Только бесконечно опускавшуюся вниз тропу. Она петляла среди скал, уходя куда-то далеко вниз, к подножию. Такое впечатление, будто Хаджар за один шаг преодолел многие и многие километры пути, оказавшись где-то посередине тропы.
— Нехорошее место значит, да? — прошептал Хаджар и повернулся обратно чтобы сделать следующий шаг, но…
* * *
Хаджар не сразу понял, где он находится. Это было какое-то странное место. И это учитывая, что генерал побывал во многих уголках Безымянного Мира, которые и вообразить было сложно. И все же — странно.
И не потому, что он находился в какой-то самой тривиальной пещере, выточенной коррозией и ветром за многие и многие сотни тысяч лет. И не из-за простого пола, устланного чем-то, что когда-то очень давно являлось не очень-то и красочной мозаикой.
Природа создала эту пещеру, а кто бы не отыскал её в незапамятные времена — лишь немногим облагородил. Нет, странности заключались вовсе не в этом. Обычная пещера. Небольшое укрытие от остального мира.
И все же…
Хаджра смотрел перед собой и видел то, что никак не могло находится ни в этой, ни в любой другой подобной пещере. Да он вообще сомневался, что хоть где-то в Безымянном Мире могло существовать… такое.
Сложно подобрать слова, чтобы описать увиденное Хаджаром.
Он стоял в самом центре, под низким, влажным сводом. Влага скапливалась в центре и изредка падала вниз и, казалось, эта редкая капля, словно благословление богов, единственное что удерживало узника в мире живых.
Небольшой саркофаг, сперва принятый Хаджаром за ящик, выкованный из живых кристаллов, пропитанных магией. Оплетенный цепями, каждое из звеньев — иероглиф столь сложной и замысловатой формы, что от одного взгляда на волшебные узоры Хаджара скрутил приступ тошноты.
Сверху над саркофагом и цепями — клетка из прутьев металла, что Хаджар доселе еще не видел. Он посмотрел на меч в своей руке и засомневался, что смог бы оставить даже самую маленькую царапину. И не потому, что ему не хватило бы сил — хоть и не без этого, просто Синий Клинок сломался бы после первого соприкосновения.
— Что это за место? — хотел спросить Хаджар, но не смог.
Он внезапно понял, что не может не шевелиться, ни говорить, ни, даже, дышать. Он стоял, словно каменное изваяние, и все, что мог — смотреть на клетку и покоившийся в ней саркофаг. Такой маленький, что там не поместилась бы и собака.
— Проклятые иллюзии, — подумал Хаджар и обратился к внутреннему взору в попытках отыскать хоть малейшую лазейку в наваждении, но сколько бы не старался — тщетно.
Кто бы не создал чары, пленившие разум генерала, он разбирался в искусстве иллюзией куда глубже, нежели скудные, поверхностные знания Хаджара.
— Проклятье.
Хаджару сперва показалось, что это он сам сказал, но время шло, а способность контролировать собственное тело так и не появлялась.
— Чуть не сдох.
Из тьмы на скудный свет, излучаемый кристаллами саркофага, вышел знакомый Хаджару силуэт. Порванный плащ, усеянный хищными прорезями с жуткими глазами и длинными клыками, широкополая шляпа, закрывающая лицо и алая сфера в руках.
Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров.
Хаджар даже не был удивлен. Напротив, он сильно поразился бы если бы очередная тайна и загадка на его пути не была как-то связана с богами, фейри или демонами. Хельмер же, будучи одной из «рук» Князя, постоянно отправлялся на его и… свои поручения.
— Ну как поживает мой маленький козырь в нашей неспешной игре? — демон направился к саркофагу, но чем ближе он подходил, тем сильнее разливалось по пещере сияние кристаллов.
Волшебные иероглифы и руны, сплетенные в цепи, вспыхнули светом магии.
— Проклятый полукровка, — Хельмер прикрыл свободной рукой лицо. В этот момент Хаджар понял, что даже если кто-то и создал иллюзию и все происходило только в его воображении, то за основу была взята действительность давно минувших дней.
