- Ой, этот запах, наверное, осталось от рукопожатия с моим сыном, пояснил он. - Он у меня давно сидит на игле, и он же провожал меня в аэропорту.
- Господин Марк Спирин, зачем вы приехали в США? - сурово спросил один из чиновников.
- Я хотел бы поработать здесь.
- Но у вас гостевая виза!
- Ну и что?
Чиновник миграционного агентства с возмущенным лицом вернул документы странному человеку.
- Мы отказываем вам во въезде в Соединенные Штаты Америки.
- Не очень и нужно, - хмыкнул Спирин и, подхватив свою скромную поклажу, повернул в сторону выхода.
К сожалению американские таможенники плохо знали лучшего российского престидижитатора Марка Спирина, цирковая фамилия Марк Спирс. За фокус с доставкой пакетика героина в сумочку прокурорши он получил сто тысяч долларов. Еще через две недели "независимые" журналисты раскопали что у трех членов гаагского трибунала на счетах в Швейцарском банке лежат кругленькие суммы, якобы полученная от одного боснийца, военного преступника, оправданного в прошлом году высоким судом. Все эти счета были чистой липой, совместный труд СВР и ФАПСИ. Скандал получился громким, два из трех членов суда взяли самоотвод, лишь третий упрямо продолжал доказывать свою невиновность.
Пострадала и промышленность Голландии. За месяц до этого скандала всемирно известная фирма "Филлипс" выиграла тендер на модернизацию одного из московских телевизионных заводов, но в последний момент ей было отказано и заказ получила гораздо менее известная финская фирма.
Прошло полгода с тех пор, как Мирошкин впервые увидел мир через изящные, фигурные решетки голландской тюрьмы. Это была не русская зона, тем более не Бутырка, камеры на двоих, телевизор, холодильник, раз в неделю один междугородний звонок, к тому же великолепный, лучше чем в академии, спортзал с тренажерами. В соседи к полковнику посадили одного украинца лет тридцати, нелегально приехавшего на заработки, и в первый же день укравшего что-то по мелочам в первом же попавшемся ему супермаркете.
- Вот, дурень! - корил он себя день и ночь. - Ну я же не знал що у них там везде телебаченье натыкано?! Вот дурень!
Признаться, как раз этот сосед и был самой большой неприятностью для Мирошкина. Его непрерывные стенания и редкий по ничтожности интеллект доводили офицера до белого каления.
- Нет, Микола, если б ты знал, как ты мне надоел! Я бы лучше с каким-нибудь эскимосом сидел, чем с тобой, - сказал он как-то своему сокамернику, и в ответ услышал мутный поток ругани, с обычными обвинениями "поганых москалей" во всех бедах, в том числе и в том, что Микола оказался в голландской тюряге.
- И в чем же это мы виноваты? - возмутился Юрий.
- Да, это вы все, москали поганые! Ежели бы не ваш треклятый Ельцын, я бы теперь рубил плоты у себя на Карпатах, и ни в каких Голландиях не бувал.
- Да ты, брат, ни как жалеешь что Союз распался?!
- Да нехай он сдохнет этот ваш Союз вместе со всеми вами, коцапами погаными!
После этих слов Микола обиженно отвернулся лицом к стенке и наконец-то затих.
Между тем адвокаты Мирошкина подали в суд апелляцию на пересмотр дела. Несмотря на все усилия дипломатов и спецслужб нидерландская Фемида упорно отказывалась признать свою неправоту, и единственно, чего добились защитники, это рассмотрения кассационной жалобы в местном суде.
В тот день их вывезли из тюрьмы вдвоем, Мирошкина, и еще одного здоровущего негра, которого в тюрьме все звали просто Джорджем. Этот самый Джордж сидел за вооруженное ограбление продуктовой лавки, но недавно открылось, что этот подвиг был не единственным в его бурной жизни. За месяц до этого был ограблен национальный Голландский банк в Антверпене. Дело было шумное, нахальство налетчиков не имело границ, они напали на инкассаторскую машину остановившуюся у ворот банка. При ограблении было много стрельбы и трупов, три налетчика взяли триста тысяч долларов и нагло ушли от преследовавшей их полиции. Чудом выживший шофер инкассаторской машины опознала в скромном любителе зелени стрелявшего в нее бандита. Все попытки следователей расколоть Джорджа и узнать кто были его подельники и где деньги ни к чему не привели. Заседание должно было состояться в десять часов утра, но сначала у тюремного фургона спустило колесо, а потом заседание отложили, потому что какой-то шутник позвонил и предупредил, что в здании заложена бомба. Лишь в час дня вызвали в зал заседаний Джорджа. "Отстрелялся" тот быстро, через два часа вернулся в комнату ожиданий, прибавив к своим трем годам еще семь. Негра это мало огорчило, он с неизменной ухмылкой засунул в рот сразу три подушечки "Стиморола" и весело крикнул вслед уходящему Мирошкину:
- Давай, полковник, топай к этим засранцам. Сейчас тебе еще срок накинут! Два пожизненных заключения!
