— Вы в последнее время не общались с миссис Денуорт? Мы с вами вступили в непристойную и противозаконную любовную связь в первый же день моего приезда в Чешир, а то и еще раньше.
Фелисити в ужасе посмотрела в его смеющиеся глаза.
— Я ее убью!
— Сомневаюсь, что это хоть как-то поможет вашей репутации. Хотя мысль сама по себе очень даже неплохая.
— Ничего смешного здесь нет! Это лишний раз подтверждает, почему нам больше нельзя себя так вести. Это неприлично.
— Прошу прощения, но разве сейчас не вы первая меня поцеловали?
— Ну… да, но…
— Но две минуты спустя это уже неприлично. — Он вытер губы тыльной стороной ладони. — Боюсь, если вы ожидали, что я перестану вас целовать, вам нужно предложить для этого более вескую причину. — Он ласково провел большим пальцем по ее нижней губе — Намного более вескую.
На самом-то деле Фелисити вовсе не желала искать эту самую более вескую причину. В то же время ей совсем не хотелось потерять голову из-за человека, которого она знала так мало, и который собирался отбыть в Китай и другие места, ей совершенно неведомые, и провести там несколько лет.
— Ну что ж, — рассудительно проговорила она. — Тогда как вам понравится вот это: налоги все еще не выплачены, а в Фортон-Холле нет денег на то, чтобы рассчитаться?
Его рука медленно соскользнула с ее талии.
— А как же рента ваших арендаторов?
— Ваших арендаторов, — вежливо поправила его она. — Посевы смыты ливнями и… Найджелу нужен был новый фаэтон. — От воспоминаний о самодовольной глупости брата у нее сжало горло, и девушка едва не поперхнулась. — Новых семян фермерам мы поставить не смогли, так что пришлось понизить ренту. С тех пор больше половины арендаторов покинули эти места.
Какое-то время Рейф молча смотрел на нее.
— И сколько мы… я должен?
— Сто восемнадцать фунтов. Он растерянно моргнул:
— Сколько, простите?
— Могло быть и хуже, — утешила его Фелисити, в первый раз благодарная судьбе за то, что беды, свалившиеся на Фортон-Холл, легли на еще чьи-то плечи.
— Это как? — скептически поинтересовался Рейф.
— Если бы вы родились в бедной семье, — улыбнувшись, пояснила она.
И сразу поняла, что сказала что-то не то. Лицо Рейфа окаменело, он молча развернулся, широким шагом двинулся вперед и исчез за углом дома. Чуть позже он, верхом на Аристотеле, выехал на дорогу и поскакал к лесу. Фелисити собрала пустые кружки из-под лимонада и отнесла на кухню. Можно было не сомневаться: Рейф сильно пожалел о своем отказе от предложения графа. Семьдесят тысяч соверенов увезли бы его немыслимо далеко от порушенного Фортон-Холла, да и от нее тоже.
— Черт с ними со всеми, — пробормотала мисс Харрингтон, забыв о хороших манерах, и без сил опустилась на стул.
Он ведь прежде упоминал о своих неладах с отцом и о том, что брать у своей семьи деньги ему глубоко претит. И тут она почти в открытую посоветовала ему попросить любимого папочку помочь средствами. Да, умом Фелисити сегодня не блистала.
Еще сильнее ее волновало другое. Как она заметила, Рейф поскакал в сторону поместья Дирхерста. А что, если он отправился сообщить графу, что передумал?
— Боже! — Она вскочила на ноги так стремительно, что едва не опрокинула стул. Уже на пороге Фелисити остановилась. Поместье Фортон-Холл принадлежало Рейфу. Как бы она ни любила эту усадьбу и как бы в ней ни нуждалась, прав на нее у нее не было.
И больше не будет.
Глава 8
Рейф с размаху грохнул кулаком по столу и испытал неподдельное удовольствие, когда солиситор от неожиданности чуть не свалился со стула.
— Никаких предложений?
Джон Гиббс осторожно прочистил горло.
— Да, сэр. Никаких. — Он нервно перебрал бумаги у себя на столе. — Даже ни одного запроса не поступило.
— Я понимаю, что просил вас по возможности ничего не афишировать, но хоть какое-нибудь сообщение вы сделали?
— Конечно, сэр, конечно! Просто так уж получается, время не совсем подходящее, да никто и…
— Черт подери! — Рейф откинулся на спинку стула. — Значит, ничего?
— Ничего, сэр.
С каждой секундой предложение Дирхерста выглядело все привлекательнее.
— Давайте напечатаем объявление в газете, — решил наконец Рейф. — Никакой цветистости пусть Фортон-Холл привлекает… уютом. И Бога ради: не упоминайте моего имени.
Солиситор выглядел озадаченным.
— Сэр, я не совсем понимаю. Ваше право на владение поместьем больше никоим образом не может подвергаться сомнению, и, если совсем откровенно, Фортон-Холл в таком состоянии, что фамилия Бэнкрофт может быть главной приманкой для возможных покупателей.
Рейф вздохнул:
— По всем вопросам пусть обращаются к вам, хорошо?
— Как пожелаете, сэр. Ах да, придется заплатить вперед за объявление.
Рейф пристально посмотрел на него.
— И сколько нужно?
— Неброское объявление стоит двадцать шиллингов. В неделю.
Ругнувшись сквозь зубы, Рейф извлек из кармана горсть монет и шмякнул на стол мистера Гиббса.
— И помните, Гиббс, мне нужно, чтобы о Фортон-Холле создалось впечатление как об уютном и приятном месте.
С этими словами Рейф поднялся.
— Да, сэр.
Рейф вышел на мощенную булыжником улицу и свистнул, подзывая Аристотеля. Жеребец, цокая копытами, всю дорогу до заведения миссис Денуорт держался левого плеча хозяина. Запас свежих персиков, которые обожала Лис, в усадьбе закончился и надо было его пополнить. Гиббс был прав в отношении того, что его имя наверняка привлекло бы покупателей. Рейф поначалу и намеревался воспользоваться фамилией Бэнкрофт, однако теперь многое переменилось. Ему хотелось продать поместье тому, кто его действительно оценит по достоинству, а приобретет только потому, что оно принадлежит одному из членов семейства Бэнкрофт. С чего это он вдруг так озаботился будущим благополучием усадьбы, Рейф и сам до конца не понимал.
— Сам черт ногу сломит, — пробурчал он, и Аристотель презрительно фыркнул на эту тираду. Скорее всего даже конь знал больше своего хозяина.
Рейф взъерошил рукой волосы. Бессмысленно было отрицать очевидное: судьба обеих леди Харрингтон была ему небезразлична. Глупость их брата отнюдь не являлась его, Рейфа, оплошностью. Просто получилось так, что, кроме него, им не на кого было положиться.
— Добрый день, мистер Бэнкрофт, — поздоровалась миссис Денуорт, едва он перешагнул порог лавки.
— Добрый день. Погодка стоит что надо.
Хозяйка лавки бесконечно его раздражала, но, по крайней мере, она платила ему тем же. Рейф со всем тщанием шлифовал эту сторону их отношений, хотя и был вынужден признать, что она оказалась более чем достойным в этом отношении соперником.
