уничтожим. Если получится.
– Да уж, если получится. А для чего?
– Чтобы узнать, получится ли это.
– Что ж, логика вроде есть. Но можно ли уничтожить призрак?
– Рано или поздно, мы это узнаем.
– Узнаем рано, но будет поздно, – мрачно предрек Хосе. – Мы удивительно беспечны.
Ио внимательно на него посмотрела, о чем-то подумала, но заговорила явно о другом:
– А наши-то проигрывают. Эх, Рональда нет…
* * *
И вдруг выяснилось, что Рональд есть, только вот в волейбол играть не может.
Из каких-то уму не постижимых далей он пробился ко второму интравизору «Звездного Вихря». Милдред, занимавшаяся анализом результатов схватки с макулой, резко выпрямилась. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку кресла и постаралась максимально расслабиться. Многочисленные тренировки сказались, нить внезапного контакта она уловила, но вот удержала ее просто чудом. Если человеку в руки неожиданно бросают теннисный мяч, он машинально его ловит. Примерно то же самое происходит при внезапных ИВ-контактах у подготовленного интравизора. Сложнее мяч не выронить, но Милдред удалось и это.
Расстояние связи ужасало, вектор не определялся, возникло сильное, до звона в ушах, головокружение. Милдред судорожно вцепилась в подлокотники и окаменела. Находившиеся рядом люди, знавшие о ее способностях, тоже замерли, боясь неосторожным звуком помешать сеансу.
Несмотря на всю свою силу, Рональд сумел передать одну только эмоцию, но эмоцию, которая многого стоила. Это было чувство спокойной уверенности. И все. Никакой цифровой информации, зрительных, либо слуховых образов Милдред не уловила.
Сеанс продолжался меньше секунды. Но чтобы выдержать эти миги, транслирующему визу, очевидно, потребовались предельная концентрация и предельное напряжение. После импульса такой силы не многие могли остаться психически здоровыми. Но Рональд должен был выдержать, он такой.
Милдред открыла глаза.
Голова продолжала кружиться, подташнивало. Она провела несколько быстрых дыхательных упражнений и заставила себя встать. Сам факт ИВ-связи, не говоря уж о личностном моменте, имел такое значение, что Милдред срочно передала работу помощнику и выбежала из лаборатории. Новость заслуживала того, чтобы ее сообщили живьем, не с экрана.
Воспользовавшись скоростным лифтом, она поднялась к ярусу жилых помещений и прикоснулась к двери капитанского номера. Створки послушно ушли в стенные пазы.
Из кабинета Маши слышались голоса.
Там находились Угрюмов, Мерконци, Кнорр, Мбойе, еще несколько человек. Между ними над полом мерцал шар Кампанеллы. Тонкая нить пронизывала толщу планеты, соединяя оба кольца вулканов. Ее концы из-за многочисленных еще более тонких ответвлений напоминали пушистые кисточки. Сумасшедший факт существования просверленной планеты собравшихся уже не повергал в шок. Шло деловое обсуждение того, что может дать этот факт.
Когда Милдред стремительно вошла в комнату, все тревожно обернулись.
– Прошу прощения, – сказала Милдред.
– Что случилось? – спросила Маша. – На тебе лица нет.
– Он жив, жив! Жив и спокоен.
Маша уронила лазерную указку. Лоб и щеки ее побледнели, а глаза сделались огромными. Старший офицер и главный инженер с двух сторон молча подхватили командира.
– Нельзя так врываться… девочка, – сухо обронил Кнорр.
– Нет, нет, все хорошо, – выдохнула Маша. – Лучше быть не может! Милдред, ты и не представляешь, в каком я у тебя долгу.
Но лица присутствующих оставались неподвижными. Милдред почувствовала, что ей остро не хватает Абрахама. Или Джетти.
– Сделаем перерыв? – предложил Джанкарло.
– Да. На несколько минут, – с благодарностью сказала Маша.
Она ушла из гостиной в спальню. Милдред была готова провалиться сквозь пол.
