они остановились, Катрин позволила себе на миг забыться, представив, что все случившееся было лишь ночным видением. Стоит лишь проснуться, и все станет как прежде. Она прикрыла глаза и прижалась к губам Сержа, живым и теплым, своим мертвым ртом.
Это длилось одно мгновение. Мгновение, стоившее целой жизни. Мгновение, за которое он успел родиться и успел умереть. Что это было? Приветствие? Прощание? Если приветствие – то отчего он испытывал такую жгучую боль. Если прощание – то откуда это счастье, переполнявшее душу. Но мгновение это подошло к концу, едва память его пронзил образ этих же самых губ, прижимающихся к чужим губам. С рыком, вырвавшимся из груди, Серж отстранился. И понял вдруг, что с этим поцелуем он отдал ей свою душу. Души у него больше не было. И никогда уже не будет. И покоя не будет тоже.
Безумным яростным взглядом он смотрел в ее изумрудные глаза, сиявшие во мраке, сгустившемся вокруг них.
- Я приказываю вам вернуться в мою комнату. Слышите? Приказываю!
- Я не вернусь в вашу комнату, Ваша Светлость, - бесстрастно ответила Катрин. – Я не вернусь в ваш маркизат. Отныне мне нет места там, где вы.
Руки его обессиленно свесились вдоль тела. Он отступил от нее на шаг. И этот шаг превратился в тысячи лье, разделявшие их. Катрин, в который уж раз, потянулась к его ладони и вновь одернула руку. Ее собственный муж больше не принадлежал ей. Он больше в ней не нуждался. Даже поцелуи ей приходится воровать, как когда-то.
Дрожащими руками, от чего движением вышло неловким, она накинула на голову капюшон и, ничего не замечая вокруг, побрела по коридору прочь. А маркиз, привалившись к стене, пустым взглядом смотрел ей вслед. Все кончено. Любовь умирает? Неужели любовь умирает?
23 декабря 2015 года, Париж
- И вообще! – бушевала Ее Величество королева Мари посреди собственной кухни, сжимая в руках тарелку. – Зачем ты притащил меня в свой Трезмон? А? Если не любил! Если у тебя была невеста! Если у вас с ней так ничего и не закончилось! Зачем? Поиграл и выбросил? И нужен тебе от меня только наследник, да? Так вот это мой ребенок! Я подам на развод и нашу дочь не отдам! А сыновей пусть тебе твоя маркиза Катрин рожает!
И для большего эффекта она подкрепила свои слова тем, что с громким стуком поставила тарелку на стол. И на той немедленно появилась трещина.
Почему-то именно эта трещина отделила благоразумие и сдержанность короля Трезмонского от гнева, захватившего его всего целиком – от мыслей до поступков. Он схватил треснувшую тарелку и запустил в ближайшую стену. Под шорох рассыпающихся осколков он заорал:
- С маркизой Катрин у нас ничего не начиналось. Потому не могло не закончиться! Мой отец хотел объединить наши земли. Это все. А я ни с кем не играл и никого не выбрасывал! Да! Мне нужен наш ребенок! И мне нужна ты! Что здесь непонятного? За каким чертом я бы снова решил оказаться в твоем проклятом времени, если бы не ты?
- Тогда я помогу тебе вернуться в твое! Непроклятое! И мы оба забудем обо всем произошедшем как о страшном сне! Будто ничего и не было!
- Ты вернешься со мной!
- О нет, дорогой! Я останусь в своем времени, проклятом, где ни один человек не слышал про королевство Трезмон, и где меня сочли бы сумасшедшей, если бы я рассказала обо всем случившемся! Судьба у меня такая, казаться помешанной!
- Никто тебя не считает помешанной! Ты слушаешь всякую чепуху, которую говорит тебе Барбара! Нет, я ее точно выгоню!
- Не смей выгонять Барбару! Иначе вы все в вашем королевстве умрете с голоду! Кухарка не виновата в том, что тебе со мной плохо!
- Барбара виновата в том, что тебе со мной плохо! А кухарку одолжу у маркизы де Конфьян!
- Да мне никогда не было плохо с тобой, болван! Это не я целовалась с маркизой!
- Я не знаю, не зна-ю, почему там оказалась маркиза, - выкрикнул Мишель и замолчал, тяжело дыша.
Мари молча взяла еще одну тарелку и со всего размаху разбила ее о стол.
И в этот момент в замке повернулся ключ. Дверь открылась, и на пороге показался… Алекс Романи.
Он озадаченно посмотрел на присутствующих в комнате, будто страшно удивлен их видеть. И бодро сказал:
- Привет, Принцесса. Ты что, вернулась?
- Вернулась! – хмуро рявкнула Мари и потянулась за следующей тарелкой.
- Не вернулась, - прорычал Мишель и отобрал у нее посуду. Кивнув в
