ЗАДЕРЖАТЬ?
Алина не помнила, как встала, как молчаливый полицейский повел ее куда-то узкими коридорами. Очнулась она только на деревянной лавочке-лежанке, когда лязгнул металлический замок.
Алина меряла небольшое пространство камеры шагами, металась, как дикая кошка, ей хотелось броситься и грызть железные прутья, закрывающие ее от свободы. Еще для разнообразия можно было биться головой об стену. Иных развлечений здесь не предвиделось.
Как она могла поверить сопернице! Коварной, умной, изощренной. Как могла так лихо станцевать под дудку Алисы сумасшедшую джигу? Олег был не виноват. Она чувствовала это с самого начала, однако получилось так, что вместо того, чтобы ему помочь, начала самолично «засаживать» любимого, придумывать несуществующую историю, конечно, с чужой подачи, но все же. И что теперь с ней будет? Ее посадят? А как же Ваня? И что теперь скажет Олег?
***
Тяжелая дверь открылась только к вечеру. Алину повели в какую-то комнату, где ее встречал до боли знакомый мужчина. Войдя, она еще не подняла глаза, но сразу почувствовала его, ощутила пристальный взгляд. Синие глаза неотрывно смотрели на нее, с какой-то тоской и жадностью.
— Фёдор, — еле выдохнула она.
— Пойдем, Алина, я договорился, тебя отпускают.
Муж выглядел усталым, никакого: «ну я же говорил» на лице не отражалось. Алине дали подписать какие-то бумаги, и она молча вышла за Березиным. Он по-хозяйски взял ее за руку:
— Поехали домой.
Она затравленно оглянулась по сторонам:
— Фёдор, мне надо позвонить.
— Звони, конечно, тебе же вернули твои вещи, — пожал плечами муж.
Алина стала набирать номер Олега, но он не отвечал. Тогда она набрала Фрола. Тот поднял трубку.
— Фрол, я…
А что, собственно, она собиралась ему сказать? Фрол молчал.
— Я очень подвела вас, но это Алиса мне предложила.
— Алина, надо учиться отвечать за свои поступки, а не валить вину на других из-за женского соперничества, — холодно ответил Карташов-старший. — Олега отпустили. Твоя мама с Иваном уехали к себе домой. И, если тебе интересно, твои показания особой роли не сыграли, каковыми бы они не были. Мы приняли превентивные меры и выпутались сами, предоставив неопровержимые факты невиновности моего брата. Извини, если расстроил, и у тебя что-то пошло не по плану. Артем твой тоже жив, здоров и на свободе, так что можешь с ним спокойно встречаться.
Фрол положил трубку. Жёстоко. У Алины опустились руки. Терпеливо стоявший рядом Фёдор, который до этого прислушивался к ее разговору, устало сказал:
— Поехали домой, тебе надо отдохнуть.
— Но Фёдор, мы же…
— Алина, знаешь, сколько усилий мне стоило вытащить тебя? Я не требую от тебя секса в благодарность, но на какое-то расположение могу рассчитывать, не так ли? Уже поздно, ты можешь спать в другой комнате, соберешься с мыслями, а завтра что-нибудь решим.
Это предложение выглядело вполне здраво.
— А как же, у тебя там Надя живет?
— Какая Надя? Не смеши меня. Ты моя жена.
Фёдор сдержал слово, не приставал с расспросами, похоже, он и так обо всем прекрасно знал. Алина позвонила маме, сказала, что переночует у мужа, не посвящая ее в подробности ужасного дня. Пожелала спокойной ночи Ванечке и, на удивление быстро, уснула. Нервотрепка последних дней дала о себе знать, а привычная обстановка дома, в котором жила много лет, только способствовала спокойному сну.
Утром муж вышел из своей комнаты, сел за завтрак, приготовленный Алиной. Казалось, все стало по-прежнему, будто и не было событий последних недель. В глазах его отражалась все та же усталость и даже боль.
— Мне так не хватало наших совместных завтраков, и наших сумасшедших ночей, — сказал он наконец.
Сумасшедших? Ну если он про пьянки и отвратный секс, тогда, конечно.
— От кого ты узнал, что мне нужна помощь? — спросила Алина, не поднимая глаз от тарелки.
— Мне позвонила некая Алиса. Сказала, чтобы я тебя забрал поскорее. А еще, что хочет с моей помощью тебя нейтрализовать, чтобы я держал свою жену подальше от ее жениха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она убивает своей честностью, которая потом оказывается чем-то совсем иным. Это её метод манипулирования людьми. Спасибо, Федя, что не бросил меня, а то меня могли вообще посадить в тюрьму.
