Тогда же в Каире скончался другой малолетний владыка. Получив известие, что шиитский халиф аль-Адид скончался во сне, Саладин собрал всю родню аль-Адида и заточил их в собственных дворцах под неусыпным надзором, устроив им самые шикарные тюрьмы на свете. Не допустив передачи трона аль-Адида преемнику, он попросту поставил на шиитской династии Фатимидов крест.
Упиваясь новообретенной властью, Саладин предпринял очередную вылазку на христианские земли, на сей раз осадив замок Монреаль, к югу от Мертвого моря в Трансиордании (Заморье). Отец отправился с ним. И когда уже казалось, что победа близка, Саладину донесли, что Hyp ад-Дин где-то на подходе и кипит от гнева из-за того, что Саладин не испрашивал у него на свои действия ни совета, ни соизволения. Узнав об этом, Саладин приказал войску немедленно собираться и возвращаться в Египет, но некоторые из подданных Саладина зароптали, призывая его постоять за себя, ведь теперь он не в пример могущественней Hyp ад-Дина. Однако отец, отозвав владетельного сына в сторонку, растолковал ему, какие опасности сулит пренебрежение могуществом Hyp ад-Дина, советовал просить прощения и присягнуть в полной покорности государю. Саладин последовал совету Айюба, и Hyp ад-Дина будто бы удовлетворили полученные объяснения, но с той поры отношения между ними сохранялись весьма натянутые.
На следующий год воевали только на словах, посвятив его переговорам, а не боевым действиям, и Амальрику наконец-то удалось условиться о выкупе за графа Раймунда Триполийского, что стало, пожалуй, главнейшим его достижением. Hyp ад-Дин назначил цену в восемьдесят тысяч динаров – пятьдесят тысяч на месте, остальное позже. Деньги пришлось собирать самому королю Амальрику вкупе с госпитальерами, потому что тамплиеры внести свою лепту не пожелали. Граф Раймунд получил свободу, и в грядущие лета он не забыл ни друзей, ни орден, отнесенный им к числу врагов. Вполне понятно, что несговорчивость тамплиеров не утихомирила и враждебного настроя Амальрика.
Тем временем отношения между Hyp ад-Дином и его вассалом Саладином также становились все более натянутыми. Hyp ад-Дин прекрасно понимал, что Саладин вообразил себя независимым суверенным государем, и нужно бы его приструнить, и лишь давняя дружба с отцом молодого выскочки сдерживала Hyp ад-Дина. Но в августе, как только принесли весть о смерти отца Саладина, Hyp ад-Дин объявил придворным в Дамаске, что будущей весной лично поведет войска в Египет, чтобы указать Саладину ему место.
Парой недель позже короля Амальрика посетил нежданный, но желанный гость – новый вождь сирийских асасинов, основавших независимое государство в сирийских горах Нозайри [Джебель-Ансария]. Персидский же предводитель асасинов отрядил править новой территорией одного из своих вассалов – шейха Рашида ад-Дин Синана. Шейх Рашид отличался коварством и жестокостью, и крестоносцы прозвали его «Горным Старцем». Будучи фанатичным шиитским фундаменталистом, как и большинство его подданных, он ненавидел Hyp ад-Дина и его последователей – этих чертовых суннитских еретиков – лютой ненавистью, считая их куда презреннее христиан, отчего и желал заключить с последними союз, дабы покарать суннитов за погибель шиитского халифата в Каире.
Амальрик с радостью ухватился за возможность свести дружбу с асасинами – неистовыми, безжалостными бойцами, обладавшими наилучшей разведывательной сетью в Сирии, но их смутные намеки на то, что все они могут обратиться в христианство, отнюдь не сбили его с толку. Ничтоже сумняшеся, он удовлетворил их просьбу тотчас же отменить ежегодную дань, причитавшуюся с их соплеменников, живущих на землях тамплиеров близ Тортозы. Столь пренебрежительное отношение Амальрика к доходам тамплиеров пришлось Великому Магистру де Сент-Аману не по нраву, равно как и то, что решения относительно ордена принимают, даже не посоветовавшись с ним. И вот, когда посланцы асасинов тронулись на север, к своим горам, отряд храмовников под командованием одноглазого рыцаря Готье дю Месниля опередил их. Ничего не подозревающие асасины въехали прямиком в засаду тамплиеров, и через считанные минуты они были обезглавлены.
