К слову сказать, именно Великий князь Константин с подачи брата ввел в обиход сокращенное наименование линейного корабля «линкор». Ранее это сокращение не употреблялось. Михаил всячески внедрял в обиходную речь сокращения и аббревиатуры, объясняя это необходимостью ускорения оборота деловых бумаг. А на самом деле, надеялся, в том числе и благодаря этому, ускорить всю российскую жизнь. России предстояло в исторически короткие сроки догнать ушедшую вперед Европу.
Три парусных линкора в сумме имели 640 человек экипажа и 2100 пассажиров. Корабли приняли на борт, помимо продовольствия и воды, 6400 тонн полезных грузов. На них же пыли погружены участники научной экспедиции Академии наук: географы, геологи, ботаники, зоологи в количестве 40 человек со всем их экспедиционным оборудованием. Возглавил экспедицию молодой, но уже опытный географ, исследователь Приамурья Радде Густав Иванович.
Отряд фрегатов состоял из новейшего парового фрегата «Светлана» под командование капитана второго ранга Унковского, и трех парусных фрегатов «Аскольд», «Севастополь», «Боярин». Командовал отрядом капитан первого ранга Попов, державший флаг на Светлане. Фрегаты имели 620 человек в командах и 1800 пассажиров. На каждом фрегате оставили по половине пушек, всего по 18–20 орудий. Полезного груза все четыре фрегата несли 3600 тонн.
Отрядом легких сил, включавшим в себя паровой корвет«Калевала», а также парусные корветы «Изумруд», «Витязь» и бриг «Меркурий», командовал каперанг Лисянский. Малые корабли несли по 6 — 12 пушек, 430 человек команды, 870 пассажиров и 1500 тонн полезных грузов.
Все паровые корабли имели передовые винтовые движители, а не колесные, как на первых паровых кораблях.
Отряд военных транспортов состоял из крупных кораблей « Енисей» и «Амур». Командовал отрядом капитан второго ранга Римский-Корсаков. Транспорта имели на борту 360 человек команды, несли 1200 пассажиров, 4000 тонн грузов. Вооружены транспорта были 8 орудиями каждый.
Всего эскадра включала в себя 14 вымпелов. Все командиры кораблей, и тем более командиры отрядов, были молодыми, но уже весьма опытными моряками, имевшими боевой опыт и прошедшими не менее одной кругосветки. Подбором командования эскадры и офицеров кораблей занимался сам Великий князь Константин Николаевич, вместе с морским министром Врангелем и командующим Балтфлотом вице-адмиралом Новосильцевым.
Прохождение эскадры мимо форта впечатляло. Никогда еще Россия не отправляла на другой конец Мира такие внушительные силы и с такими решительными целями. До сих пор на Дальний восток отправлялись лишь небольшие отряды кораблей не крупнее фрегата. Император вознамерился встать на Аляске твердой ногой. За отходом эскадры наблюдали и послы великих держав. Слухи об отправке русскими крупной эскадры в Тихий океан подтвердились. Великим державам предстояло определить свое отношение к этому факту.
Летняя Балтика благоприятна для мореплавания. Штормы редки, волнение незначительно, ветры устойчивы. Финским заливом с попутным ветром эскадра прошла за четверо суток. Обогнув ввиду берега остров Хиума, корабли легли в правый бакштаг, курсом на юго-запад. При ветре в 2 −3 балла под всеми парусами флагман легко держал скорость в 5 узлов. Остальные корабли выдерживали эту скорость, индивидуально подбирая парусность. Никто не отставал.
За восемь суток миновали острова Готланд и Борнхольм и подошли к Датским проливам. На входе в Зунд корабли эскадры приняли на борт лоцманов. Через узкий пролив шли двое суток, маневрируя индивидуально, ввиду узости пролива, ловя хаотично меняющиеся ветры и пережидая на якорях ветры — левентики.
Широкие проливы Скагеррак и Каттегат проходили в бейдвинд лавировкой, постоянно меняя галсы. Парусным командам пришлось поработать. Поскольку корабли эскадры имели совершенно различный тоннаж, разное парусное вооружение и по-разному слушались руля, командующий флажным семафором дал приказ всем отрядам маневрировать самостоятельно, не теряя, однако, из вида линкорный отряд.
