– А в какую сторону она пошла?
– К метро, – соврала я.
Охранник поблагодарил и отошел. За стол вернулись Даня с Ингой.
Почувствовала, что незнакомка под столом коснулась моего колена, и я сунула ей под стол свой телефон.
Вскоре она мне его вернула, напечатав:
«Спасибо. Ты была убедительна!»
Я быстро набрала:
«Зачем он тебя ищет?»
Девчонка долго не отдавала мне телефон, а когда вернула, оказалось, что так ничего и не напечатала.
Меня распирало любопытство. Но удовлетворить его было невозможно, не выдав девчонку под столом.
Денис между тем предложил:
– Дань, потанцуешь с Лией?
– Извини, ногу на тренировке потянул, – не моргнув глазом, соврал тот.
– О, котик, – сочувственно погладила его по голове Инга, – я даже не заметила, когда мы танцевали. Тебе очень больно?
Спалила его и не поняла даже.
Денис насмешливо приподнял брови, а Даня, выдержав его взгляд, обронил:
– Я терпел. Зайду завтра в поликлинику, сделаю снимок.
В итоге танцевать я пошла с Китом, под «Summertime Sadness»[3], хотя мне совершенно этого не хотелось.
– Он невыносим, – пожаловался Кит, легко обнимая меня.
Я лишь вздохнула.
А Никита обеспокоенно уточнил:
– Наедине с тобой он другой?
– Да, – заверила я.
Тогда он успокоился и даже повеселел. И когда мы вернулись за столик, общался с Денисом с тем же дружелюбием и добродушием, что и раньше.
В полночь мы засобирались по домам, и я вновь почувствовала прикосновение к своему колену.
Сунула под стол телефон. Девчонка вернула почти сразу, она написала: «После гардероба зайди в туалет».
Мы получили нашу одежду в гардеробе. Кит галантно придержал мою шубу. Я попросила их подождать и отлучилась в дамскую комнату. Там никого не было. Но когда я подошла к раковинам, дверь одной из кабинок распахнулась. На горшке, держа ноги на весу, сидела моя новая знакомая.
Она подошла ко мне и пощупала мою шубу, поморщилась, а потом заявила:
– Дай мне свою шубу.
– В смысле? – изумилась я.
– Чтобы выйти из клуба, – пояснила она, – я тебе ее верну.
– А я в чем пойду? На улице зима.
– Но вы же приехали на машине. Я сама слышала.
Возразить было нечего.
– Почему тебя ищут? – спросила я.
Она пожевала нижнюю губу, а потом прошептала:
– Не дашь шубу?
Ей было лет тринадцать. Загорелая, худенькая, гибкая, с иссиня-черными волосами и черными глазами, как у галчонка. Мне стало ее жаль, я сняла шубу и протянула ей.
– Ну, бери.
Она радостно схватила шубу, натянула ее, а затем раскатала штаны так, что они скрыли ее голые ступни.
– Только что ты босая будешь делать на улице?
Она отмахнулась.
– Разберусь.
Я натянула ей на голову капюшон и опустила пониже, чтобы скрыть лицо. Затем взяла под руку.
Так мы вернулись к ребятам. Когда те недоуменно уставились на чудо в моей шубе, я просто сказала им:
– Ни слова. Идемте.
Когда мы проходили мимо охраны, я громко обратилась к новой знакомой:
– Алина, а помнишь магазинчик на Невском…
Никита отвлек охранника на себя, спросив, работает ли клуб по понедельникам. И мы благополучно вышли на улицу.
У машины девчонка скинула шубу и, оставшись в одной майке, огляделась. На ней даже бюстгальтера не было. Парни пораженно смотрели на диковинную девчушку. Даня спохватился первым, стянул с себя куртку и протянул ей.
– Возьми. Околеешь.
Девчушка с такой благодарностью посмотрела на него, что всем нам стало не по себе.
– Может, тебя подвезти куда-то? – спросил Никита.
Но девчушка тряхнула волосами и, взглянув на меня, выдохнула: «Спасибо», и побежала прочь. Только пятки и мелькали.
Мы проводили ее ошеломленными взглядами.
– Это та девчонка, которую охранник искал?
Я кивнула.
– Весь вечер сидела под нашим столом.
– Ты говорил, владелец клуба – бандит, – вспомнил Даня. – Может, она из рабства сбежала?
Никита пожал плечами.
– Боюсь, бандюжнику этот вопрос я не смогу задать без риска не всплыть потом в Неве с простреленной башкой.
Даня с Ингой решили прогуляться до дома Инги пешком. А мы с Денисом сели в машину Кита.
Сперва он отвез домой меня. Завтра надо было в школу, поэтому я решила не оставаться у Дениса. Да он и не предложил.
Денис на прощание меня поцеловал. Обычно при посторонних он не проявлял ко мне нежности. Но сегодня я заметила, что с его губ практически не сходила улыбка. Он был чем-то очень доволен. И я тихонько подсунула ему в карман пальто клочок с номером телефона врача.