Услышав об этом, Амальрик просто не поверил собственным ушам. Неужели тамплиерам несколько золотых дороже его королевского слова?! Неужто они считают, будто короля Иерусалимского можно игнорировать, оскорблять и презирать?! И тотчас же отправил Одону де Сент-Аману в Сидон гневное послание, требуя немедленной выдачи тамплиера Готье для суда и наказания. Ответ Великого Магистра только подлил масла в огонь: дескать, хоть он и король, но судить – а уж тем паче наказывать – рыцаря Храма он не властен. С другой стороны, если уж королю так хочется, Великий Магистр отправит брата Готье в Рим на суд Папы – единственной, помимо самого Великого Магистра, особы на свете, наделенной подобными полномочиями.
В ответ король явился к воротам Сидона во главе целого войска. Вломившись в дом тамплиеров, он захватил Готье в плен и отписал шейху Рашиду, что правосудие свершится. Асасинов деяние короля ублаготворило, но сам Амальрик не удовольствовался наказанием одного-единственного тамплиера и просил архидиакона Вильгельма Тирского подготовить прошение Папе за его подписью и печатью, намереваясь требовать, чтобы Папа распустил орден, поскольку присутствие тамплиеров в Иерусалимском королевстве более не желательно. Однако решиться на казнь плененного тамплиера он все же не смог. Но, как это часто бывает, в тот роковой 1174 год болезнь вмешалась в планы государей, изменив ход истории. Hyp ад-Дин уже созвал своих эмиров на совет по сбору армии для низвержения Саладина, когда сильнейшая ангина вдруг повергла его самого на одр болезни. Не прошло и недели, как он лег в могилу.
Короля Амальрика обрадовала эта весть, но его собственное здоровье было отнюдь не удовлетворительным. Этот еще не старый, крепкий человек тридцати восьми лет от роду страдал от частых и все более жестоких приступов дизентерии. Через пару недель он уже не мог встать с постели, а мучения его все усугублялись. Придворные лекари не могли облегчить его страдания почти ничем, и Амальрик надумал прибегнуть к самолечению, потребовав, чтобы ему пустили кровь и полностью очистили истерзанный болью кишечник. Греческие и арабские медики категорически воспротивились такому лечению, твердя, что ослабленный организм короля не перенесет столь сурового обращения, однако его французский доктор не разделял их мнения и провел эти убийственные процедуры в точности, как повелел монарх. Два дня спустя мучения Амальрика прекратились навеки. Папа так и не получил прошения о роспуске ордена рыцарей-тамплиеров, во время правления следующего государя своим безрассудством немало способствовавших успеху своего недруга Саладина, ныне безраздельно воцарившегося в Египте. А христианским королевством в годину величайших невзгод правил прокаженный подросток, наделенный острым умом и прекрасной душой, но чересчур немощный, чтобы обуздать своих приближенных.
8. Рога Хаттин 1174-1187.
о смерти короля Амальрика в 1174 году на иерусалимский престол взошел Балдуин IV – тринадцатилетний отрок, страдавший проказой. Никто и не помышлял, что он проживет достаточно долго, чтобы воссесть на трон. После ряда политических баталий регентом вплоть до шестнадцатилетия короля назначили графа Раймунда Триполийского, помочь выкупить которого тамплиеры в свое время отказались. Пару недель спустя самый ярый соперник Раймунда в борьбе за столь влиятельный пост Миль де Планси был убит прямо на улице.
Новому регенту приходилось бороться с двумя отдельными политическими кликами, каждая из которых пыталась склонить юного монарха на свою сторону. Одна партия, опирающаяся на «старую гвардию» местных баронов при поддержке рыцарей-госпитальеров, выступала за переговоры, ведущие к мирному сосуществованию с соседями-мусульманами. Другая же отдавала предпочтение военным действиям против язычников. Эта клика, опиравшаяся частично на новоприбывших баронов и включавшая в себя воинствующих рыцарей-тамплиеров, пользовалась поддержкой королевы-матери и патриарха Иерусалимского.
Надо сказать, в ордене тамплиеров у Раймунда Триполийского имелся заклятый враг. За пару лет до упомянутых событий фламандский рыцарь Жерар де Ридфор служил под началом графа Раймунда на том условии, что ему достанется рука очередной свободной наследницы, и рассчитывал жениться на Люсии – дочери повелителя Ботрена – после смерти ее зажиточного батюшки. Но Раймунд вместо этого отдал Люсию замуж за итальянского негоцианта, чье предложение выплатить Раймунду вес благородной дамы золотом перевесило не сулившее никаких выгод обещание – тем паче, что Люсия была девушкой довольно полной, и вес ее исчислялся в десяток стоунов, то есть сто сорок фунтов. Так что Люсия отправилась на весы, золото – в казну Раймунда, а пылающий лютым гневом Жерар де Ридфор – в орден тамплиеров. Там он быстро поднялся по иерархической лестнице, однако никакие личные успехи не могли утолить его жгучей жажды мести.
