— Привет нудистам, — поднял руку я, только потом поняв, что жест мог быть расценен неоднозначно. И убрал пистолет в инвентарь. — Мы пришли с миром.
— Ч-ч-что-то н-н-непохоже, — ответил голый мужичок, даже не предприняв попытку пошевелиться. Ну, натурально кролик перед удавом.
— Просто хотели узнать, чем были обязаны вчерашним ночным визитом.
— Эт-то не я. Я никуда не ходил.
— И ногу о стекло не ты поранил, — показал я на запекшуйся кровь на подушечке большого пальца.
— Я… Я… — начал было толстяк, но так и не решил, как бы получше соврать.
— Думаю, в твоих же интересах, чтобы разговор был предельно открытый и честный. Давай начнем с самого начала. Какие у тебя способности?
— Н-н-невидимость, — с трудом выговорил толстяк.
— Еще.
Опутанный голый человек смотрел на меня с видом обосравшегося котенка. И, надо сказать, уже начинал порядком раздражать.
— Ты как-то с третьего этажа переместился на второй.
— Я м-м-могу проходить через материальные объекты. Но с-с-способность долго перезаряжается.
Это многое объясняло. И открывало потрясающие перспективы. Наличие в команде человека, который может проникнуть в любой квартал, заглянуть в любой сейф. Однако палка оказалась о двух концах. Если это оружие повернется против нас, то у нас не будет возможности защититься от него.
— Еще, — повторил я.
— Больше никаких способностей, — быстро заморгал толстяк.
Интересно, он понимает, что я понимаю, что он врет? Вроде на имбицила непохож. Раз дожил до сегодняшнего дня, то точно таким не являлся. Надо же так людей не чувствовать. Я сделал вид, что ничего существенного не произошло. Хотя в моей голове уже созрело весьма непопулярное решение.
— Почему к нам ходил?
— Присматривался, — сказал невидимка уже без всякого заикания. — Голос говорил, что надо объединяться. А потом появился он, монстр.
— И как ты его одолел? — с легкой ухмылкой спросил я, не забывая о версии «двухранговости» толстяка.
— Никак. Я спрятался наверху, а когда волна ушла, убралась и эта г-громадина.
А вот это уже было похоже на правду. Получается с приходящими монстрами можно не сражаться. Можно, однако тактика проигрышная. Я вспомнил, сколько камней упало с Чебурашки. Много, очень много.
И если каждый раз прятаться от приятелей Голоса, которых он приглашает в наши кварталы, то ты не станешь сильнее. А обитатели других районов, которые расправляются с чудовищами, станут. И когда-нибудь ты обязательно встретишься с другими людьми. Когда у них закончится провизия или те попросту решат расширить зону своего влияния. И вот тогда будет совсем нехорошо. Иными словами, невидимка сделал то, к чему привык. Его внезапная тактика оказалась верна, но как долгосрочная стратегия она была никуда не годной.
— Как ты расправлялся с новичками? — спросил я, не торопясь скидывать боевую трансформацию. Более того, даже чуть ослабил силки, чтобы толстяк успокоился.
Так и получилось. Голый человек чуть заметно улыбнулся, решив, что весьма поднаторел в дипломатии. Привстал на локтях и начал рассказывать.
— Я вставал вон там, у подъездного окна, чтобы меня можно было заметить. А потом уходил в инвиз.
— Куда уходил?
— В невидимость. Вы в варфрэйм не играли? И поджидал их там. Ну, и… — толстяк смутился. — Молотком по голове. Тела скидывал через окно на улицу, там они исчезали.
— Понятно, — коротко ответил я. — Оружия и боеприпасов, как я понял, у тебя нет?
— Нет, — грустно помотал головой невидимка. Видимо, искренне сожалел.
— Из провизии что-нибудь?
— Наверху, в холодильнике. Вы хотите меня ограбить?
— И не только, — добавил я.
Лиана стремительно вырвалась из руки, пробив череп аккурат между глаз. Невидимка даже понять ничего не успел. Его глаза с каким-то укором смотрели на меня, еще совсем живые. Ну да, стекленеть они начнут значительно позже.
— Шипастый! Ты чего наделал?! — только теперь понял, что произошло Псих.
— А ты не понял? Убил его, — убрал я ловушки, подходя ближе к мертвецу.
