- Ты говорил, что предатель где-то рядом... Почему вы так думаете?
- Все просто. Во-первых, охотникам становятся известны некоторые моменты. Второе, в кабинет Броуди мог зайти лишь тот, кто приближен к нему...
- А воры? Ведь могли подослать кого-то?
- Не думаю. Мы бы услышали аромат, да и секретные камеры тоже не засняли чужого. А значит, действовал тот, кто знал о них или смог узнать...
Мира закусила губу, задумавшись. Для нее это было все как-то сложно. Но она верила, что они обязательно что-нибудь придумают.
Глава двадцать седьмая
Закари тихо ступал, прислушиваясь к звукам вокруг. Дика и Райана не было четвертый день. И связи с ними никакой. Отец поднял всех лучших ищеек.
Но самое страшное было это то, что Аделия впала в депрессию. Он не знал, как успокоить любимую. Словами? Но они не имели значения. Мэтью тоже пытался, но напрасно. А когда их пара поняла, что не может призвать Лунную деву, так вообще погрузилась в себя.
Закари понимал, что скорее всего, беременность не давала ей такой возможности. Будто бы оберегала ее. Но что же делать? Не могут же они просто сидеть и чего-то ждать? Тревога за братьев усиливалась. Его волк неустанно скулил внутри, желая долго и жалобно завывать на луну, прося у круглолицей красавицы помощи.
Аделия молча гладила живот, где сын снова устраивал настоящий переворот. Девушка была бледной. Под глазами темные круги от недосыпания. Губы искусаны до крови. Вот уже второй день она не подпускала к себе никого. Огрызалась. Или просто молчала, уставившись отрешённо в одну точку.
Один раз приходила оборотница врач, чтобы осмотреть девушку, но та выгнала ее, устроив самую настоящую истерику. Обстановка в доме превратилась в напряжённое ожидание чего-то неизбежного.
Закари ещё раз сделал круг. Он чувствовал, что братья живы. Ему казалось, что будь те уже мертвы, он бы непременно это ощутил бы. Хотя, может быть, он лишь сам себя пытается обмануть? Утешить? Оборотень не знал. Подбежав к аккуратно сложенной одежде, он перевоплотился, размяв мышцы, а затем быстро оделся.
- Отец? Занят? - спросил он, ворвавшись в кабинет к Броуди.
- Был, пока ты не влетел...
- Мы должны объединиться!
- С кем?
- С северными, черными и дальними. Это наш шанс обнаружить и уничтожить охотников!
Броуди откинулся на спинку стула, пристально глядя на сына. Волосы взъерошены, глаза горят, руки подрагивают. Эмоции. И он их не может контролировать. А это плохо. Для него в первую очередь, плохо!
- Сядь.
Закари быстро сел в кресло, рассматривая уставшего отца. До сих пор вожак был силен. Несмотря на свой возраст, он был очень опытным бойцом. И Закари любил своего отца. В детстве он тайно мечтал стать таким же. Но сейчас, тревога за сыновей легла отпечатком на лице в виде жёстких складок вокруг рта и на лбу, морщин вокруг глаз и затаенной болью внутри глаз, которую вожак всеми силами старался затолкать поглубже.
- Я думал над этим. Северные волки уже в курсе. Черных я как-то перетерплю, а вот дальние. С ними будет тяжело договориться.
- Думаю, я смогу... Когда-то я общался Дериком. Грубый, но у него есть голова на плечах.
- Это слишком рискованно...
- Знаю. Поэтому хочу, чтобы Дели пока пожила с вами. И мать ее тоже. Думаю, Джим не будет против этого.
Отец прикрыл глаза, устало вздрогнув. Все это было каким-то нереальным сном, из которого альфа впервые пока не знал выхода. Охотники перешли все границы. Хотя, разве они когда-то поступали по другому? Конечно же нет. Они методично и особо жестоко расправлялись с целыми стаями оборотней. Не щадили никого. И может, в этот самый момент, где-то там лежат... Так, стоп! Не думать! Он найдет сыновей! И если ему нужно будет добыть помощь дальних волков, так и быть, он пойдет на этот шаг!
