— Не сомневаюсь. — Тон Пуаро был убийственно сух.
— Вы говорили о своем здоровье? — продолжал он.
— Да, мосье Пуаро. Я сказала, что у меня были проблемы с легкими, было несколько рецидивов, но несколько лет назад я лечилась в одном санатории и, надеюсь, вылечилась окончательно.
— Прекрасно!
— Хотя, по правде сказать, я не понимаю, зачем нужно было говорить, будто я предрасположена к туберкулезу, когда легкие у меня — здоровее не бывает.
— Можете быть уверены, что это было совершенно необходимо. А о вашей подруге вы упомянули?
— Да. Я сказала под большим секретом, что, кроме состояния, унаследованного от мужа, Эммелин в скором времени унаследует еще более крупную сумму от любимой тетушки.
— Eh bien, это должно на время обезопасить миссис Клегг!
— Мосье Пуаро, вы в самом деле думаете, что тут что-то не так?
— Именно это я и собираюсь выяснить. Вы встречали в Святилище некоего мистера Коула?
— Да, в последний раз там был какой-то мистер Коул. Странный тип. Носит ярко-зеленые шорты и ест одну капусту. Очень ревностный последователь Учения.
— Eh bien, все идет как должно. Благодарю вас за проделанную работу. Теперь к Осеннему Празднеству все готово.
5
— Мисс Карнаби, одну минуточку.
Мистер Коул вцепился в рукав своей невольной собеседницы. Глаза его лихорадочно блестели.
— Мне было видение — чудесное видение. Я должен вам о нем рассказать.
Мисс Карнаби тяжело вздохнула. Мистер Коул и его видения внушали ей некоторый страх. Иногда ей всерьез казалось, что мистер Коул не в своем уме.
А уж эти его видения ее не на шутку смущали. Они напоминали некоторые откровенные пассажи из новомодной немецкой книги о подсознании, которую она читала до поездки в Девон.
Мистер Коул возбужденно заговорил:
— Я как раз медитировал — размышлял о полноте жизни, о высшей радости единства… и вдруг глаза мои открылись, и я увидел…
Мисс Карнаби собралась с духом, надеясь, что на этот раз мистеру Коулу представилось не то, что в прошлый, когда он живописал священный брак бога и богини в древнем Шумере[155].
— Я увидел, — тяжело дыша, склонился к ней мистер Коул, и глаза его в этот момент были действительно безумными, — я увидел Илию[156], нисходящего с небес на своей огненной колеснице.
У мисс Карнаби отлегло от сердца. Против Илии она ничего не имела.
— Внизу, — продолжал мистер Коул, — были алтари Ваала[157], сотни и сотни алтарей. И мне был голос: «Виждь[158], пиши и свидетельствуй то, что увидишь…»
Он замолчал, и мисс Карнаби вежливо откликнулась:
— Да?
— На алтарях возлежали предназначенные в жертву, связанные веревками девственницы. Сотни прекрасных, нагих дев…
Мистер Коул облизал подергивающиеся губы. Мисс Карнаби зарделась.
— Потом налетели вороны, вороны Одина[159], летевшие с севера. Они соединились с воронами Илии и закружили в небе. Они камнем падали вниз, выклевывая глаза жертвам, — и был плач и скрежет зубовный, и глас воззвал: «Зри жертвоприношение — ибо в сей день заключат Иегова[160]и Один кровное братство!» Потом жрецы накинулись на свои жертвы с воздетыми кинжалами и стали кромсать их тела…
Отчаянным усилием мисс Карнаби вырвала руку у своего мучителя, у которого от садистского наслаждения выступила пена на губах.
— Прошу меня извинить.
Она торопливо заговорила с Липскомом, который жил в сторожке у ворот «Зеленых Холмов», он, по счастью, проходил мимо.
— Я хотела спросить, — выпалила мисс Карнаби, — не находили ли вы мою брошь? Я ее, наверное, где-то здесь обронила.
Липском, которого чудесным образом не коснулись разлитые в воздухе «Зеленых Холмов» доброта и мягкость, проворчал, что никакой броши в глаза не видел, и вообще, не его это дело искать потерянные вещи. Но, как он ни старался отделаться от мисс Карнаби, она шла за ним, лепеча что-то про свою брошь, пока не оказалась на безопасном расстоянии от пылкого мистера Коула.
В это время из Великого Загона показался сам Учитель, и мисс Карнаби, ободренная его ласковой улыбкой, решилась поделиться с ним своими опасениями.
— Как вам кажется, мистер Коул вполне… вполне?..
Учитель положил руку ей на плечо.
— Вы должны отринуть страх, — сказал он. — Идеальная Любовь отрешается от страха.