Дома оказался лишь отец. Он читал в гостиной. Мама уехала в составе съемочной группы модельного агентства в Италию.
Я приняла ванну, повторила параграф по истории и легла спать. Ночью меня разбудил какой-то звук. Я прислушалась, за окном щебетала птица. Очень необычный звук, но я его уже где-то слышала. Может, когда путешествовала с отцом… Я включила ночник, подошла к окну, отдернула занавеску и чуть не грохнулась в обморок.
За окном, примостившись на узком выступе дома, прижавшись к стене, сидела девочка из клуба. На шее у нее за шнурки были подвешены ботинки. И где-то она раздобыла коричневый свитер с высоким горлом.
Увидев меня, она поскребла пальцем по стеклу.
Я быстро распахнула одну створку и отошла вглубь комнаты, боясь даже смотреть, как она лезет по каменному выступу.
Но когда она бесшумно спрыгнула на ковер, я не выдержала:
– Как ты забралась сюда?
– По трубе. – Она оглядела мою комнату, но, похоже, не нашла ее слишком интересной.
– А как адрес узнала?
– Геопозицию домашних фоток в телефоне посмотрела.
А она была смышленой. Я медленно села на постель.
– Это ты издавала звук как… как… – Я помолчала. – Флейтовый сорокопут!
– Ты знаешь? – обрадовалась девочка моей осведомленности.
Когда я училась в четвертом классе, я увлекалась птицами разных стран и даже планировала посвятить свою жизнь их изучению. Нельзя сказать, что папа одобрял. Но у меня это как-то само собой прошло. Я спросила:
– А где ты слышала их пение?
– В Африке. Я прожила там много лет.
– А тут что делаешь?
Она неверно меня поняла. Залезла в карман, вытащила из него какую-то стекляшку и вложила мне в руку.
– Вот, принесла тебе.
Я взглянула на свою ладонь, где лежал прозрачный минерал.
– Зачем?
– Благодарность, – пожала она плечами.
Я положила камешек на прикроватную тумбочку.
– Не стоило.
Зачем она принесла эту безделицу? На умственно отсталую не похожа. Такой поступок можно было ожидать от ребенка лет пяти, который одаривает взрослых всем, что найдет на земле.
Девочка потопталась на месте.
– Я пойду.
– А есть куда идти? – спросила я.
Она дернула плечом.
– Может, ты поесть хочешь?
Ее лицо оживилось, она улыбнулась.
– Я ела. Знаешь, такую булочку, внутри с сосиской. На улице продавали. Меня мужчина какой-то угостил.
Все это мне не нравилось. Я встала с кровати.
– Посиди тут. Я принесу что-нибудь.
Я сходила на кухню и притащила на подносе половину мясного пирога, графин холодного чая с лимоном, миску салата и полпалки копченой колбасы.
Девочка нерешительно присела за мой письменный стол и отломила кусок пирога.
– Как тебя зовут?
– Ульяша, – с сияющей улыбкой сообщила она, – так мама меня называла.
– А где твоя мама сейчас?
Девочка не ответила. Она сосредоточенно общипывала пирог по маленькому кусочку. Стаканом не воспользовалась, отхлебнула прямо из графина. И указав на пирог, заявила:
– Вкуснее той булочки с сосиской.
Я наблюдала, как она поглощает пирог, и мне в голову приходили версии, одна хуже другой, почему эта девочка оказалась на улице.
– Может, расскажешь, что ты делала в том клубе?
Она настороженно посмотрела на меня. Тщетно я ожидала, что она мне что-то скажет. Ульяша закончила есть, запила все съеденное чаем, бодро вскочила и промолвила:
– Ну, не буду мешать тебе спать. Спи. – Она подошла к окну и уже свесила одну ногу.
– Подожди. – Я подскочила к шкафу и вынула оттуда куртку на меху. – Надень.
Но девочка покачала головой.
– Не, в ней неудобно, – задумчиво наклонила голову. – А рукавичек нет?
Я достала из шкафа новый комплект: белые шапка, шарф и перчатки. И протянула ей. Она восторженно оглядела добро, натянула шапку, повязала шарф и перчатки засунула в карманы, прошептав:
– Блеск!
– Может, лучше через дверь? – предложила я.
Она отмахнулась.
– Мне так удобнее. – Вылезла из окна на выступ дома и поползла по нему.
Я отвернулась. У меня бешено колотилось сердце, я в ужасе ждала, что раздастся крик, а потом характерный удар и хруст. Но ничего подобного не произошло. Достигнув земли, Ульяна надела ботинки и посвистела. Я выглянула из окна и увидела, как она помахала мне на прощание, прежде чем выбежать из арки.
Я унесла на кухню поднос, а когда вернулась, спать мне уже совершенно не хотелось. Взяла с тумбочки книгу и случайно смахнула камешек, который принесла мне девочка.
