Анна Минаева
Жена с изъяном
Глава 1
Всю жизнь мама говорила, что по мне хоть танками езди — не разбудишь. Я сплю как убитая. Впрочем, этому было объяснение в лице шумного семейства.
Но когда над моей головой раздалось сразу несколько незнакомых голосов, сон как рукой сняло.
— Боги, что это за запах? — ошарашенный голос сбоку.
— Миледи, прошу вас, просыпайтесь, — второй голос и прикосновение к руке.
Кто? Миледи?!
Я рывком открыла глаза и испуганно уставилась на двух пожилых женщин в странных нарядах. Темно-коричневые платья с длинными рукавами, белоснежные передники и чепчики с кружевом.
— Кто вы? — ошарашенно охнула я. Сон как рукой сняло, по загривку мазнуло холодом. А я отскочила к изголовью кровати… Большой двуспальной кровати с бордовым тяжелым балдахином.
Такая в мою однушку поместиться могла только если через окно.
— Миледи? — одна из женщин схватилась за сердце, глядя на меня так, будто привидение увидела.
— Это чудо! — воскликнула вторая, вскидывая ладони к потолку. — Миледи оправилась от болезни! Оправилась! Хвала богам!
Я застыла на месте, стараясь проморгаться и отогнать наваждение. Но сон не желал пропадать. И я украдкой ущипнула себя за бок, пытаясь проснуться как можно быстрее.
Этот трюк никогда не срабатывал — даже когда во время кошмара я и осознавала, что нахожусь во сне. Я понимала, что сплю, когда не чувствовала боли, но проснуться от этого не получалось.
Однако сейчас, стоило себя ущипнуть, как на глаза навернулись слезы
Значит… я не сплю?
Я еще раз прикоснулась пальцами к одежде и малодушно опустила взгляд.
Ни намека на мою плюшевую пижаму ядрено-зеленого цвета. Вместо нее шелковая сорочка с длинными рукавами и тонкой вышивкой по кайме.
Да что, черт возьми, происходит?!
— Скорее! Беги! Сообщи всем! И позови лекаря! — одна из женщин обратилась ко второй, прижимая руки ко рту. — Пусть трубят, что миледи оправилась! Пусть знают все!
Вторая женщина бросила на меня еще один взгляд и, подхватив юбку, побежала.
Я провела ее взглядом, одновременно с тем, отмечая обстановку в комнате. Огромной комнате, обставленной резной мебелью.
Широкая трехстворчатая ширма белого цвета, за которой виднеется бок медной ванны. Длинная софа с квадратным чайным столиком, огромный платяной шкаф с пятью дверцами, трельяж и стул-пуфик, обтянутый бордовой тканью… И вся мебель из какого-то странного светлого дерева с розовым оттенком.
— Где я? — выдохнула я, не узнавая собственный голос.
Он показался мне слишком высоким.
— Миледи, вы дома, — как к ребенку обратилась ко мне оставшаяся женщина, не спеша приближаться. В ее больших серых глазах читалось восхищение. — Вы меня не узнаете?
А что, должна?!
Я медленно мотнула головой, продолжая прижиматься спиной к изголовью кровати.
— Ваше высочество, сегодня случилось чудо, — осторожно заговорила незнакомка.
А мне резко захотелось не то, чтобы к изголовью прижаться, а спрятаться за ним. Как она меня только что назвала?! Ваше высочество?!
— Чудо? — нервно хрюкнула я.
— Да, — лицо женщины посветлело, она улыбнулась. — Ваша ужасная хворь наконец отступила. Не иначе, как боги смилостивились и услышали наши молитвы. Вы больше не прикованы к постели. Это ли не чудо?!
Нервно сглотнув, я постаралась осознать все, что произошло за последние несколько секунд. Осознать и найти этому логическое объяснение.
Но не удалось.
— Как вас зовут? — спросила единственное, что показалось мне важным.
— Мое имя Пифаль, миледи, — склонила она голову. Чепчик соскользнул с мягких серых волос, собранных в тугой пучок. — Я прибыла с вами сюда. Неужели, не вспоминаете? Я ваша камеристка.
Куда сюда? И что такое «камеристка»?
— Я ничего не понимаю, — честно созналась я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Еще немного и я позорно разрыдаюсь.