Мирошкин нервничал. Он не знал, надеяться ему на этот суд, или нет, хотелось надеяться, но так неохото было потом разочаровываться!
Увы, трехчасовое разбирательство кончилось ни чем. Суд отказался принимать на себя функции отменяющие решение международного трибунала в Гааге, хотя Юрию понравилось как очень точно и аргументировано вела дела женщина адвокат.
"Молодец, хотя и баба, - думал Юрий, рассматривая леди-адвоката. Только что же они тут все косметикой не пользуются? Такая страшная!"
Когда Мирошкина с Джорджем вывели из здания суда уже стемнело. Зимние сумерки в теплой Голландии мало отличаются от похожего времени суток где-нибудь на юге России: сырой ветер приморья, серое, без звезд, небо. Через полчаса фургон свернул на второстепенную дорогу ведущую к тюрьме, тогда их и догнал большой, черный джип японского производства. Он сразу пошел на обгон, но потом притормозил и несся на одном уровне с тюремной машиной. Затем у задней дверцы медленно опустилось боковое стекло, и опешивший водитель увидел направленный в его сторону противотанковый гранатомет. Зеленый, остроносый головастик гранаты более чем неприятно поразил шофера, сначала в переносном смысле, потом и в прямом. Взрыв разнес кабину, и неуправляемая машина съехала с дороги и врезалась в дерево. А со стороны остановившегося "Паджеро" уже бежали люди с автоматами. Один из них, открыв дверцу кабины, на всякий случай полоснул очередью по бесчувственным телам водителя и охранника, а остальные занялись фургоном. Быстро замазав замочную скважину пластитом они отбежали в сторону, а когда прогоревший шнур вызвал небольшой, но резкий взрыв, вернулись, и начали рвать на себя бронированные двери. К этому времени все вольные и невольные пассажиры фургона чувствовали себя так, словно им по голове долбанули кувалдой. Несмотря на это оба охранника схватились за оружие. Один из них успел пару раз выстрелить из пистолета, но ответная пуля попав в грудь тут же отбросила его к самой решетке. Второму же тюремщику не пришлось и выстрелить. Из-за той же самой решетки протянулись две громадных, черных руки, и с виду мягко и нежно опустились на горло голландцу. Тот как-то сразу захрипел, и, выпустив оружие, бросил все силы на то, чтобы разжать этот чудовищный капкан. Когда двое в черных масках запрыгнули в фургон, охранник уже хрипел в последних конвульсиях. На то, чтобы открыть решетку и вывести заключенных ушла минута, еще столько же на погрузку всех действующих лиц в подъехавший джип. После этого "Паджеро" резко сорвался с места и растворился в концентрированной серости зимней ночи.
Мирошкина вывезли из Голландии и провезли через пол-Европы в фургоне с тюльпанами. На родину он попал лишь через две недели, через Австрию и Румынию. Визажисты от ФСБ ловко перекрасили его черные волосы в рыжий цвет, с помощью контактных линз изменили цвет глаз, а два комка ваты за щеками придали Юрию вид добродушного немецкого бюргера. Гораздо больше проблем им доставил Джордж. Его так же пришлось снабдить новыми документами и купить деньги до родного Суринама. Но именно на подельников Джорджа по ограблению банка свалили и похищение заключенных. Именно эту версию усиленно пытались внедрить причастные к побегу Мирошкина спецслужбы. Через три недели в одном из каналов Амстердама даже выловили труп, сразу объявленный представителями прессы бывшим русским полковником, ведь на нем был тот самый тюремный костюм. Над телом этого бедолаги хорошо потрудились местные крабы, так что идентификация его была весьма затруднена.
На родине Мирошкину пришлось сменить место жительство, профессию, фамилию, и даже внешний облик. После пластической операции его не узнала даже бывшая жена, к этому времени благополучно загнавшая своего лысого начальника в могилу. Увы, по мнению Юрия Елена изрядно постарела, и утратила то, за что он ее раньше любил - за непосредственность и непохожесть ни на одну из женщин. Теперь эта была самая обычная сухопарая тридцатилетняя женщина с жизненной хваткой рыбы пираньи. Вскоре Юрий женился, на самой обычной учительнице. Через год она родила ему сына. Кстати, фамилию себе Юрий выбрал из своего прошлого. Теперь он Зинченко.
