Они взглянули на дракона. Всего за неделю он вырос в три раза. Из ноздрей у него вырывался дым. Хагрид не выполнял обязанности лесника, потому что был слишком занят драконом. По всему полу валялись пустые бутылки из-под бренди и птичьи перья.
— Я решил назвать его Норбертом, — сообщил Хагрид, глядя на дракона затуманенным от нежности взором. — Теперь он точно меня узнаёт, смотрите. Норберт! Норберт! Где твоя мамочка?
— Так, уже крыша поехала, — шепнул Рон на ухо Гарри.
— Хагрид, — громко сказал Гарри, — ещё пара недель, и Норберт будет размером с твой дом. Малфой может в любой момент донести Дамблдору.
Хагрид закусил губу.
— Я… я знаю, что не смогу держать его здесь вечно, но я не могу бросить его, ну не могу.
Гарри внезапно повернулся к Рону.
— Чарли.
— И у тебя поехала, — констатировал тот. — Я Рон, помнишь такого?
— Нет — Чарли — твой брат Чарли. В Румынии. Изучает драконов. Мы можем отправить Норберта ему. Чарли позаботится о нём, а потом отпустит на свободу!
— Блестяще! — выпалил Рон. — Как тебе, Хагрид?
В конце концов, Хагрид сдался и разрешил им отправить Чарли сову.
* * *
Дни тянулись невыносимо. В среду ночью Гарри и Гермионе пришлось ждать одним в гостиной, когда все уже давно разошлись по спальням. Напольные часы у стены едва пробили полночь, когда, наконец, портретный проём открылся. Рон появился словно из ниоткуда, стаскивая на ходу плащ-невидимку Гарри. Он помогал Хагриду кормить Норберта, — теперь дракон питался дохлыми крысами в огромных количествах.
— Он укусил меня! — выдохнул он, показывая им руку, обёрнутую окровавленным носовым платком. — Я неделю не смогу держать перо. Клянусь вам, кошмарнее дракона я никого не встречал, но из рассказов Хагрида выходит, что он — милый пушистый крольчонок. Когда Норберт укусил меня, он отчитал меня за то, что я испугал его. А когда я уходил, он пел ему колыбельную.
От окна донёсся стук.
— Это Ядвига! — воскликнул Гарри, торопясь впустить сову. — Она принесла ответ от Чарли!
Все трое прижались друг к другу и начали читать:
Дорогой Рон,
Как ты? Спасибо за письмо — я буду рад взять норвежского гребнеспина, но доставить его сюда будет непросто. Думаю, лучше всего будет, если его заберут мои друзья — они навестят меня на следующей неделе. Проблема в том, что их не должны заметить с нелегальным драконом.
Вы могли бы подняться с ним на самую высокую башню в субботу, в полночь? Они встретят вас там и заберут дракона, пока ещё темно.
Пришли мне ответ как можно скорее.
С любовью,
Чарли
Они переглянулись.
— У нас есть плащ-невидимка, — предложил Гарри. — Это будет несложно — думаю, им можно укрыть двоих из нас и Норберта.
То, что они оба согласились с ним, символизировало, какими ужасными были две минувшие недели. Что угодно, лишь бы отвязаться от Норберта — и Малфоя.
* * *
Произошла одна заминка. К следующему утру укушенная рука Рона распухла и стала в два раза толще обычного. Он не знал, безопасно ли обращаться к мадам Помфри, — вдруг она распознает укус дракона? К полудню, впрочем, у него не осталось выбора. Кожа вокруг раны приобрела неприятный зеленоватый оттенок. Похоже, клыки Норберта были ядовиты.
В конце дня Гарри и Гермиона поспешили в больничное крыло и обнаружили Рона в постели, в ужасном состоянии.
— Это не только из-за руки, — прошептал он, — хотя такое ощущение, что она вот-вот отвалится. Малфой соврал мадам Помфри, что хочет позаимствовать у меня книгу, и повеселился надо мной от души. Всё угрожал, что расскажет ей, кто меня укусил на самом деле, — я говорил, что собака, — но вряд ли она поверила мне. Нельзя было мне бить его на квиддичном матче, вот почему он так себя ведёт.
Гарри и Гермиона попытались успокоить Рона.
— Всё будет позади в субботу, в полночь, — напомнила Гермиона, но это вовсе не утешило Рона. Напротив, он резко выпрямился в постели, и на лбу у него проступил пот.
— В субботу, в полночь! — прохрипел он. — О нет… о нет… я только что вспомнил, — письмо Чарли было в той книге, что взял Малфой, он знает, что Норберта заберут.
Они не успели ответить. В ту самую минуту к ним подошла мадам Помфри и выставила их, заявив, что Рону нужен сон.