— Но мне кажется, мистер Коул не в своем уме. Эти его видения…
— Пока что, — объяснил Учитель, — восприятие его несовершенно… Он смотрит сквозь очки собственной плотской природы. Но придет день, когда дух восторжествует над плотью — и он будет видеть то, что должно.
Миссис Карнаби смутилась. Конечно, раз так… Преодолев неловкость, она решилась посетовать по менее существенному поводу:
— А неужто Липском не может быть повежливее?
Учитель вновь одарил ее своей божественной улыбкой.
— Липском — верный цепной пес. Он неотесан, прост душой, но зато предан нам всецело.
И он широким шагом отправился дальше. Мисс Карнаби видела, как он положил руку на плечо мистеру Коулу, и понадеялась, что влияние Учителя изменит ракурс его будущих видений.
Так или иначе, до Осеннего Празднества оставалась всего неделя.
6
Накануне празднества мисс Карнаби встретилась с Эркюлем Пуаро в маленькой кофейне городка Ньютон Вудбери. Разрумянившаяся мисс Карнаби была чем-то непривычно взбудоражена. Она нервно крошила пальцами кекс и односложно отвечала на вопросы.
— Сколько человек будет присутствовать на празднестве? — спросил он среди прочего.
— Думаю, сто двадцать. Эммелин, конечно, и мистер Коул тоже… Он в последнее время ведет себя очень странно. У него видения… Он мне их иногда пересказывает, это так дико… Надеюсь, искренне надеюсь, что он в здравом уме. И еще там будет много новообращенных — почти двадцать человек.
— Прекрасно. Вы помните, что вам надлежит сделать?
После секундной паузы мисс Карнаби сказала изменившимся голосом:
— Я помню, конечно, что вы мне сказали, мосье Пуаро, но делать этого не стану.
Пуаро удивленно воззрился на нее. Мисс Карнаби поднялась на ноги и вдруг истерично воскликнула:
— Вы послали меня сюда шпионить за доктором Андерсеном! Вы подозреваете его во всех смертных грехах, а он замечательный человек и великий Учитель! Я верю ему всей душой! И больше не желаю следить за ним! Я одна из овец Пастыря! Учитель готовится возвестить миру новое откровение, и я отныне принадлежу ему душой и телом. И позвольте мне самой заплатить за свой чай.
Мисс Карнаби выложила на стол шиллинг и три пенса, слегка смазав этим пафос своей речи, и ринулась к выходу.
— Nom de nom de[161],— только и смог вымолвить Пуаро.
Официантке пришлось дважды обратиться к нему, прежде чем он сообразил, что она принесла счет. Встретившись с любопытным взглядом мрачного типа, сидевшего за соседним столиком, Пуаро покраснел и, спешно расплатившись, вышел.
Он лихорадочно обдумывал ситуацию.
7
Овцы вновь собрались в Великом Загоне и скандировали ритуальные ответы на ритуальные вопросы.
— Готовы ли вы к Причастию?
— Готовы.
— Завяжите глаза и протяните вперед правую руку.
Великий Пастырь, необыкновенно величественный в зеленом одеянии, двинулся вдоль ожидающих рядов. Пожиратель капусты и духовидец мистер Коул, стоявший рядом с мисс Карнаби, шумно сглотнул от боли и экстаза, когда игла впилась ему в кожу.
Великий Пастырь остановился рядом с мисс Карнаби. Он дотронулся до ее руки…
— Э, нет. Не выйдет…
Невероятные, неслыханные слова. Короткая схватка, гневный рык… снять с глаз зеленые повязки, овцы узрели поразительную картину: Великий Пастырь зажат, словно в тисках, одетым в овечью шкуру мистером Коулом и еще одним адептом.
Странно преобразившийся мистер Коул профессиональной скороговоркой произнес:
— У меня ордер на ваш арест. Предупреждаю, что все сказанное вами может быть использовано против вас в суде.
У дверей Загона появились новые действующие лица в голубой полицейской форме.
— Это полиция, — крикнул кто-то. — Они уводят от нас Учителя. Они уводят Учителя…
Все были в шоке. Великий Пастырь представлялся им мучеником, страждущим, как все великие учителя, от преследований невежественного мира…
Тем временем инспектор Коул тщательно упаковывал шприц, выпавший из рук Великого Пастыря.
8
— Отважная моя соратница!
Пуаро горячо пожал руку мисс Карнаби и представил ее старшему инспектору Джеппу.
— Первоклассная работа, мисс Карнаби, — признал старший инспектор. — Без вас у нас ничего бы не вышло, честное слово.
— Боже мой! — взволновалась мисс Карнаби. — Как это мило с вашей стороны, что вы так говорите. Должна признаться, я получила истинное удовольствие. Такое возбуждение, я чувствовала себя актрисой, которая должна хорошо сыграть свою роль… Иногда меня заносило, и я в самом деле ощущала себя одной из этих глупышек…
