В холодильнике в наличии богатый выбор воды в бутылках, апельсинового сока, две бутылки вина, шесть бутылок пива, все разных марок, и кое-какие приправы.
С его стороны было очень внимательно оставить нам напитки.
Я улыбаюсь, беря бутылку пива, выуживаю новый телефон из кармана джинсов и включаю, чтобы прослушать сообщение еще раз:
«Этого не было в плане».
Ничего из этого всего не входило в план, как я могу сказать, потому что если бы входило, я бы не получил гребаное сообщение. Я виню во всем временную потерю памяти. Нажимаю на клавиатуру и набираю номер своего секретаря. Она берет после второго гудка.
— Адвокатская контора «Послоу, Послоу и Твифтер». Это Джанет, чем могу быть полезна?
— Джанет, говорит старший Послоу. Для меня есть какие-нибудь сообщения?
— Да, сэр, утром вам звонил мистер Твифтер. Он не оставил никакого сообщения, просто хотел узнать выходили ли вы на связь. И так же вам звонил младший Послоу. Он оставил номер.
— Давай его.
Я нажимаю ввод номера на клавиатуре, когда она начинает говорить, затем я говорю ей вежливо: «Спасибо», и нажимаю «отбой», чтобы нажать на вызов вновь. Я пронзительно выдыхаю, когда слушаю гудки.
Мерк поднимает трубку тоже на втором гудке. Я чертовски люблю постоянство.
— Бл*дь, долбаный боже, где тебя носило?
— Был в дороге. Ты что думаешь, умник, у меня есть такие тайные временные тоннели, в которые я могу нырять и появляться в том месте, где мне нужно?
— Ага, шутник. Твифтер недоволен, ты, придурок.
— Твифтер вообще может поцеловать меня в задницу. Ни к чему, что произошло этим утром, я не имею никакого отношения. Но как бы то ни было, мы тут. Кстати, чувак, спасибо за пиво.
Я делаю длинный глоток и выдыхаю:
— Аххх, — стараюсь разозлить Мерка, но вижу Смурфетту, наблюдающую за мной из камеры на террасе. — Перезвоню тебе позже, — говорю я торопливо и затем нажимаю «отбой». — Какого хрена ты здесь делаешь?
— С кем ты трепался? — огрызается она в ответ.
— С Мерком. — Я поднимаю свое пиво и делаю вид, что приветствую ее.
— Очевидно, что сейчас с Мерком. Перед Мерком, с кем, черт возьми, ты разговаривал?
— С моим секретарем. — Она впивается в меня взглядом и затем проходит через дверь камеры на верхнем этаже. Эта маленькая мерзавка спала в камере. Вот ненормальная. — А что такое? — спрашиваю ее. — У тебя есть какая-то проблема с тем, что я звоню по телефону?
Она подходит к ступенькам и останавливается на самой верхней. Она потная и раскрасневшаяся от жары, и ее волосы все еще влажные от недавно принятого душа. Ее царапины от колючек, которые были получены при попытке выкрасть ее, все еще на ее теле, но сейчас высохшая кровь хорошо смыта, и раны не смотрятся настолько плохо. Она выглядит лучше и хуже одновременно. Она выглядит будто не в себе.
— Когда ты звонишь своему партнеру по телефону, который предположительно не безопасен, и на котором оставлено странное сообщение, что ты пытаешься спихнуть на меня, тогда — да. У меня чертовски огромные проблемы, с твоими телефонными звонками.
— Следи за своими выражениями, когда ты находишься рядом со мной. Или выбью из тебя всю эту дурь.
Она тянется к себе за спину, вытаскивает пистолет и направляет его на меня.
— А так лучше?
— Тебе лучше застрелить, бл*дь, меня прямо сейчас, потому что если ты этого не сделаешь, я убью тебя только за то, что ты направила на меня свою пушку.
Она пересматривает свою цель и направляет свою пушку в точку, которая находится чуть выше моей головы. Смурфетта довольно умная.
— С кем ты разговаривал?
Я пристально вглядываюсь в диаметр внутреннего цилиндра пистолета и оцениваю его на глаз. Примерно сороковой.
— Ты уверена, что можешь пользоваться этой штукой? У него приличная отдача. И если ты промажешь, то я определенно нет.
— Я не промажу. Я стреляю с Глока8 уже в течение некоторого времени. Поэтому я с радостью воспользуюсь выпавшей мне возможностью. А теперь, отвечай, с кем ты разговаривал.
— Я же уже тебе сказал. Я звонил своему секретарю, проверял поступившие звонки. И перезвонил Мерку.
— Все ясно, ты выходил на связь. Кто руководит этой операцией?
— Я думал, ты знаешь.
Она думает над моими словами некоторое время, делает для себя некоторые выводы, прежде чем ответить мне.
— Я знаю, на кого работаю я. И я прекрасно знаю, кто послал тебя, чтобы ты забрал меня. И я не думаю, что мы все еще на одной стороне.
— Тогда это плохо, — говорю я ей, пожимая плечами. — Ты только начала нравиться мне. Я начал верить, что мне не придется убивать тебя.
— Забавно, — произнесла она холодно, отчего мурашки покрывают мои руки. — Я думала также.
Мой смех отражается от потолка, и мне становится очень забавно от всей этой ситуации.
— Похоже, мы в тупике.
Она остается молчаливой, но ее взгляд не покидает меня.
— Давай заключим сделку, раз на то пошло.
— Я не заключаю сделок с террористами.
Еще один приступ смеха вырывается из меня.
— Девочка, даже американское правительство в наши дни заключает сделки с террористами, поэтому попридержи коней и послушай.
Она делает знак рукой, словно мне нужно особое приглашение, чтобы начать говорить. Я игнорирую ее напускную браваду и начинаю осторожно, словно пробираюсь по минному полю:
— У тебя есть какая-то цель? Или ты просто разведываешь?
— Тогда ради чего бы я тебе это все говорила? — огрызается она. — Я, наверное, кажусь тебе идиоткой. Ты, наверное, думаешь, что я недоразумение. И это нормально. Потому что мне нравится, когда меня недооценивают. Потому что если бы те парни на ранчо моих бабушки и дедушки оценили бы меня должным образом, я была бы уже мертва, не так ли? Ни в чем себе не отказывай, Тет. Тебе придется очень постараться. Но я выросла среди самых отпетых мерзавцев, которых ты себе только можешь представить. И я прекрасно могу отличить добро от истинного зла. В мои девять лет мне потребовалось всего тридцать секунд, во время того, когда тебе отец показывал пушки в Бойсе, чтобы понять, что у тебя никогда не было шансов на победу. Ты... очень плохой парень.
Мои кулаки сжимаются на протяжении всего времени, пока она говорит, и к тому моменту, как Саша заканчивает свою тираду, у меня просто сводит руки от желания впечатать во что-нибудь свой кулак. Я не такой, как она про меня говорит, и это ужасно злит меня. Но я профессионал, потому сохраняю свое хладнокровие.
— Я понял. Ты все еще готова поклоняться и целовать землю, по которой ходит Форд. Он тут герой, а я злодей.
— Вы с Мерком очень плохие парни. Я увидела это и в Мерке. Перед тем, как он убил моего отца, он был просто одним из множества ублюдков. Но после того как он убил, я много думала над тем что он совершил. Он ведь не такой мерзавец, каким кажется.
