. Давай представим, что в Меровии — щёлк! — и наступило счастье. Как тут. Все потребности обеспечиваются, люди добры друг к другу, а главный приоритет общества — душевный и этический комфорт его членов. Неважно, как это сделано, просто как вводная.
— Допустим, — сказал я осторожно, чуя подвох.
— А что же тогда Багратия с Киндуром, которые являются самыми крупными граничащими с Меровией державами и основными геополитическими конкурентами? С ними-то мы никакого договора не заключали. У них нет внедрённого этического императива, а пушки есть. Угадай, что победит, этика или артиллерия?
— И как же добиться всеобщего счастья в такой ситуации?
— Всеобщее счастье, друг мой, — сказал Фред, возвращаясь к своим бумагам, — обычно начинается с геноцида.
* * *
Второй этап стартовал как-то буднично. Мейсер собрал совещание и оповестил:
— Сегодня отправляемся, собирайтесь. Координаторы-вахтовики выслали отчёт. Всё штатно, небольшие накладки были, но они всегда бывают. Его Величество полон оптимизма и требует продолжения.
— Новичков предупреждаю, — генерал Корц уставился на меня, — не расслабляйтесь. Первая фаза не показательна, сюрпризы начинаются во второй.
— Сюрпризы какого рода? — спросил я, раз уж он меня имеет в виду.
— В сфере безопасности, — уточнил генерал. — Не надо думать, что если у них пушки дульнозарядные, то и разведки нет. Разведка есть всегда, это от технического уровня не зависит. На втором этапе процесс затронет более болезненные для соседей сферы, такие, как реформа армии. И им это не понравится.
— Учитывая высокую трансграничную связанность элит, — добавила Джулиана, — когда все дворяне соседних государств — дальние родственники, они быстро узнают, что у Перидора очень интересные советники. Убрать нас — первое, что им придёт в голову. И это касается не только зарубежных агентов. Местные элиты возмущены введённой нами системой прямого управления. Она лишила их политической власти на местах. А когда мы начнём пересматривать систему подрядов, это лишит их и экономических рычагов. Так что будьте готовы — на втором этапе желающих нам мучительной смерти считать устанешь.
— Спасибо, Джулз, — кивнул Мейсер, — это было нелишне напомнить всем. У нас нет лишних кадров, так что соблюдайте осторожность, не пренебрегайте охраной, не принимайте внезапных подарков, будьте разборчивы в еде и заглядывайте в ночной горшок, прежде чем на него сесть. Я серьёзно. А теперь собирайте вещи, прощайтесь со своими чёрными любимцами, машины подадут к шести часам.
Формулировка «чёрные любимцы» меня покоробила — как будто о домашних животных говорит. Хотя, со слов Олли, это они, скорее, считают своими любимцами нас. Неизлечимо больными несчастьем, которым надо уделять как можно больше душевного тепла, раз уж вылечить их невозможно.
Попросил служанку передать Олли, что я хочу её видеть. Наверное, можно было бы и на ракушку нажать, но это настроило бы нас на ненужный лад. Я, как Нагма с
