— Они разозлятся, узнав, что не будет создание пары по договорённости?
— Не знаю. — Она одарила его покровительственной улыбкой. — Не волнуйся, я защищу тебя от них.
— Это будет хорошо с твоей стороны.
Проведя пальцем по метке на её шее, он спросил:
— Как, по-твоему, твой прайд отнесётся к этому?
— Наверное, радостно, поскольку это означает, что я не перееду в Россию. Никто из них не был рад этому. Мои родители, без сомнения, будут в восторге от того, что их маленький заговор с целью свести нас вместе сработал. Они думают, что ты идеальный. Честно говоря, я была удивлена, что они не изменили своего мнения о тебе после того, как увидели этот длинный список имён в онлайн-статье.
Он поморщился.
— Это заставляет меня выглядеть игроком, не так ли?
— Ты не игрок. Ты ни с кем не играл. Ты просто делал все возможное, чтобы держать людей на расстоянии. Однажды, когда ты будешь готов, ты расскажешь мне почему.
Это было заявление, но в нем не было давления.
Он сжал её бедро.
— Да, однажды.
— Я заметила, что Шарлин была в этом списке. — Она отхлебнула кофе. — Это объясняет некоторые вещи.
Он нахмурился.
— Какие вещи?
— Знаешь, она чувствует, что у неё есть что-то вроде… ну, я бы не сказала, что предъявляет на тебя права, но в этом есть что-то собственническое.
Доминик покачал головой, никогда не задумываясь о таких вещах.
— Она в паре.
— Как ты однажды сказал мне, то, что кто-то запечатлён в другом, не означает, что они не могут по-прежнему испытывать чувства к тому, с кем у них раньше были отношения. Когда-то у тебя были отношения с Шарлин. — Мила сделала ещё один глоток из своей чашки. — В её голосе появляются собственнические нотки, когда она говорит о тебе.
Его шерсть встала дыбом по причине, которую он не мог объяснить, Доминик сузил глаза.
— И она говорила с тобой обо мне?
Мила кивнула.
— Несколько раз.
— Что именно она говорила?
— В первый вечер, когда ты заговорил со мной в клубе, позже она очень дружелюбно предупредила меня, что у меня не будет с тобой «Долго и счастливо». Знаешь, как будто она просто заботилась обо мне. На следующий день после того, как она застала нас выходящими из маленькой ниши, прислала сообщение, и я предполагаю, она узнала номер из файлов сотрудников или что-то в этом роде, она рассказала, что слышала о нападении шакалихи, надеется, что со мной всё в порядке, и что очень рада, что ты был там и вмешался. Затем она предупредила меня, чтобы я помнила, что ты дамский угодник, и я не должна искать чего-то большего в твоей заботе обо мне. Сказала, что верит, что единственный человек, которому ты когда-либо посвятишь себя, будет твоя истинная парой.
Сволочь. Озадаченный тем, почему лиса вмешивается подобным образом, Доминик покачал головой.
— Шарлин знает, что я никогда не стремился найти свою истинную пару. Когда-то она была почти такой же, вот почему мне было комфортно иметь с ней короткий роман, а не связь на одну ночь. Я знал, что она была не из тех, кто придавал этому значение.
— Почему ты положил этому конец? — спросила Мила, ставя пустую чашку на кофейный столик.
— Я этого не делал, а она.
— Ты возражал?
— Нет. У меня не было для этого причин. Между нами ничего не было.
Мила не могла не задаться вопросом, может быть, Шарлин хотела, чтобы он возразил. Возможно, лиса надеялась, что, отстраняясь от него, она побудит его настаивать на большем.
— Что ты чувствовал по поводу того, что она запечатлелась на ком-то другом?
— Я был рад за неё. Я думал о ней как о друге, не более того.
Ставя чашку на подставку на кофейном столике, он добавил:
— Она пыталась отговорить меня от преследования тебя. Когда она вчера упомянула по телефону, что я не был в клубе, она предположила, что я разочаровался в тебе, и, казалось, была довольна этим. Сказала, что я слишком стар, чтобы гоняться за юбками.
