16 место — зэки Святого
23 место — зэки Сизого
27 место — Молчуны
36 место — группа Шипастого
100 место — …
Что из этого можно было заключить? Ну, к примеру, что в таблице показываются лишь те, с кем мы сталкивались лично. Еще — ты отображался, если входил в первую сотню. Тех же людоедов я здесь не наблюдал. Ребята пошли по пути пацифизма? В жизни не поверю. Скорее уж с ними что-то случилось. Кстати, необходимо проверить, а то рядом живем, а даже в гости не ходим. Не по-товарищески это. Надо хоть на чай напроситься с ватрушками. Все внимание зэки на себя перетянули.
Меня удивило следующее — в промежуточных итогах сотня групп! Это же сколько в Городе человек? Или правильный вопрос — насколько огромен Город? Прежде я считал, что он вроде районного центра. Как бы не получилось, что Город вполне себе мегаполис. Ну, такой низкоэтажный, дешевенький и хреновый мегаполис курильщика, а не здорового человека.
Еще было интересно, как Голос определил название групп? Может, это исключительно мое восприятие? Я напрягся, концентрируясь, и довольно скоро на четырнадцатом месте появились — Пассивные любители однополой мужской любви из бара «Голубая устрица». Ага, так и есть. С нами тоже все понятно, я сам называл нашу коммуну группой.
Что мне понравилось больше всего, зэки разделились. Это уже серьезная заявочка на нашу победу. Потому что если бы они выступили общей командой, ни у кого не было бы ни малейшего шанса. Шутки ли, полсотни вооруженных бойцов против бродячих собак.
Значит, состязание? Почему мне кажется, что под грамотой и премией Голос имеет что-то очень и очень жирное? Перефразируя языком ребят с четырнадцатого места, так чего бы благородным донам действительно не вписаться в этот блудняк? Внатуре.
— Шипастый, ты чего замер, как припадочный? — с присущим ей тактом спросила Гром-баба. — Или страшное что увидел?
— Гром, вот ты сама нарываешься, я же на тебя смотрю, — ответил я ей. — А увидел очень интересную штуку.
Я довольно быстро пересказал все то, что появилось у меня перед глазами. А сам отметил еще одну любопытную деталь. Выходило, что информацию о состязании получили только лидеры групп. Это тоже вполне логично. Рядовому же не сообщают о плане нападения. Незачем простому солдату знать все тонкости войсковой операции.
— И что нам теперь делать? — спросила Гром-баба.
— Забор строить. А я пока мимоходом подумаю, как бы нам получить МРОТ от Голоса.
На этом непродолжительный разговор был закончен. Камни с псов собраны. Я даже с щедрой руки отдал их моим спасителям. Все равно там оказались крохи.
И мы вновь окунулись в трудовые будни. С огромным пробелом после слова «трудо». К середине дня закончили установку опор со стороны Крыла и начали самое интересное — варить сам забор.
Двор к тому времени давно превратился в строительную площадку, где явно собиралась обитать куча мигрантов. Об этом свидетельствовали вырастающие с геометрической прогрессией горы каркасов от панцирных кроватей. Тех самых железных дверей оказалось не так уж и много. Всего шестнадцать штук. Их было решено пустить поперек, на нижний ряд забора. И Кора принялась за дело.
Изначально она «прихватывала» полотна от дверей в трех местах с каждой стороны. Клятвенно пообещав «доварить» все по мере сил и возможностей. Я и сам понимал, что в ближайшие несколько дней у блондинки будет очень много работы. И даже настоял, чтобы ей выдали двойной паек и освободили от караула. Возражений не последовало. Разве что Алиса что-то неразборчиво пробурчала, выражая то ли недовольство, то ли сомнения в выбранном плане. Но на нее никто не обратил внимания.
Сначала работа шла медленно. Я даже стал хмуро планировать, что с такими темпами мы хорошо, если дня через три-четыре все закончим. И тогда можно будет забыть о собачках. Но вскоре Кора приноровилась. И как самый заправский сварщик бегала вдоль забора, отдавая мне команды. А что делать, пришлось слушаться.