— Если честно, я счастлив, что все так сложилось. Но должен тебе сказать, за лжесвидетельство, тем более, когда в принципе никто не пострадал, никакой тюрьмы не предвидится, максимум штраф. Почему тебя задержали — теряюсь в загадках, все это похоже на хорошо срежиссированный фарс. Теперь подозреваемый Карташов автоматический стал пострадавшим, его же хотели опорочить и засадить по самое не хочу, а бывшая жертва Назимов — сам подозревается в преступлении. И почему все замыкается на тебе? Ты же никого не убивала и даже не избивала, так что не переживай. Хочешь, я отложу дела и побуду с тобой?
Все-таки Березин был очень умен, не зря же он стоял во главе такого крупного предприятия. Когда речь шла о сухих фактах, он мастерски расставлял все по своим местам. А вот когда в дело вмешивались эмоции…
Федор положил свою ладонь на руку Алины. Она так хорошо знала его руки, они словно вернулись на несколько лет назад, когда в их отношениях было больше тепла. Тогда не было пьянок, других женщин, страсти, впрочем, тоже не было, но Алина, простая девушка из небогатой семьи, купалась в достатке и согревающей привязанности мужа. Теперь эта тяжелая мужская рука напоминала и о другом: страшный удар в лицо, от которого поплыло в глазах. И, может быть, она даже простила этот удар, если бы он был хоть сколько-нибудь заслуженный.
И что теперь? Что?
— Федя, мне нужно на работу, нельзя опоздывать.
Березин тяжело посмотрел на неё. Но потом ответил:
— Иди, развлекайся. Вечером давай встретимся и все спокойно обсудим.
Алина только кивнула.
Глава 51
Надо потерпеть, совсем немного потерпеть. Все случилось, как Федор и предполагал, теперь жена сидит на его кухне, приниженная, раздавленная. Кто вытащил её из передряги? Кому она ещё нужна на этом свете, кому? Фамилия её Березина, вот пусть и соответствует. Теперь по струнке будет ходить. Только надо дать ей возможность осмыслить, кто её основа, опора, соль-таки, скажем, земли. А то удумала тут по молодым мужикам прыгать. Ничего, отработает. Давить не надо, пусть сначала заберет документы о разводе. Никаких цветов и ресторанов, никакого подхалимажа. Да и подхалимничать не из-за чего, кто тут просрался по всем статьям? Просто их нормальная, обыденная, повседневная семейная жизнь. Можно в парк сходить вместе с Ванькой. Кстати, сто лет сына не видел. Как она прогнула его, Федора Березина, своими адвокатишками, многое пришлось отодвинуть на второй план. И где они теперь, братья Карташовы? А Федор здесь, всегда рядом, муж. Наверное, нужно будет разнообразить секс, за клитор пару-тройку раз дёрнуть, а то чему там её этот долговязый научил? Взять бы этого урода и долбануть об стенку смазливой харей, чтобы к чужим женам в трусы не лез.
***
Олег сидел в комнате отдыха в офисе, сложив руки на груди, глядя в одну точку. Возвращаться к себе в пустую квартиру вовсе не хотелось. Внешне Карташов был абсолютно спокоен, но внутри, кажется, полопалось всё и пошло красными кровавыми пузырями. Фрол налил ему полстакана коньяка. Пить не хотелось, есть не хотелось, спать не хотелось. Хотелось крушить всех и вся. Может быть, даже по-настоящему убить этого Артема. Алина, невинная девочка, кудрявый цыпленок, наивная чудачка, страдающая от мужа-абьюзера, целенаправленно вместе с Назимовым разыграла целый спектакль, чтобы засадить его за решетку.
И есть доказательства! Масса доказухи! Уж кто-то, а Олег в этом кое-что понимал.
Благодаря адвокатской деятельности Карташов прекрасно знал, что девушки с ангельской внешностью на поверку могут оказаться отъявленными суками. Говорить можно все, можно прикинуться королевой английской, но внутри… он же чувствовал её. Недоумение, нерешительность, доверчивость, желание… любовь. Разве в этом можно обмануться? Он устал от сумасбродности и сносящей все преграды сексуальности Алисы, потянулся к теплу, доброте, умиротворенности, а все это оказалось очередной подставой. Олег не выдержал и хренакнул стакан об стену, сверкающие осколки посыпались во все стороны. Фрол молча стоял рядом.