– Ну, каковы успехи аналитического центра? – спросил Джанкарло.
В этот совершенно будничный вопрос инженер сумел вместить интонации сочувствия, теплого человеческого понимания, ободрения. И этот букет прежде всего подействовал на остальных мужчин.
Ястребиный профиль Кнорра неожиданно смягчился, Александер поднял глаза от ковра, а Сахнун даже неуверенно улыбнулся. Один Угрюмов ничего не замечал, вперив пристальный взгляд в изображение планеты. Но не потому, что осуждал, а потому, что по своему обыкновению был погружен в размышления. В такие моменты он слабо разбирался в том, что происходило вокруг.
– Да так себе, – сказала Милдред. – Работаем.
Робот-камердинер вкатил столик с напитками. Это был знак внимания уже со стороны Маши. Милдред вздохнула.
– Да. Мне еще многому предстоит научиться.
– А тебе понравится, – сказал Мбойе.
Джанкарло наполнил бокалы.
– Александер, отдай шпроты. Военное положение не для того вводили, сэр.
Мбойе выронил блюдо. Набирая обороты, на корабле завыла сирена общей тревоги.
– Кажется, начинается.
Из соседней комнаты выбежала Маша.
– Все – по местам!
– Что такое?
– Абрахам ведет бой!
* * *
«Гепард-2» приближался к воронке на месте бывшей центральной энергетической станции. Он совершал контрольный облет подозрительных мест Кампанеллы. Шнелльбот Барановского в это время охранял «Орешец», а экипаж Бертрана находился в резерве, их «Гепард» был пристыкован к крейсеру.
Абрахам и его дублер выполняли довольно рутинную задачу, часть широкой программы поисков. После введения военного положения колебаниям пришел конец. Десятки флигеров и около сотни роботов методично, шаг за шагом обследовали поверхность планеты, а батискафы – ее воды. По приказу Маши вся высадочная техника «Вихря» включилась в поиски.
Кроме этого, «Цинхона» продолжала поиски на Эстабрионе. К системе Эпсилона Эридана разворачивался транспортный звездолет «БотэникБэй». Меняли курс следующие несколько в стороне от звезды легкий крейсер ОКС «Сибарис» и танкер с аннигиляционным топливом. В трех месяцах пути находился отчаянно спешащий лайнер «Гамамелис», на борту которого летели больше тысячи переселенцев, людей смелых и решительных. Дальше, вплоть до Солнца, растянулась вереница звездолетов – транспортных, пассажирских, исследовательских. Один за другим они будут получать сообщения «Вихря». Абрахам не сомневался, что все примут одно и то же решение – идти на помощь.
Еще несколько кораблей, возвращающихся на Землю, затормозятся и по примеру «БотэникБэй», повернут к Эпсилону. В итоге через пару лет у Кампанеллы соберется больше десятка звездолетов – серьезная сила. Они могут слить свою энергию воедино. Такой объединенный поток способен испепелить изрядных размеров астероид. Но все это произойдет еще не скоро.
– Эйб, что с тобой? – спросил второй пилот.
– Ничего. А в чем дело?
– Да там вроде макула, а ты не реагируешь, – меланхолически сообщил дублер.
– Вот те раз! Где?
– Внизу справа.
– Не вижу.
– На таком темном фоне и не увидишь. Включаю тепловизор.
В инфракрасном изображении на дне воронки проступило пятно, черный провал, соответствующий очень низкой температуре. Объект находился в юго-восточной, самой глубокой части кратера.
– Да, это она, голубушка, – сказал Баллард. – Матти, оповести всех по радио и включи сирену. Беру управление на себя.
Дискоид сбросил скорость и нырнул в воронку. Матти нерешительно кашлянул.
– Что? – не отрываясь от экранов, спросил Баллард.
– Знаешь, не зависай прямо над ней. Мне этого не хочется.
– Ладно, уговорил.
Матти кашлянул.
– Что еще?
– Быть может, лучше подождать Бертрана?
– Эк
