счастливого человека, счастливого видеть тебя и знать, что, даст Бог, у нас впереди есть еще несколько дней, больше, чем у нас было до сих пор!
Ида пристально смотрит на Сержа. Она берет его за руку, не говоря ни слова. Одно только это ее отношение к его словам указывает на то, что она согласна и разделяет любовь Сержа. Да, этот друг, который присматривал за ней, который был рядом в каждый важный жизненный момент этих последних лет потрясений, она теперь принимает его любовь, она позволяет ему говорить то, что сама не решалась сформулировать. Она вздыхает с облегчением. Все кажется естественным, очевидным. Как будто вдруг, посреди этого морозного дня, чистый зимний свет коснулся их общих воспоминаний, придав им интенсивность, богатство неожиданных тонов, разорвав мягкость сепии, чтобы родить взрыв и сияние красок. Девушка прикасается к пальцам Сержа, ее переполняют невероятные эмоции. Она отдергивает руку, иначе ее вот-вот захлестнет эта волна, такая мощная, что она отворачивается, на мгновение удивленная эхом, отдающимся в ее собственном теле. Сержу, напротив, кажется, что он обидел ее, и вдруг он резко становится на колени и просит у нее прощения. Она поворачивает к нему голову и не может сказать ни слова: взгляд Иды возвращает Сержу всю ту любовь, которую она получила от него. Он наклоняет голову и страстно целует ее руку. Затем они возобновляют прогулку в молчании.
Глава 5
Вдали от Эрнеста
Ида
Зима 1919
С конца 1919 года в Москву приезжают дядя Сергей и тетя Хельма. Домик наполняется радостью и энергией, несмотря на то что дрова найти по-прежнему сложно. Некоторые вынуждены потихоньку сжигать деревянные части своих домов, настолько суровы морозы. Все, что кажется не столь необходимым – навесы в подъездах, балки на чердаке, какая-то мебель – попадает под топор – и в огонь! Спят все полностью одетыми, да еще и закутанными в несколько слоев одеждыы, а когда встают, зачастую обнаруживают, что вода в раковинах замерзла. И все же это лучше, чем быть на улице, где бродят ледяные ветры и сыпной тиф. Нередко под каким-нибудь наскоро сделанным укрытием можно встретить человека, пораженного брюшным тифом, по которому ползают вши. Володя и Сережа чувствуют себя хорошо, и, поскольку людей в доме живет много, зима проходит без особых страданий для семьи. И вот наступает Рождество. К счастью, есть вещи, которые нельзя изменить! Учреждения в этот день прекратят работу в полдень, затем будет два выходных дня подряд. Улицы полны людей, несущих елки. Их даже официально распространяют! Некоторые в этой связи задаются вопросом, как же это мы так боремся с традициями, если в то же время поощряем их.
В канун Рождества вся семья собирается, Серж тоже приглашен. Едят суп и селедку, которые получили накануне, с большим трудом, после нескольких часов ожидания. Серж разворачивает «Правду». В ней рождественская сказка о появлении Христа перед генералом Деникиным, начальником штаба армий Императорской России во время Первой мировой войны и главнокомандующим Добровольческой армией во время Гражданской войны в России. Христос видит себя приговоренным к смерти и обращается с этим генералом как с «грязным коммунистом». Серж читает передовицу газеты:
«Новая эра.
Христос – символ любви и справедливости, основатель учения. Это учение с самого начала сплотило вокруг себя всех угнетенных и эксплуатируемых, ибо оно утверждало равенство человеческой личности и даже предоставляло привилегированное место бедным. Оно говорило, что они были ближе к любви и справедливости, чем богатые, делала их любимцами божьими (“с маленькой буквы”, – комментирует Серж), для которых двери царства небесного были открыты настежь… Вот бедняки, эти рабы, которые с именем Христа на устах разрушили языческий мир и воздвигли на отвоеванной ими земле крест, как символ мучений, перенесенных их богом, мучений, которые он претерпел от богатых и сильных, за то, что защитил слабых и угнетенных…
Христианский мир сегодня празднует рождение своего великого мастера и учителя, хотя он уже давно забыл его слова, давно исказил их смысл и их значение, а само христианство из учения униженных и оскорбленных превратилось в религию богатых и могущественных. Последние охотно уступили царство небесное беднякам и сохранили за собой царство мира сего, господство над народами и богатства, созданные трудом народа…
В это Рождество мы будем праздновать не равенство душ на небе, а истинное равенство людей на земле».
Серж добавляет:
– Это напоминает мне выступление Паскаля в ЦК Коммунистической партии России в декабре 1919 года, которое он мне зачитывал сам, и из которого я запомнил вот эту фразу: «Я оцениваю коммунизм и католицизм по сути и, если не искажать их смыслов, они не только совместимы, но и необходимы друг для друга, взаимно дополняют друг друга…» Паскаль, про которого Бухарин недавно заявил, что у него «совершенная каша в голове от стремления примирить непримиримые труды – “Сумму теологии”, Фомы Аквинского и “Капитал” Маркса…!»
Над небольшим собранием повисла тишина… Серж продолжает:
– Равенство людей на земле… Правда, право собственности сегодня сводится к личному имуществу, и даже более того… Богатых больше нет: только бедняки и беднейшие. Мы всей семьей считаем кусочки хлеба и граммы сахара. Однако не все: Красная армия, ЧК и государство обкрадывает народ и фактически потребляют большую часть реквизированного продовольствия и скудной промышленной продукции. Партия заправляет и командует всем…
Никто не решается веселиться, все молчат. Они чувствуют, как Серж переживает из-за своего товарища и то, как ему больно от искажения и даже разрушения ценностей, которым он предан.
Чтобы поднять всем настроение, Сережа и Володя встают и приглашают Эдуарда прочитать короткое стихотворение, сочиненное по случаю. Ребенок встает и очень серьезно начинает читать. Потом Ида берет его на руки, очень гордясь своим сыном. Дальше вечер становится веселее: начинаются песни, танцы, тирады, пожелания. В полночь все встают и вместе молятся, целуются и… вечеринка продолжается! Серж тоже внес свой вклад: он где-то добыл и принес бутылку водки, которая постепенно исчезает среди смеха и нот. Заявления из «Правды» давно позабыты. Серж пожирает глазами Иду, она выглядит такой счастливой среди своих родных. Все продолжится в таком же духе до самого рассвета: будут рассказывать анекдоты и петь романсы, закрыв глаза на внешний мир, который неумолимо превращается в новое общество, и еще неизвестно, найдется ли в нем место для них.
Зимние дни идут своей чередой за окнами дома в Мансуровском переулке. Ида нашла работу в швейной мастерской, благодаря ей у девушки есть доступ к карточкам снабжения, и она не слишком обременяет семью. Мастерская специализируется