— Ничего страшного, — успокаивающе улыбнулась мне… как она себя назвала? Пифаль? Какое-то нечеловеческое имя. — Вы ведь долгие годы болели. Были прикованы к постели. Не переживайте, миледи, ваша память к вам скоро вернется. А если нет, то я расскажу обо всем. Обещаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она так мастерски уговаривала меня, что в какой-то момент я поймала себя на том, что киваю в такт ее словам.
— Давайте я помогу вам встать, — продолжала настаивать женщина, оказавшись возле кровати и подав мне руку.
Я несколько долгих секунд просто смотрела на ее пожелтевшую от времени и огрубевшую от работ ладонь. А потом вцепилась в нее, как в спасительный круг.
Ей хотелось верить. А еще наконец хотелось проснуться.
Этот сон был слишком ярким. Слишком реалистичным.
— Аккуратно, тут высоко, — поспешила Пифаль, подтолкнув мне под ноги стул-ступенечку.
Кровать и в самом деле оказалась какой-то огромной. Доходила мне до пояса, стоило оказаться босиком на белом мягком коврике.
— Вот так, — как к ребенку обратилась она, — теперь аккуратно. Шажочек.
Меня повело сразу же. И если бы не крепкое плечо рядом, я бы упала. А так осталась стоять, испуганно вцепившись в руку женщины, которая оказалась выше меня на целую голову.
— Ничего страшного, — уверила она меня. — Вы еще слишком слабы, миледи. Но силы вернутся. Раз уж боги исцелили вас. Ох! Какое же это счастье!
Я вымученно улыбнулась, понимая, что ничего не понимаю. Ноги казались ватными, голова тяжелой.
— Готовы? Вам нужно умыться, — заверила меня Пифаль. — Дело ли это, лежать дальше, раз теперь вы можете ходить?
Могу ходить? А до этого не могла? Она сказала: «была прикована к кровати». Парализована, что ли? Я?!
— Давайте, попробуем, — приободрила меня Пифаль, помогая сделать следующий шаг.
Он вышел тверже и крепче предыдущего, хотя ноги все еще предательски подгибались.
— Хорошо, — счастливая улыбка женщины приободрила и меня. — Миледи, вы отлично справляетесь. Я всегда говорила, что вы в душе воин. Что сможете побороть хворь.
Она щебетала и щебетала, пока я делала шаг за шагом. Ровно до тех пор, пока мы не поравнялись с трельяжем. Стоило мне лишь бросить взгляд в сторону, как ноги подогнулись опять. Но не из-за нереальной слабости, а от ужаса.
Потому что в отражении зеркала рядом с высокой Пифаль стояла в шелковой сорочке хрупкая незнакомка. Светлые локоны, бледное овальное лицо и большие голубые глаза, в которых читался самый настоящий испуг.
Вздрогнув, я подняла руку… отражение тоже подняло руку.
Нет! Так не бывает! Просто не бывает!
— Миледи, все хорошо? — заметив заминку, поинтересовалась женщина.
— Кто это? — теряя всякую связь с реальностью, прошептала я, указывая на зеркало.
— Это же вы, ваше высочество, — и вновь этот успокаивающий тон. — Все хорошо, миледи. Пойдемте?
«Миледи». «Ваше высочество».
Кажется, мой мозг попросту отказывался принимать все происходящее. Я находилась в какой-то прострации весь оставшийся путь до ширмы.
Пифаль усадила меня на устойчивый невысокий стул с удобной спинкой и открыла воду в ванной. Блестящий кран, из которого потекла вода, торчал из какой-то жестяной огромной бочки, похожей по форме на пожарный гидрант.
Женщина отрегулировала напор воды с помощью большого вентеля и подставила крошечный таз. Наполнив его водой, она таким же заправским жестом выключила воду и повернулась к столику, который прогибался под тяжестью различных пузырьков и коробочек.
— Вот так, — продолжила она убалтывать меня, налив в воду что-то пахнущее орхидеей и цитрусом. Намочила в воде губку и убрала волосы с моего лица. — Позволите?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я… Да?..
Она кивнула и провела губкой по щеке. Моей щеке… Я прекрасно чувствовала и тепло воды и мягкость мочалки. Но при все этом зеркало явно дало понять, что я уже не я.
