Кайя Асмодей
Дневник интриганки
© Кайя Асмодей
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *
Посвящается И. М. Я растворяюсь в тебе…
Пролог
Я всегда знала, что мама не любит сложные разговоры, но не настолько же!
Она просто заглянула в мою комнату и сказала, в своей привычной манере, беспечно, нисколько не щадя:
– Я еду на заработки в Англию, а ты пока поживешь у отца.
– Мама! – Я вскочила с кресла, на котором сидела с учебником по физике. – Ты о чем вообще?
Мать хотела скрыться за дверью, но мой вопль ее остановил, она со вздохом взглянула на меня и нехотя сказала:
– Деньги нужны тебе на обучение. Это всего на годик. Ты и не заметишь. В Англии горничные в пятизвездочном отеле зарабатывают очень прилично. Питание и проживание включены, я смогу откладывать. Умоляю, только не спорь! Все решено!
Я стояла посреди своей маленькой комнатушки, потрясенно открывая и закрывая рот, пытаясь вставить в мамин монолог хоть слово.
Все бы ничего, да только…
– Поживу у отца? У какого отца? У меня же нет отца! – воскликнула я, воспользовавшись ее паузой.
Мама повела плечом и поморщила нос.
– У всех есть отцы. Биологию вам, что ли, в школе не преподают!
Не в силах стоять, я упала в кресло, прошептав:
– Единственный раз, когда я в шесть лет спросила у тебя про отца, ты сказала, что он урод натуральный и говорить мы о нем не будем! Что изменилось? Он перестал быть уродом за эти последние пятнадцать лет?
Мама закатила глаза.
– Ну почему ты вечно цепляешься к моим словам? Подумаешь, что я там сто лет назад сказала.
– Мама, но я не знаю отца! Как я могу жить с незнакомым человеком? Це-е-елый го-о-од!
– Вот и познакомитесь! Вы очень похожи! И обязательно поладите!
Мой взгляд упал на висящее справа от кресла зеркало. Значит, мой отец рыжий, веснушчатый, немного нескладный, что-то среднее между Винни-Пухом и Тигрой из диснеевского мультфильма. Отлично!
– Ты не веришь, что я способна поступить на бесплатное? – с отчаянием прошептала я.
Мать опустила глаза и вздохнула. Ответ не требовался. Она не верила в меня.
Я молчала, зная, что когда мама говорит, что все решено, это действительно так, и ничто на свете ее не переубедит. А меня она вообще никогда не слушала.
Наконец, мама не выдержала:
– Ну не надо на меня обижаться! – Она подошла ко мне, присела на корточки и обняла мои ноги. – Все это ради тебя, козлик! Ради твоего будущего.
Мне хотелось расплакаться, но я лишь спросила:
– А как быть с моим настоящим?
– Воспринимай это как путешествие и веселые каникулы, дорогая!
– Да? – У меня внутри все обмерло. – Мама, когда ты говоришь «путешествие», ты ведь не имеешь в виду…
– Твой отец из Петербурга, – как всегда без предисловий, ошарашила она.
– Но это очень далеко! Как я буду ходить в школу? На самолете летать? Десятый класс, мама!
– А в Петербурге, думаешь, школ нет? Там есть все, что душе угодно! Тебе понравится!
– Ага. Как тебе, шестнадцать лет назад?
Мать выпрямилась во весь рост и, взглянув на меня сверху вниз, прошагала к двери, бросив:
– Собирай потихоньку вещи!
Зазвонил мобильник, на экране высветилось: «Таня Поднебесная». Я понятия не имела, как сказать лучшей подруге, что я поживу годик в Петербурге с каким-то отцом…
Но все-таки я ответила. Подружка и судьба решили добить меня окончательно, Таня прокричала в трубку:
– Теф, я такое тебе расскажу! Ты сейчас просто умрешь!
Я лишь горько усмехнулась, пробормотав:
– Я уже мертва, так что давай, рассказывай!
– Помнишь Макса?
Спрашивает! Конечно, я помню Макса. Я влюблена в него чуть ли не с детского сада.
– Ну и? – поторопила я.
– Макс попросил у меня сегодня твой номер телефона.
– Зачем?
– Вот и я его спросила!
– А он?
– Говорит, в кино хочет с тобой пойти. В кино! Макс! Ну что? Счастлива?
Таня на том конце ждала, а я на этом была не в силах вымолвить ни слова. Почему так? Мечты врываются в закрывающуюся дверь трамвая желаний, вот они, тут, чтобы сбыться для тебя, да только вы разминулись в дверях, потому что ты вышла на остановке.
– Ты там язык от радости проглотила? – весело уточнила Таня.
– Тань… – дрожащим голосом прошептала я.
– Ты чего, плачешь, дуреха? Что случилось?
– Мама едет в Англию работать, а я переезжаю на год к отцу в Питер.
– Какой Питер? К какому еще отцу? У тебя же нет отца!
– И я так думала…
– А как же Макс и кино? А как же школа? А наш книжный клуб? А я?
Что я могла ответить? Что взрослые иногда хотят как лучше, а получается как всегда? Думаю, Таня и так это знала. Она росла старшей в многодетной семье, где всегда приходилось идти на уступки, стараться понимать и быть не по возрасту взрослой.
Мы помолчали, наконец Таня сказала:
– «Один год» звучит оптимистичнее, чем навсегда или никогда больше, правда? Макс, кино, школа, книжный клуб и я будем и через год на том же самом месте – ждать тебя!
Глава 1
Самый кошмарный год
Мы стояли перед дверью квартиры с номером «66», и мама монотонно нажимала на звонок. Под которым была нацарапана чем-то острым надпись «Козел».
– Может, его дома нет? – вяло предположила я.
Мама ничего не ответила. Я присела на чемодан и уточнила:
– Ты ведь сказала отцу, какой у нас рейс?
И снова это многозначительное молчание. У меня закрались нехорошие мысли, только я не успела их озвучить. Раздалось лязганье засова, ворчание: «Кого там черти принесли в такую рань?» – И дверь распахнулась.
Я взволнованно вскочила с чемодана и втянула воздух, чтобы казаться стройнее. Какой-никакой – отец. И мне хотелось выглядеть наилучшим образом. Но, увидев перед собой черноволосого красивого молодого мужчину в наспех накинутом халате, я выдохнула, разом обмякнув. Встреча откладывалась. Этот человек даже отдаленно не был похож на моего отца.
– Вам кого? – спросил мужчина.
Мать ничуть не выглядела удивленной. Она кивнула мужчине на меня и сказала:
– Андрей, это твоя дочь Стефания.
– До-о-очь? – в один голос произнесли мы с мужчиной.
Сказать, что он выглядел потрясенным, – это не сказать ничего. Он вытаращился на меня так, словно увидел инопланетянина. Я вновь попыталась втянуть щеки, но у меня получилось неважно.
Мужчина нахмурился, затем с облегчением покачал головой.
– Вы ошиблись этажом!
Моя мать хмыкнула.
– С чем я ошиблась, так это с количеством выпитого… шестнадцать лет назад. А с этажом все в порядке! Кафе, Набережная Обводного канала, танцы под луной, припоминаешь?
Он прищурил один глаз.
– Маша? С-с-света? Света!
Мама кивнула.
– Так мы пройдем?
– Нет! – вскричал мужчина, пригладив волосы. – То есть… – Он с надеждой взглянул на мою мать. – Это какой-то розыгрыш?
Я покосилась на мать, и мне стало не по себе.
– Ты не предупредила его о нашем приезде? – шепотом спросила я.
Ответ был очевиден.
– Андрей, я никогда тебя ни о чем не просила, – отстраняя его и проходя в квартиру, промолвила моя мама. Мне она жестом показала следовать за ней. Красная от стыда, я потащила чемодан мимо мужчины в прихожую. Новоиспеченный папочка не остановил меня, хотя на его красивом лощеном лице было написано, что он очень хотел.
Прихожая оказалась просторной и светлой, больше моей комнаты дома, со встроенными зеркальными шкафами, кафельным полом и потолком со множеством лампочек. Не то что темный коридорчик со старым, обрезанным по размеру паласом в нашей двушке.
А мать между тем продолжила свою речь:
– Я хоть раз обратилась к тебе? Требовала алиментов или еще чего-то?
Андрей молчал. Или мне нужно называть его отцом? Для отца, пожалуй, он слишком молод и хорош собой.
– Настало время и тебе что-то сделать для своего ребенка.
– Что именно?
– Я уеду на год в Англию… – И мать умолкла, позволив остальное додумать Андрею самому.
И он додумал, на его лощеном лице отразился ужас. Он покосился на меня и выпалил:
– Да она даже не похожа на меня!
Моя мама пожала плечами.
– Сделай тест. У тебя ведь две комнаты?
– Две. Вернее, одна. Вторая занята.
Мама толкнула одну дверь – за ней оказалась спальня в черно-серых тонах с огромной кроватью. Тогда мать открыла другую дверь, за ней оказался мини-тренажерный зал. На стене огромная плазма, на окне и балконной двери вертикальные жалюзи. Вдоль стены стеллаж, на котором блестели стройным рядом награды «Лучший маркетолог отдела», «Маркетолог года» и другие. Там же стоял небольшой столик с компьютером, сканером и принтером.
Андрей самодовольно улыбнулся, и в его васильковых глазах, цветом и разрезом в точности как у меня, загорелся огонек злорадства.
– Как видишь, Света, разместиться у меня негде. Здесь лишь одна кровать – в моей спальне. Э-э… девочка остаться тут не может. Прости, я бы рад помочь, но сама видишь…