На пятые сутки эскадра вышла на простор Немецкого моря и снова выстроилась в кильватерную колонну. Облачная погода со свежим ветром в правый бакштаг развела волну до 6 баллов. Накатывающиеся с кормы валы создавали изрядную килевую и бортовую качку. Все пассажиры три дня маялись морской болезнью. Дневальные только и успевали опорожнять за борт ведра с рвотой, обильно извергаемой сухопутной публикой. Доктора прописывали болящим солдатикам пить подкисленную сушеной клюквой воду. Впрочем, эта вода в них надолго не задерживалась. Есть они не могли.
Наконец, эскадра миновала утесы Дувра и вошла в Английский канал. На входе в канал приняли на борт английских лоцманов. Волнение и ветер сразу стихли. Болящим полегчало. Эскадра прошла самую узкую часть канала — Па-де-Кале и встала на якоря в закрытом от ветров рейде Портсмута.
В Портсмуте простояли двадцать четыре дня. Закупили свежей провизии, пресной воды, провели ремонт такелажа икорпусов, потрепанных в Немецком море. Командный состав и ученые посетили город. Самые любопытные съездили дилижансом в Лондон.
До выхода из Канала снова шли лавировкой, делая всего полтора — два узла по прямой. Наконец, 30 июля эскадра миновала маяк Лизард, стоящий на одиноком утесе при выходе из канала в Бискайский залив.
Здесь корабли снова подхватил свежий попутный ветер, постепенно усилившийся до крепкого, а затем и до сильного. Большую часть парусов спустили, на немногих оставшихся взяли рифы. Бискайский залив оправдал свою репутацию бурного.
И снова огромные волны, которые опытные моряки оценили как восьми — девяти бальные, накатывались на корабли с кормы. Корма сначала лезла высоко вверх, палуба превращалась в крутой склон, стремительно заваливающийся на правый борт. Затем волна прокатывалась вдоль бортов, захлестывая палубу и стекая в шпигаты. Палуба заваливалась налево, и высоко вверх лез бак корабля с бушпритом, увенчанным наполненными ветром кливерами. Корабли на диво хорошо сохраняли остойчивость. Набитые железным инвентарем трюмы этому весьма способствовали, снижая центр тяжести кораблей. Однако весь набор корпусов кораблей: киль шпангоуты, обшивка, отчаянно стонали и скрипели. Между досок многослойной обшивки проступала вода. Плотно задраенные пушечные порты тоже подтекали. Да и в верхние люки тоже время от времени захлестывали особо высокие волны. Проникшую в трюмы воду пассажиры, сменяясь посменно, непрерывно откачивали за борт помпами.
Матросы передвигались по палубе с осторожностью, придерживаясь за леера. Сухопутный люд болтался в подвешенных к подволокам палуб койках, время от времени выползая из них, чтобы на четвереньках подобраться к прочно закрепленным помойным ведрам. Впрочем, примерно половина страдальцев уже переносили качку легче, и начали посещать камбуз. Они же выносили наполнившиеся помойные ведра и качали рукоятки помп.
Все матросы экипажей линкоров и фрегатов размещались в верхней батарейной палубе, а солдаты занимали нижние батарейные палубы. После снятия с них пушек места там было достаточно. Несмотря на открытые верхние люки, в батарейных палубах было душно и сыро. Открыть орудийные порты, ввиду сильного волнения, не было возможности. Пассажиров при сильном волнении на верхнюю палубу не выпускали совсем. Командиры кораблей опасались, как бы их не смыло за борт.
Жизнь на кораблях уже устоялась в привычном русле. Камбузы кораблей работали весь день непрерывно. Матросы и пассажиры посменно, ориентируясь по отбитым «склянкам», подходили к камбузам с мисками за своей порцией густой морской похлебки из круп, макарон, капуты, лука, чеснока и солонины. Похлебкой кормили без ограничения, «до отвала». Запивали еду настойкой сушеной клюквы в воде. Через день за ужином выдавали матросам и пассажирам по яблоку или горсть изюма. По продольной оси нижних батарейных палуб между мачтами на всех кораблях установили длинные обеденные столы для пассажиров.
