Брук пожала плечами:
– Насколько я понимаю, они не были официально помолвлены, потому что Тревис так и не подарил ей кольца.
– Формальности, – проворчал Делобель. – Это портит репутацию нашей семьи.
Она хотела сказать ему, что это ее совершенно не интересует, но он жестом остановил ее.
– Однако сейчас я знаю причину, я понимаю, почему он так быстро переменил решение и поступил, как и следовало поступить. Вам повезло, что этот человек исполнил свой долг. – Он кивнул, но каменное выражение его лица не изменилось. – Я отдаю должное мальчику. Его мать так никогда и не исправила своей ошибки.
Так, значит, его дед действительно сердился на мать Тревиса и переносил свой гнев на внука. Как жаль! Брук прибережет эту пикантную информацию, она может пригодиться в будущем.
Ее нисколько не беспокоила недоброжелательность этого человека, но его замечание, хотел он этого или нет, говорило о многом.
– Да, это было благородно со стороны Тревиса, не так ли?
– Разве я только что не сказал этого? – рассердился старик. – А вы-то получили то, чего хотели?
Брук мило улыбнулась тирану и сказала:
– Получила ли?
Лицо Делобеля сморщилось, как будто он не смог понять, что она имела в виду. Тем временем, когда пауза в их разговоре затянулась, к ним вернулся Тревис и помешал деду сказать что-либо еще.
– Дедушка, я вижу, вы знакомитесь с моей женой.
– Да, – мрачно ответил тот. – Тебе придется научить эту женщину придерживать свой острый язык, – сказал он Тревису, как будто Брук не только не стояла перед ним, но ее вообще не было в комнате.
Тревис улыбнулся:
– Впереди для этого еще много времени. А теперь извини нас, мы должны занять места за главным столом.
Тревис взял Брук под руку и увел от своего деда.
– Я вижу, вы со стариком неплохо поладили. Так как ты находишь моего дедушку? – спросил Тревис, когда они пробирались на предназначенные им места.
– Напыщенный осел, – ответила Брук, понизив голос и улыбаясь еще одному гостю.
Тревис расхохотался, и много голов повернулись в его сторону.
– По крайней мере, в одном мы сходимся, дорогая, – сказал он, отодвигая для нее стул.
Пир начался, как только все уселись за столы. Брук проголодалась и не сдерживала себя. Она почти ничего не ела за завтраком, а здесь все было так вкусно, особенно аппетитные супы гамбо.
Она подняла глаза и увидела, что Тревис наблюдает за ней.
– Большинство невест слишком волнуются и не могут есть, а лишь притрагиваются к пище, – сказал он. – А ты, я вижу, не испытываешь особого волнения.
Брук улыбнулась в ответ.
– Я думала, ты уже заметил, что я не похожа на большинство женщин, – сообщила она, прикрывая салфеткой торжествующую улыбку.
– Это я сейчас вижу.
– Может быть, ты объяснишь разницу между кейжуном и креолом, – предложила она, опуская салфетку, – чтобы я могла понять, как важно быть креолом? Твой дедушка убеждал меня, что если ты не креол, то у тебя нечистая кровь.
– Именно так он и думает, – подтвердил Тревис с насмешливой улыбкой. Он отложил вилку. – Кейжуны происходят непосредственно от жителей французской Акадии, которые были изгнаны из Новой Шотландии. Кстати, твоим народом. А креолы ведут свое происхождение от французов и испанцев, приехавших сюда из Европы. Мои родственники, будучи французами, очень гордые люди.
– Это я заметила, и к тому же довольно грубые. – Брук мило улыбнулась. – Мне неприятно это говорить, дорогой, но ты по отцу тоже англичанин.
– Я это знаю, и мой дедушка не упускает случая напомнить мне об этом. Вот почему я – изгой, – убежденно заявил Тревис. – Но по крови я креол. И в отношении его тебе не на что надеяться. – Тревис усмехнулся. – Ты во всем англичанка.
– Совершенно неприемлемое положение вещей, – подвела итог Брук.
– Именно так.
Празднество продолжалось, вылетали пробки из бутылок шампанского, и пенистый напиток лился рекой. Каждый раз, когда Брук оборачивалась, всегда находился кто-то и наполнял ее бокал. Вскоре она почувствовала себя беззаботной и, да, вынуждена она была признаться, счастливой. Ей было страшно в этом признаться даже себе самой. Как она могла быть счастлива, когда знала, что в действительности Тревис не любит ее? Он хочет обладать ею, как хотели и многие другие мужчины. Поэтому ей надо быть осторожной и держать его на расстоянии, потому что она могла полюбить этого человека.
Тревис был сложной личностью, и от нее требовались значительные усилия, чтобы окончательно понять его. Конечно, результат стоил борьбы. Может быть, они смогут провести этот год в мире и согласии?
Но что потом? Сейчас Брук не хотелось об этом думать. У нее был год, чтобы придумать, как поступать дальше. А сейчас она стремилась наслаждаться жизнью.
Тревис получал удовольствие, наблюдая за женой, когда она не знала, что он на нее смотрит. Вопреки его намерению оставаться равнодушным он обнаружил, что искренне наслаждается обществом своей новобрачной. В ней было все, чего мужчина мог желать в женщине. Она была не только красива, но и умна, ему нравилось разговаривать с ней и находиться в ее обществе.
Может быть, все не так уж плохо устроилось. Он всегда имел намерение когда-нибудь жениться, так почему не жениться на Брук? Она, безусловно, нравилась ему больше, чем Гесиона. Однако он самым решительным образом не собирался через год отказываться от плантации и не думал, что Брук тоже захочет продавать свою долю. И они снова окажутся в тупике.
Возможно, к концу года они привыкнут друг к другу. И все, что ему придется делать, – это сохранять контроль над плантацией и постараться не влюбиться в эту упрямую женщину. У него и так хватало проблем, чтобы рисковать душевным покоем. Конечно, если бы Брук забеременела к этому времени, она не смогла бы уехать.
Заиграла музыка, и Тревис, взяв Брук под локоть, повел ее танцевать.
– Я полагаю, что первый вальс принадлежит нам, моя дорогая, – сказал он и, легко коснувшись ее талии, вывел на середину зала.
Несколько минут Тревис думал лишь о приятной музыке, кружа по залу свою новобрачную. Это давало ему возможность упиваться красотой своей жены, так очаровательно раскрасневшейся, что все мужчины оборачивались и смотрели ей вслед.
– Ты получаешь удовольствие?
Шампанское настолько помогло ей расслабиться, что Брук, вся отдаваясь наслаждению, кружилась по залу в объятиях мужа, глядя на толпу поверх его широких плеч.
«Мой муж», – думала она. Что она будет делать с мужем? Ну, одно она знала. Она про себя улыбнулась в предвкушении брачной ночи. После этого как сложится их жизнь?
Брук подняла глаза и встретила взгляд его синих, блестящих, как лед, глаз. Она чувствовала его сексуальную притягательность, делавшую его таким самоуверенным и неотразимым. Казалось, он околдовал ее, и мысли у нее путались. Ей удалось нерешительно улыбнуться ему.