На лице Повелителя Кошмаров все еще сияли два глаза. Один красный, а другой черный. А, насколько знал Хаджар, даже в детских страшилках далекого прошлого упоминалась одноглазость Хельмера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сколько прошло уже? — демон остановился на своеобразной границе сияния. — Сорок эпох? Шестьдесят?
Хельмер протянул ладонь и рой его кошмаров выплюнул на свет небольшую флягу. Демон откупорил крышку и, нарушая все законы, изнутри хлынула жидкость. Странная и тягучая, она взвилась змеей и слилась воедино с той влагой, что постепенно капала со свода.
— Этого хватит еще на пару десятков, — прокомментировал Хельмер и швырнул опустевшую флягу обратно кошмарам. — Ничего… мы подождем…
Демон постоял какое-то время около саркофага, а затем развернулся и, схватив один из комочков, поднес его ко рту. Что-то тому прошептав, он оставил сгусток детского страха в самом темном и укромном местечке странной пещеры.
— За мной, мое верное войско, нам нужно разрушить несколько королевств и столкнуть пару лавин.
И с этими словами Хельмер исчез, а Хаджар, вернув себе способность контролировать тело, все же сумел сделать шаг.
* * *
Мотнув головой, Хаджар осознал себя стоящим на просторном плато. Ощущение высоты и простора мгновенно взбодрило генерала, скинув с него последние остатки минувшего наваждения.
В вышине закричали птицы, а под ногами ветер гнал маленькие овальные камешки. Они катились вниз по склону к естественному горному мосту. Раскинувшись над пропастью, устланной кучевыми облаками, тот соединял два горных пика.
На одном стоял Хаджар, а на другом раскинулись павильоны секты.
Цилиндрической формы с полусферическими куполами, сиявшими волшебным золотом. Всего десять штук и каждый последующий — выше и крупнее предыдущего. Начиная самым маленьким и заканчивая таким, что его можно было бы спутать с еще одним горным пиком.
— Красиво, да?
Глава 1638
Глава 1638
Рядом с Хаджар стоял мужчина. Нельзя было точно сказать по внешнему виду сколько ему лет. От шестидесяти до, пожалуй, бесконечности. Но вот взгляд…
Как и в случае с Аэй, да и с любым другим адептом, именно глаза в какой-то момент становились отражением чужого возраста. Хаджар уже достаточно сталкивался с Древними, чтобы отличить их от других обитателей Безымянного Мира.
Генерал поклонился.
— Достопочтенный мастер секты Сумеречных Тайн.
Мужчина ничего не ответил. Его серые робы трепал ветер, а сам он, сложив руки за спину, спокойно взирал на павильоны.
— Когда-то давно там, — он указал рукой на массивный снежный пик позади секты. Один из четырех подобных — по одному на каждую сторону света. — жил мудрец.
— Мудрец? — переспросил Хаджар, не совсем понимая, о чем идет речь.
— Мудрец, — кивнул мужчина и продолжил свой рассказ. — мы вели с ним беседы. О большом и малом. О скоротечным и вечном. О зримом и незримом. Мне нравились эти беседы. Они коротали мое время.
Хаджар еще раз посмотрел на фигуру мужчины, затем на павильоны, а потом на далекий, восточный горный пик. В сознании генерала зародились первые сомнения…
— Время, юный Дархан, то, чего так не хватает смертным, и то чего у нас — слишком много. Время оно как яд. В малых дозах может быть лекарством, но в больших… всегда смертельно.
Хаджар чувствовал глубокую мудрость и мистерии в этих словах, но у него не было ни времени, ни желания, чтобы погружаться в медитацию и пытаться выудить из сказанного крупицы истины для своего пути развития.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Быть может, — только и ответил генерал.
Мужчина помолчал немного, а потом сказал:
— Ты научился не спорить и не задавать вопросов, когда не хочешь слышать ответа… хорошее умение, генерал. Не каждый из тех, кто ныне носит регалии мудрецов, им обладает. И все же — этот мир отравлен временем, юный Дархан. И время станет его погибелью.
