Эта борьба за часть магической Силы, вырванной из кокона Цзя Лянь-бяо продолжалась несколько секунд, и вдруг, темный, переставший быть частью змеи, сгусток приподнялся над помостом и буквально метнулся к Цзя Шуну. В следующее мгновение он растворился в коконе долговязого мага, и одна из лежащих на земле темных накидок вдруг поднялась и выпрямилась.
Я на секунду оторвал взгляд от поединщиков и огляделся. Все четыре, поддерживавших Цзя Лянь-бяо цветастых халата лежали на земле яркими бесформенными комками. Толпа с их стороны еще подалась назад, казалось люди из последних сил стараются отодвинуться от этих неподвижных смятых тел, как можно дальше. И наоборот, темные накидки, стоявшие позади Цзя Шуна, отделяло от плотной, чуть шевелящейся массы толпы буквально несколько метров!
А на помосте ситуация снова изменилась! Цзя Шун переместился еще на одну клетку вперед и влево, а Неповторимый Цзя отступил по диагонали вправо и оказался практически зажатым в углу!
Следующий ход был за Цзя Шуном, и ход этот, видимо, мог стать последним!
В это мгновение Долговязый маг медленным, ленивым движением стянул с головы укрывавший ее капюшон. Костистый, шишковатый, туго обтянутый какой-то нездорово-желтой сухой кожей, череп блеснул в дневном свете, словно некий старый, сильно побитый бильярдный шар. Костистое лицо мага, словно бы вовсе не имевшее мышц, вдруг порвалось снизу, жуткой оскаленной улыбкой, открывшей темно-желтые, кривые зубы, и над площадью прокатился его скрипучий голос:
– Цзя Лянь-бяо, называвший себя неповторимым, признаешь ли ты мое первенство в Искусстве?.. Покоряешься ли ты моей воле?! Клянешься ли ты служить мне верно и вечно?!!
Яркий карлик, скорчившийся в углу помоста, вдруг выпрямился и как бы даже подрос! А затем над площадью разнесся его чуть дрожащий, и, тем не менее, по-прежнему резкий, голос:
– Никогда этого не будет, ничтожный самозванец!..
Неповторимый Цзя неожиданно топнул ногой и выкрикнул короткую резкую фразу. В следующее мгновение его крошечное тельце оторвалось от помоста и начало быстро подниматься к небу.
Цзя Шун что-то скрипуче рыкнул и взмахнул широкими рукавами своей темной накидки… И из этих рукавов вынырнули две огромные темные ширококрылые птицы с мощными, крючковато изогнутыми клювами. Едва шевеля маховыми перьями своих огромных, широко распахнутых крыльев, они стремительно ринулись за удаляющейся фигуркой маленького мага и догнали ее, чуть ли не в одно мгновение.
Первый удар настиг Цзя Лянь-бяо справа. Темная птица резко откинула голову и мазнула клювом по голове мага. Голова мотнулась в сторону, словно уклоняясь от удара, а само тело неожиданно перевернулось в воздухе. Однако полет мага не прекратился, хотя его направление изменилось.
В это мгновение вторая птица, успевшая набрать приличную высоту, камнем упала на пытавшееся уйти в сторону тело, и, сначала ударив клювом, обхватило его одной лапой поперек туловища.
В этот момент мне показалось, что карлик потерял сознание – его голова бессильно откинулась, ноги и руки обвисли… Но посланные Цзя Шуном фурии не прекратили истязать свою бессильную жертву. Пока птица, державшая Неповторимого Цзя в своей лапе, по широкому кругу поворачивала назад к помосту, вторая налетала сбоку и била клювом по неподвижному телу, издавая при этом душераздирающий клекот!
Я невольно опустил голову и встретился взглядом с синсином.
– Все, Гварда! – шепнул я ему, – Выбирайся из толпы и мчись к Шан Те! Они должны как можно быстрее убираться из Пакита!
– А ты?! – задал синсин неожиданный вопрос.
– А я… видимо буду искать Желтого Владыку!.. – столь же неожиданно ответил я.
Больше вопросов не последовало. Гварда спрыгнул на мостовую и нырнул между ног толпящихся людей.
Я снова поднял голову.
Цзя Шун стоял уже посреди помоста и черные полосы, расчерчивавшие его доски на квадраты стремительно бледнели. Перед долговязым магом, снова набросившим на свою голову капюшон накидки, лежала крошечная кучка цветастой ткани, на которую маг опирался ногой. А его горящий из-под капюшона взгляд скользил по толпе, и головы склонялись под этим взглядом, словно невыносимая тяжесть прижимала их к земле.