Зато, когда был закончен первый, нижний ряд, состоящий из полотен стальных дверей, мы все замерли. Возникло ощущение причастности к чему-то грандиозному. Будто мы соорудили первый пролет Великой Китайской стены или начальную ступень космической ракеты. Шутка ли, сплошная ограда высотой чуть больше метра, псы ее преодолеют без труда, а возникло ощущение какой-то защищенности, что ли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но крохотный шаг в нашем длинном пути придал дополнительных сил. Потому что начало оказалось положено. Держу пари, что мы станем первые, кто обезопасит квартал таким образом. Ведь у остальных не было Коры.
Пока блондинка занималась нижним рядом, я помогал ей, наглядно иллюстрируя, что проституция была не самой древней профессией. «Подай-принеси» существовало гораздо раньше. Можно спросить хотя бы египтян или какой-нибудь шумерский стройбат. А то и древних, начинавших жить первобытно-общинным образом.
Слепой и Псих тоже времени не теряли. Они продолжали разламывать кровати и выносить каркасы во двор. Мне даже пришло в голову, что столько материала нам не потребуется. Но вслух я ничего не сказал. Запас карман не тянет.
— Ужинать будем или как? — задала риторический вопрос Алиса, выйдя из своего подъезда. Судя по неторопливым шагам, красотка несла что-то тяжелое.
Сегодня кашевариал она, пока Гром-баба грозно взирала на улицу с крыши. Если честно, мне было даже любопытно, что там наварила Алиса. Почему-то думалось, что в прошлой жизни навык кулинарии ей не особо был нужен. Красивых девочек любят, даже если они не знают, что такое мультиварка и где она включается. Ладно, мы все схарчим. В том числе пересоленую фигню. Лишь бы не подгорело. Ненавижу хруст углей на зубах.
— Рассаживаемся, работнички. Кора, тебе дополнительное приглашение требуется?
Вот не взлюбила Алиса блондинку. Да и та, как мне казалось, отвечала ей взаимностью. Женщины невероятно сильно чувствуют симпатию, это я могу сказать с твердой уверенностью. Как и ее полное отсутствие.
Коре хватало ума не вступать в открытую конфронтацию. С каждым днем она все больше понимала, что становится действительно важным членом этой команды. А это придавало уверенности. Алиса же до недавнего времени дергалась, ощущая свою низкую значимость. Разве только появление в отряде «Сайги» немного успокоило девушку. Кстати, по поводу «Сайги»…
— Алиса, я же говорил, что патроны надо экономить. Всего одиннадцать осталось. Не было острой необходимости отстреливать собак. Группа бы справилась.
— Извини, что спасала тебе жизнь, — огрызнулась красотка.
— Да я так, к слову.
— В следующий раз, когда на тебя будет ломиться стая, я, конечно же, запрошу разрешение стрелять. В письменном виде.
— Давайте лучше ешть, — миролюбиво предложил Слепой.
И тут же с сомнением посмотрел на месиво в огромной сковороде, которую вытащила Алиса. Выглядело это так, словно кто-то наш ужин уже поел. Я назвал блюдо нейтрально, с присущей мне дипломатией — что-то черное с рисом. Да ладно, съедим. Лишь бы рис был доварен.
— Это ризотто, — ответила на наш немой вопрос Алиса, став накладывать по тарелкам. В отличие от остальных, она явно была довольна собой. — Я нашла в одном из морозильников пару пакетов с грибами. Разморозила, попробовала, вроде ничего.
— Что там еще? — спросил я, с самым невинным видом, хотя рука предательски дрогнула. Я был морально готов умереть от собак или какого-нибудь очередного Чебурашки. Но вот становиться жертвой кулинарии красивой, невероятно сексуальной, но хрен знает как готовящей женщины, не хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сливочное масло. Опять же, из морозилки. Правда, оно пахнет уже не совсем маслом. Пропиталось всякими запахами. Лука не было, уж простите, как и сыра. А вот белое вино я нашла. Еще позавчера.
— Владыко вшедержителю, швятый царю, наказуй и не умерщвляй низпадающая… — тихо-тихо зашептал старик. Однако это не помогло, Алиса услышала.
— Слепой, ты охренел?! Ты молишься?
— Да я вшегда перед трапезой молюшь, — пожал плечами старик, однако глаз не поднял. — Прошто обычно про шебя.