***"**,""
Аделия молча вошла в дом, где ее тут же обняла мать, а Кесси лишь скованно улыбнулась невестке. Территория охранялась так, словно здесь была ядерная боеголовка, а не девушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сама она сейчас равнодушно на это все смотрела. Было все равно, где она, что окружающие делают, зачем суетятся. Сегодня утром и Закари покинул ее, долго и с упоением целуя, нашептывая ласковые слова любви и обещания скоро вернуться.
Был ли толк в истерике? Нет, конечно же. Но сердце словно остановилось. Трое мужей покинули ее, оставили без своего тепла и поддержки. И она теперь ничего не чувствовала. Абсолютно. Да, она двигалась, кушала, спала, сидела в окружении женщин, но ее душа была не здесь.
Мэтью пытался ее отвлекать, но девушка и на него особо не реагировала. Ещё пять дней прошло в таком опустошении. Она сидела у окна, раскачиваясь в плетеном кресле-качалке, которое ей очень нравилось. На звук шагов мужа даже не обернулась.
- Дели, посмотри на меня... - попросил Мэтью, присаживаясь на корточки перед ней, и беря прохладные пальчики.
Девушка не среагировала, продолжая смотреть в окно, наблюдая за двумя птичками, что весело перелетали с ветки на ветку, задорно распевая свои песенки.
Муж тихо выдохнул. Состояние жены его очень волновало. Она словно отрешилась от всего вокруг и от него тоже. Волк внутри жалобно скулил, желая утешить свою самку.
- Дели, что мне сделать, чтобы ты не была такой?
Она промолчала, продолжая раскачиваться. Мэтью ощутил подступающее раздражение, но сжал его в своем кулаке.
- Черт возьми, я тоже переживаю! Но послушай меня, мы найдем их. Даже если придется перерыть всю землю! Слышишь?! - последний вопрос он выкрикнул в ее застывшее лицо, дернув ее вверх и ставя перед собой.
Мэтью встряхнул девушку за плечи, а затем крепко прижал к себе, зарывшись носом в волосы. Вскоре он услышал ее тихие всхлипы, и чуть улыбнулся. Ну слава луне, она прорвала свою стену отчуждения.
- Шшшш, любимая, я рядом...
- Не бросай меняяяяя...п-пожалуйстаааа... - ее пальчики вцепились в его руки, а футболка промокла от потока слез.
- Даже и не собирался, милая! Обещаю, все закончится.
- Они живы...я...я это...ощущаю...
- Верю, солнышко. Я тоже верю, что они живы.
- Мне так плохо без всех вас...
Муж крепче обнял свою истинную, нежно целуя в макушку. Он чувствовал ее эмоции. Он жаждал скорее все закончить, чтобы их семья жила дальше тихой и спокойной жизнью. Раздался звонок телефона в его джинсах, и он одной рукой достал трубку:
- Ну наконец-то, балбес! Почему не звонил?
- Эй, вернусь, начищу морду за балбеса! Не мог, территория дальних блокирует вызовы.
- Где ты?
- Едем с Дереком и его парнями. Будем ближе к вечеру.
Мэтью прикрыл глаза, потершись щекой о волосы жены, которая сейчас грелась в его руках, прислушиваясь к разговору. Он слышал ее участившееся биение сердца.
- Слышала?
- Да... Прости, что я сорвалась...
- Ну что ты, милая?
- Просто я так за всех вас переживаю... А вы мне ещё не всё рассказываете... - прошептала Аделия, полной грудью вдыхая дурманящий аромат любимого.
- Понимаю, и совершенно не осуждаю. Но и ты должна нас понять. Мы пытаемся уберечь тебя, защитить. Хотим сделать счастливой.
- Счастливой меня сделает ваше доверие.
Она легонько поцеловала мужа в щеку, покрытую трёхдневной щетиной. Пора было брать себя в руки. Своей депрессией и истерикой она не добьется ничего. В ней теплится огонек надежды на лучшее. Все должно быть хорошо! Непременно будет хорошо!
- Я проголодалась жутко. Пообедаем вместе?
- Я только за, милая!
- Только приведу себя в порядок, хорошо?
- Жду внизу.
Мэтью приободрился, радуясь тому, что жена постепенно приходила в себя. Это был хороший знак. Он постарался унять тревогу за братьев. Реальность пугала, но усилием воли унимал этот страх. Все будет замечательно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кесси встретила его внизу, тревожно рассматривая сына. Она тоже достойно держалась. Волчица своей стаи. Продолжала держать в своем кулаке бразды правления.
