оставлю на дежурства Phil Richards он как раз ошибку сделал. А, куда идем, хоть?
— В бар.
Старшая медсестра: Тфу ты, едрит-мадрид. Мест что ли других нет?
Старшую медсестру звали Любовь Михайловна, она была пухлая, возраст у нее был 41 год.
Я: Та, есть Любонька, есть. Я ж и так редко пью и делать-то больше нечего. В Кинотеатре я с женой был, все фильмы уже пересмотрели, нагуляли мы уже все, статуя свободы уже по горло надоела.
Люба: Ну, вы оправдываетесь и оправдываетесь, пока ваши оправдания кого-нибудь не убили. Алкоголиков знаете сколько? Умирают по несколько тысяч каждый год, а то и больше. Ой-ой-ой-ой, матерь божья, да что ж это такое.
Я: Откуда, такие находки, а, Любовь Михайловна?
Люба: Так, ст… я ж из Москвы, у меня опыта знаете сколько? Ого-го!
Английский она знала плохо, так что в основном по-русски говорила, а так как я единственный русский в этой больнице, она только со мной и говорила.
Я: Так, тут-то, если и сделаешь что-нибудь говененькое, то сразу в суд.
Люба: Та, знаю я! Поэтому, за вас боюсь.
Я: Ой, та не бойся ты. Все нормально будет.
Люба: Взрослы же вы человек, сами изволите решать, что можно, а, что нельзя. Пойду я, поработаю.
Люба ушла, и мы остались с Робином наедине.
Robin: Хорошо в бар, так в бар. Во сколько?
— Сразу после работы, то есть в 6, я за тобой зайду. Кстати, у меня пациент в 10:30, но до него я еще хотел проведать Купитмана, ты не знаешь, как он?
— Он, опохмеляется, алкаш хренов. Я бы не советовал к нему заходить.
— Ай, уволить бы его, а жалко, специалист то, хороший.
Купитман или Купитман Иван Натанович, венеролог. Он родился в Израиле, его назвали таким именем, потому что его бабушка была русская и захотела, чтобы ее внука назвали русским именем. Русский же он не знал, знал только свой и английский. Ему 58 лет, с седыми кучерявыми волосами, и в синем халате.
Когда я зашел к нему в кабинет, я увидел, как он сидел на своем кресле и пил коньяк.
Я: Ваня, хватит пить.
Купитман: О, дорогой мой Главврач объявился. Здравствуй! Темочка.
— Прекращай опохмелятся, а то, капельницу назначу. Имею право.
— Все, прекратил.
Он вылил остатки конька обратно в бутылку, а, саму бутылку поставил в коллекционный шкаф, где хранились множество других и не мало важно, дорогих бутылок коньяка. После этого он сел обратно в своё кресло.
Я сел на диван, и он повернулся на кресле в мою сторону.
Купитман: Как ты?
— Я вообще-то пришел, узнать это у тебя?
— Я, то? Как видишь, отлично.
— Бросал бы ты пить, Купитман.
— Мне уже поздно бросать, боюсь, печень, которая уже на волоске, уже не спасти.
— Ну… ты хотя-бы, когда пьёшь, ешь?
— Только кошерное.
— То есть нет?
— нет.
Вдруг, он заглянул в свой блокнот, записал там что-то и сказал:
— Артем, я тут подсчитал кое-что и пришел к выводу, что хочу получать не семь тысяч, а, пятнадцать.
Я: Купитман! Ты не борзей та, а? Больница относительно не давно открылась. Я же обещал, что зарплату подниму.
— Мне в первую очередь, Темочка. Пятнадцать, не меньше, но лучше семнадцать.
— Та, ты обалдел что ли? Десять тысяч выше крыши.
— Ну, Тема, давай будем реалистами, четырнадцать с половиной.
— Десять пятьсот.
— Специалиста как я, больше не найти, я же и уйти могу, двенадцать.
— Ага, алкаша, который пьет на работе, фиг найдешь. Тебя не куда не возьмут, одиннадцать тысяч и точка.
— Ладно, уговорил, так и быть.
— Ладно, Купитман, у меня тут пациент скоро, пойду готовиться.
— Смешно получается, ты с людьми говоришь, там, таблеточки назначаешь, а я, чужие письки разглядываю.
Я усмехнулся.
— Ну, на кого учились, Купа.
— Все сокращаешь?
— Грешок имеется, — согласился я.
Когда я вышел из кабинета было уже 10:20. Я уже опаздывал, потому что пациенты как правило, приходили раньше. Я вошел в свой кабинет, я был в халате, а под ним был надет зеленый свитер. На стуле уже сидел человек, не очень молодого возраста, и мне почему-то он показался знакомым, было такое ощущение, что я его где-то видел. Я сел на свое кресло и сказал:
— Простите, за опоздание.
— Ничего. Сказал он.
— Как вас зовут? Спросил я, не глядя ему в глаза.
— Квентин.
— Так, фамилия?
— Тарантино.
И я стал записывать его фамилию в своей тетрадке:
— Т-А-Р-А-Н-Т-И-Н-О… Квентин?
Посмотрел ему в глаза и догадался.
Я: Ничего, себе. Как вы у нас тут оказались?
Квентин: Посоветовали. Я обычно к Бену Тейту хожу, но он занят. А вы, говорят, его интерн.
— Да. Так на что жалуетесь.
— На самом деле не на что, у меня проблем особо никаких нет. Я ходил к Тейту, просто чтобы он прописывал мне антидепрессанты, на всякий случай.
— Ну, их обычно просто так не назначают.
— Я режиссёр и это стрессовая работа, понимаете? Иногда нервничаю или раздражаюсь.
— Ну, хорошо, пропишу я вам.
Я достал маленькую белую баночку с антидепрессантами которые называются “Флуоксетин”, этот антидепрессант улучшает настроение и снижает раздражение и тревожность. Эту баночку я отдал ему в руки.
Квентин: Спасибо.
Потом он посмотрел на меня внимательно и предложил:
— А вы бы не хотели, сняться у меня в кино?
— Простите, что!? В недоумении спросил я.
— Я вас прекрасно понимаю, но ваша внешность очень подходит на эту роль. А роль та, небольшая.
Я был настолько шокирован, что не мог связать и двух слов. Но, когда я выдохнул,