— Может быть, она просто по-своему присматривает за тобой и хочет, чтобы ты нашёл кого-то, с кем ты мог бы остепениться — кого-то, кроме меня. Люди часто не любят манулов.
— Ну, мне очень нравиться моя кошка.
Доминик поднял её и усадил к себе на колени, чтобы она оседлала его, поражаясь тому, как она, казалось, идеально там уместилась. Когда она расслабилась в его объятиях, он провёл руками по её спине.
— Очень, очень нравится.
Он поцеловал её, облизывая её рот. Пировал и смаковал, пока от её вкуса у него не закружилась голова.
— Я не должен был отстраняться от тебя и увеличивать дистанцию между нами.
— Нет, тебе не следовало этого делать.
— Это больше не повторится. — Доминик не упустил искру сомнения в её взгляде. — Я весь в этом, Мила. Я взял на себя обязательства перед тобой, и мне не нужно говорить тебе, что я не отношусь к подобному дерьму легкомысленно. Я бы не поставил это метку на твою шею, если бы не был уверен, что ты можешь доверять мне и уважать это. Я не могу обещать тебе, что я не облажаюсь, но я могу пообещать тебе, что отдам этому все, что у меня есть. Хорошо?
Мила скривила рот.
— Хорошо. Я обещаю сделать то же самое.
Он лениво улыбнулся ей.
— Это моя девочка.
Он снова поцеловал её, наслаждаясь тем, как участилось её сердцебиение. Он вспомнил то же сердцебиение, которое ненадолго прекратилось предыдущим вечером. И этой мысли было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание.
Больше никогда. В следующий раз, когда на её пути возникнет опасность, он будет рядом.
— Честно говоря, мне не нравится, что ты остаёшься здесь после того, что произошло в подвале.
Она провела руками по его твёрдой груди.
— Винни и мальчики обезопасят здание.
— Оно уже должно было быть безопасно. Если бы я не был уверен, что ты здесь в безопасности, я бы не держал дистанцию. На самом деле, я бы постарался уговорить тебя остаться на моей территории на некоторое время.
— Можешь ли ты честно сказать мне, что змея-перевёртыш не могла проникнуть на вашу территорию почти так же, как это произошло с этим зданием? Потому что ты бы полностью солгал, если бы сказал «да». В любом случае, я не буду прятаться на вашей территории или где-либо ещё. Ни я, ни моя кошка.
— Я уважаю то, что ты очень доминантная женщина, детка…
— Докажи это. Не пытайся изменить меня. Не проси меня идти против моей природы. Я знаю, ты хочешь защитить меня. Но завернуть меня в вату действительно не помогло бы ситуации. Нападения не имеют для меня личного значения. Это просто средство вывести из себя Алекса. Если я покажусь им слишком труднодоступной, за голову моей матери или отца может внезапно объявиться награда. Тогда прайд взбунтовался бы, пытаясь защитить нас всех сразу. Их внимание и ресурсы были бы разделены. Помогут только две вещи — найти Алекса и узнать личность того, кто сделал заказ. Я надеюсь, что союзник Ника, хакер, сможет помочь с последним.
Доминик чёртовски ненавидел, что не мог этого отрицать, потому что в её словах был смысл. Тем не менее…
— Я тоже не хочу, чтобы твои родители оказались на линии огня, но я не могу согласиться, что будет лучше, если целью будешь только ты.
— Я не прошу тебя соглашаться с этим. На твоём месте мне бы это тоже не понравилось. Но у прайда больше шансов защитить меня, если я единственная, о ком им нужно беспокоиться. — Она приложила палец к его губам, когда он хотел возразить. — Оставь это. Выбирай сражения с умом. Это не то, в котором ты победишь, и я думаю, ты это уже знаешь.
Он вздохнул.
— Я несколько раз репетировал этот разговор в своей голове. Ты всегда отвечала так же, как только что.
Она пожала плечами.
— Я могу быть только той, кто я есть, Доминик.
Притянув её ближе, он запечатлел поцелуй на её губах.
— Тогда ты оставляешь мне только один вариант.
— Что это значит?
— Это значит, что у тебя совершенно новая тень. — Он улыбнулся. — Передай ей привет.
— Мне не нужно, чтобы за мной следили.