* * *
— План менять уже поздно, — твердил Гарри Гермионе. — У нас нет времени посылать Чарли другую сову, а это, может быть, наш единственный шанс избавиться от Норберта. Надо рискнуть. И у нас есть плащ-невидимка, Малфой о нём не знает.
Волкодав Клык сидел возле хижины с перебинтованным хвостом; Хагрид, чтобы поговорить с ними, открыл окно.
— Я вас не пущу, — пропыхтел он. — Норберт что-то расшалился — но я-то с ним справлюсь.
Когда они рассказали ему о письме Чарли, глаза Хагрида наполнились слезами, — хотя это, возможно, оттого, что Норберт цапнул его за ногу.
— Аййй! Всё в порядке, всего лишь башмак прокусил — играет — в конце концов, он ишо кроха.
Кроха молотила хвостом по стене, отчего в хижине трещали окна. Гарри и Гермиона направились обратно к замку, чувствуя, что дождаться субботы будет непросто.
* * *
Им было бы жаль Хагрида, когда тому пришло время прощаться с Норбертом, не будь они так взволнованы. Ночь была тёмной, небо — затянуто тучами, и они немного опоздали к Хагриду, — пришлось ждать, пока Брюзг уберётся с дороги, — полтергейст в вестибюле увлечённо играл в теннис со стеной.
Норберт был готов к путешествию, сидя в большом ящике.
— Я там ему приготовил на дорожку крыс и бренди, — невнятно говорил Хагрид. — И ишо его плюшевого мишку положил — вдруг ему станет скушно.
Судя по треску, доносящемуся из сундука, мишке отрывали голову.
— Пока, Норберт! — всхлипнул Хагрид, когда Гарри и Гермиона накрыли сундук плащом и забрались под него сами. — Мамочка никада тя не забудет!
Они и сами не могли понять, как им удалось дотащить сундук до замка. Полночь неуклонно приближалась, пока они волокли Норберта вверх по мраморным ступеням главного входа, по тёмным коридорам. Они преодолели другую лестницу, и ещё одну; даже один из коротких путей Гарри не облегчил задачу.
— Уже близко, — просипел Гарри, когда они добрались до коридора, ведущего к башне.
И тут они заметили кого-то впереди; ребята едва не уронили сундук. Забыв, что они и так невидимы, Гарри и Гермиона отступили в тень, вглядываясь в неясные очертания двух людей в десяти шагах от них. Зажглась лампа.
Профессор Макгонаголл, в клетчатом халате и сеточке для волос, крепко держала Малфоя за ухо.
— Наказание! — отчеканила она. — И минус двадцать баллов Слизерину! Разгуливать по замку среди ночи, как вы посмели…
— Вы не понимаете, профессор. Гарри Поттер скоро будет здесь — с драконом!
— Что за чушь! Как вам не стыдно так нагло лгать мне! Идём — я поговорю с профессором Снейпом о вашем поведении, Малфой!
После этого путь по узкой спиральной лестнице показался им необычайно лёгким. Едва ступив на вершину башни и с облегчением вдохнув холодный ночной воздух, они сбросили плащ.
Гермиона на радостях сплясала джигу.
— Малфоя ждёт наказание! Прямо петь хочется!
— Не надо, — предупредил Гарри.
Посмеиваясь над Малфоем, они ждали; Норберт копошился в сундуке. Примерно через десять минут вдали показались четыре метлы.
Друзья у Чарли, как оказалось, весёлые и приветливые. Они продемонстрировали Гарри и Гермионе специальную упряжь, подвешенную к двум мётлам. Общими усилиями они надёжно закрепили в ней Норберта; Гарри и Гермиона пожали остальным руки, наперебой благодаря их.
Наконец, Норберт исчезал вдали… исчезал… исчез.
Они с лёгким сердцем спустились по спиральной лестнице. Никакого дракона — Малфой получил наказание — что могло омрачить их счастье?
Ответ поджидал их у подножия лестницы. Едва они шагнули по коридору, из темноты выплыло лицо Филча.
— Так, так, так, — прошептал он, — у нас проблемы.
Они оставили плащ-невидимку на башне.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС
Хуже быть не могло.
Филч отконвоировал их на первый этаж, в кабинет профессора Макгонаголл; они ждали в полной тишине. Гермиона дрожала. Оправдания, алиби и отговорки, одна ничтожнее другой, роились в голове Гарри. Он не знал, как им выкрутиться на этот раз. Их загнали в угол. Как можно быть такими идиотами, чтобы забыть плащ? Для профессора Макгонаголл не существовало достойного повода бродить по школе среди ночи, да ещё и подниматься на Астрономическую башню, куда вообще вход был воспрещён, кроме как на занятия. Прибавить Норберта и плащ-невидимку — и им уже впору паковать чемоданы.