— Но мы же хотели убедить его присоединиться к группе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Была такая мысль, — согласился я. — Которую пришлось отмести после разговора с этим персонажем. Трус, лжец и человек с невероятно опасными способностями. Он мог бы стать нашим ядерным оружием. Это без сомнения. А мог бы превратиться в Чернобыль.
Я склонился над выпавшими из инвентаря вещами. Кстати, про молоток толстяк не соврал. Вот он, с замызганной ручкой. На всякую мелочь, вроде кухонного ножа, спичек и прочей дребедени я внимания не обратил. Оружия у невидимки и правда не было. Конечно, есть еще квартира наверху. Но, думаю, если бы у него имелся ствол, носил бы этот недотепа его при себе
— И, кстати, — поднял я камень с груди толстяка. — Как ты думаешь, за двухрангового дают тридцать четыре единицы опыта? Вот я и думаю, что не дают.
Я разделил камень на две части, отдав половину Психу.
— Твоя доля. Ты почувствовал его.
Было видно, что Псих не хочет брать опыт. Ему явно пришлось не по душе произошедшее здесь. Что ж, его можно понять. Одно дело — когда ты убиваешь человека в бою. И совсем другое, если перед тобой лежит голый и связанный мужик, который вроде бы не представляет опасности.
— Я не мог рисковать всей группой ради спасения одного человека, — медленно, будто ребенку, стал объяснять я Психу прописную истину. — Я неплохо знаю людей. Поверь мне. Если бы он стоял за спиной во время боя, мне бы пришлось еще думать за неприкрытый тыл. Понимаешь?
Псих молчал.
— Что бы мы с ним сделали? Повесили колокольчик на шею, чтобы он не шлялся, где не попадя? Подумай о наших женщинах. Его не могли остановить стены, на что нам еще стоило надеяться — на его высокие нравственные идеалы? Представь, как он пробирается ночью в квартиру Коры.
Псих вздрогнул и впервые после убийства толстяка посмотрел мне в глаза. Вот! Все-таки умею я красочно что-нибудь рассказывать. Может, действительно книжки начать писать? Если выживу.
— Взять мы его к себе не могли. Но и оставить здесь, чтобы потом невидимку подобрал кто-то из враждующих с нами группировок, идея не очень светлая. Поэтому решение очевидно.
Влажная ладонь Психа сгребла половину опыта и мой напарник тут же поглотил его. Я занялся тем же самым.
6 уровень
17/250 опыта
Вот и слово «опыт» добавили. Что называется, кто ты и куда дел Голос?
— Что теперь? — вывел меня из раздумья Псих.
— Посмотрим, что там есть наверху и обратно.
— А он? — указал на голого мертвеца сосед.
— Что он? — не понял я.
— Его надо похоронить.
Я скривился, но ничего не сказал. Псих и так сейчас был на грани. Однако, как всегда, судьба оказалась благосклонна ко мне, разрешив не заниматься грязной работой. Недалеко, с инфернальной злостью в голосе, завыла собака. Ей вторила другая, третья, четвертая. Блин, да их там целая стая. И что неприятнее всего, с каждой секундой эти мерзкие завывания, точно кого-то живьем разрезали на пилораме, раздавались все ближе.
— Живо в подъезд, — скомандовал я.
И последнее, что увидел, как во двор врываются голодные мускулистые псы.
Глава 19
— Держи дверь, — приказал я Психу, а сам вытащил из инвентаря смотанный полипропиленовый шпагат.
— Ты всегда с собой веревку носишь? — удивился сосед.
— Ага. Только женщинам нашим не говори, еще не так поймут. У меня тут и мыло есть, — пошутил я.
Псих воспринял мое заявление, как должное. Какой серьезный тип. С таким настроем умирать нельзя. Впрочем, я тоже пока не собирался. Ладно, еще повоюем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
За короткое время я привязал бечевку одним концом к дверной ручке, а другой закрепил на перилах. Нет, если бы какой-нибудь монстр дернул дверь на себя, то песец рулю. Однако песики лишь царапали дерево. Ну, оно и понятно. У них же лапки.
Когда мы поднялись на лестничный пролет между этажами, то нашему взору предстала совсем унылая картина. Ну, смотря для кого, само собой. Для собачников — нормальная, для любителей кошек — такая себе. Около тридцати голов чего-то снующего, мускулистого, рычащего и скалящегося сновали по двору. Конечно, большая их часть сгрудилась вокруг мертвого мужика, ссорясь и отталкивая друг друга. Ребята устроились на полставки патологоанатомами, изучая, чем питался невидимка.