Я подался за колонну, и в этот момент над площадью вновь разнесся скрежещущий голос:
– Я знаю, что ты здесь!!! Ты не спрячешься от меня!!! Верни мою книгу, которую ты утащил из незримого храма!!! Верни сам, иначе твоя участь будет гораздо горше участи этого несчастного коротышки!!!
И вдруг из-под низко опущенного капюшона в толпу ударили два темно-красных луча! Этот жуткий овеществленный взгляд побежал по склоненным головам, словно выбирая свою жертву, а над площадью монотонно скрежетало:
– Я тебя найду!!! Найду!!! Найду!!! Найду!!! Ты будешь умирать очень долго!!! Долго!!! Долго!!!
Ужас рябью дрожи пробежал по склоненным спинам, но в этот момент мертвый скрежещущий голос перебил тупой гулкий удар. Это почти забытый Мэнь-Шень, неподвижно высившийся надо всеми неожиданно грохнул концом своего да-дао в помост, а следом за этим ударом разнесся его грозный голос:
– Невиновные не должны пострадать!!! Именем Желтого владыки – поединок закончен! Победитель забирает все! Праздник Сбора Дани продолжается!
Грозный взгляд Великолепного Цзя, чуть помедлив, погас. Его фигура вдруг сгорбилась и даже, кажется, уменьшилась в росте. Он медленно повернулся и, нетвердо ставя ноги, поплелся прочь с помоста. Двое его слуг в темных накидках бросились на помощь к нему, еще двое быстро подбежали к останкам Цзя Лянь-бяо, а еще двое направились к четырем лежащим рядом с помостом помощникам поверженного мага.
На помосте, между тем, снова появился в своем кресле хранитель Ю Синь, а перед ним возник столик со всеми полагающимися причиндалами. Толпа на площади ожила, распрямилась, забурлила… Словно ее только что не давил беспощадный взгляд страшного мага! Снова зашевелились, задергались огромные бумажные куклы, веселя окружающих, неизвестно откуда взялись и зашныряли между «налогоплательщиками», продавцы с подносами снеди и напитков, и над всем этим шевелящимся людским морем повеял голос хранителя:
– Третьим Дань вносит почтенный житель Пакита Юй Хуай!..
Через мгновение:
– Четвертым Дань вносит почтенный житель Пакита Ян Сюн!..
Через мгновение:
– Пятым Дань вносит…
«Поехало!.. – устало подумал я, – Ну а нам пора назад в „Полет Зимородка“ и… прочь из Пакита.
Я нырнул с подножия приютившей меня колонны на боковую улицу и быстрым шагом двинулся в сторону Синего Пригорода, размышляя на ходу:
«… Так внес… покойный Цзя Лянь-бяо Дань Желтому Владыке, или все-таки не успел?! Судя по его заявлению, подтвержденному этим… хранителем Ю, внес, хотя сам я этого и не видел. Из этого следует, что теперь мне придется искать сначала Желтого Владыку, а потом возможность истребовать с него драгоценности моей Родины! Правда, скорее всего, этот Желтый Владыка просто выбьет из меня дух… Или мне есть, что предложить ему в обмен?!»
Эта мысль была настолько неожиданной для меня самого, что я даже остановился, но почти сразу же зашагал дальше. На ходу лучше думалось!
«Так!.. Что же я могу предложить ему в обмен на камни, которые он, судя по действующим в Поднебесной законам, коллекционирует? Ну, во-первых, тот небольшой мешочек с камнями, который я имел счастье захватить из дома. Конечно камней такого качества, как те, что похищены ныне покойным карлой, у меня нет, но судя по реакции местных жителей жемчужины, или по-местному, слезы черепахи Ао здесь ценятся высоко, а у меня их еще четыре штуки. Во-вторых, я могу предложить… мир, дружбу и взаимовыгодное сотрудничество между нашими дружественными мирами!.. Ну да, много ли рядовых граждан этих миров смогут между собой сотрудничать – это же не Амур переплыть! В третьих… А что в третьих?.. Только если что-то неожиданно выскочит при личном знакомстве с этим самым Желтым Владыкой!..»
Я свернул на улицу Синий Пригород, и мои мысли тоже свернули:
