Начало войны с Турцией. Кинбурн-Очаковская операция 1787-1788 гг.
Медаль за отличие в Кинбурнском сражении
Пока российская императрица и сопровождающие ее лица возвращались из путешествия по полуденному краю, международная обстановка резко обострилась. 13 июля Екатерина писала Потемкину из Царского Села: «Император приехал в Вену. Фландрия и Брабантия бунтовать не перестают. Он туда наряжает 30 000 войска. Голландцы двое суток держали Принцессу Оранскую, сестру Короля Прусского, под арестом. Посмотрим, как братец сие примет. Людвиг XIV за сие заставил бы их кричать курицею. Англичане наряжают 12 кораблей и уже фракции Оранской помогают деньгами. Вот вести, каковы есть в здешнем месте». Через две недели новое письмо: «Дела в Европе позапутываются. Цесарь посылает войски в Нидерландию. Король Прусский противу голландцев вооружается. Франция, не имев денег, делает лагери. Англия высылает флот и дает Принцу Оранскому денег. Прочие державы бдят, а я гуляю по саду, который весьма разросся и прекрасен».
Восстание в бельгийских провинциях, вызванное деспотизмом Иосифа II, связало руки союзнице России Австрии. Голландия, разделившаяся на две партии, стала объектом распри между Францией с одной стороны, и Англией и Пруссией с другой. Сближение двух последних государств немедленно отозвалось в Константинополе. 1 августа Булгаков сообщил в донесении императрице: «Визирь слушал вздорные внушения аглинского, прусского, шведского, да, может быть, и других еще министров. Принимает оные за наличные деньги и основывает на них надежду на получение от дворов их помочи», Потемкин, получив от Булгакова эти сведения, 14 августа просил Безбородко: «Не можно ли прямым образом спросить у Дворов Прусского, Аглинского и Шведского, что значит, что их министры прямо противу нас идут в Цареграде, и требовать повеления к их министрам, чтобы они укоротились [74]. Но английский посол Энсли и прусский посланник Диц не укоротились. Через верховного везира Юсуф-пашу они склоняли престарелого султана Абдул-Хамида ужесточить требования к России.
Рейс-эфенди вызывает Булгакова и в ультимативной форме требует выдать бежавшего в Россию молдавского господаря Маврокордато, признать Ираклия II турецким подданным, отозвать русских консулов из Ясс, Бухареста и Александрии, а турецких консулов допустить во все российские гавани и торговые города в Причерноморье. Россия должна согласиться на досмотр всех своих судов, проходящих проливы. Очевидно, что Порта ищет повода для войны. Булгаков решительно отвергает ультиматум. 5 августа его арестовывают и препровождают в Семибашенный замок. «Сколь ни скоро меня схватили,— доносил Булгаков,— успел я скрыть наиважнейшие бумаги, цифры, архиву моего времени, дорогие вещи и прочее. Казна также в целости, хотя и невелика» [75].
13 августа Порта официально объявляет войну России, требуя возвращения Крыма. Еще до получения этого известия Потемкин принимает меры предосторожности. 18 августа следует его ордер Суворову в Херсон — усилить бдительность и наблюдать все движения турок в Очакове и на Буге.
20 августа турецкие суда внезапно напали на стоявшие неподалеку от Очакова фрегат «Скорый» и бот «Битюг», которые дожидались недавно спущенных и еще не вооруженных корабля «Владимир» и фрегата «Александр» для провода их в Севастополь. Несмотря на большое превосходство сил противника, русские суда после 6-тичасового боя сумели под выстрелами очаковской крепости прорваться в Лиман и ушли к Глубокой пристани — форпосту Херсона.
Война началась. Эта война вошла в историю под именем Второй русско-турецкой войны. Она и была таковой в царствование Екатерины Великой. Но для России это была седьмая за сто лет война за выход к Черному морю. И, как оказалось, решающая. Выдающиеся победы русской армии и молодого Черноморского флота поражают воображение. Но, как ни странно, именно эта победоносная война послужила поводом к обвинениям главнокомандующего Потемкина в бездарности. Ответ на эти обвинения дал в 1893 г. замечательный русский военный историк Д. Ф. Масловский, по инициативе которого началось издание четырех томов архивных документов, характеризующих деятельность Потемкина в войне 1787—1791 гг. Масловский скоропостижно скончался, подготовив первый том. Его работу продолжил другой выдающийся военный историк академик Н. Ф. Дубровин.
«Блестящие эпизоды подвигов Суворова во вторую турецкую войну 1787-—1791 годов составляют гордость России,— писал Масловский в предисловии к первому тому.— Но эти подвиги (одни из лучших страниц нашей военной истории) лишь часть целого; по оторванным же отдельным случаям никак нельзя судить об общем, а тем более делать вывод о состоянии военного искусства... Вторая турецкая война, конечно, должна быть названа «потемкинскою». Beликий Суворов, столь же великий Румянцев занимают в это время вторые места». Масловский подчеркнул, что выводы о бездарности Потемкина, как полководца, ненаучны! Они сделаны «без опоры на главнейшие материалы». Документы свидетельствуют, что «Потемкин имел вполне самостоятельный и верный взгляд на сущность самых сложных действий войск на полях сражений (и прибавим от себя — на сущность боевых действий флота.— В. Л.)... Потемкин в эту войну является первым главнокомандующим нескольких армий, оперировавших на нескольких театрах». Потемкин дает и первые образцы управления этими армиями и флотом общими указаниями — «директивами» [76].
Сражения Второй турецкой войны выигрывали генералы и адмиралы Текелли, Нассау-Зиген, Алексиано, Дерфельден, Гудович, Рибас, Герман, Каменский, Кутузов, Репнин и первые из первых — Суворов и Ушаков. Но замысел кампаний, группировка сил и направление ударов разрабатывались Потемкиным, твердо руководившим операциями армии и флота на обширнейшем пространстве от Кубани до Дуная. Потемкин обладал даром вызывать у своих подчиненных не только инициативу, но и максимум напряжения сил для достижения поставленной цели. Он опередил свое время и не был понят современниками, привыкшими видеть полководца во главе армии на поле сражения.
Офицерский крест за взятие Очакова
Критики Потемкина обвиняют его в затягивании войны, неумении пользоваться победами. Они забывают, что война, развязанная Портой, оказалась для России войной с европейской коалицией. Через год после ее начала Швеция открыла боевые действия в Финляндии и на Балтийском море. В конце 1789 г. Пруссия, заключив союз с Польшей, заняла угрожающее положение на западных границах России. Пруссию поддерживала Англия. Все эти факторы должен был учитывать Потемкин. Россия с честью вышла из
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
