Но даже мысль об этом не тронула его.
Он сидел, одинокий и безучастный ко всему, и хотел только одного — услышать хоть какой-нибудь звук, кроме завывания ветра и плеска волн. Но ни один зверь не взлаивал и не выл, ни одна птица не пела.
10
Род волновался. Дело было не в том, что он потерял след Магнуса. Нет, он точно знал, где находится его сын. Однако он был свидетелем встречи Магнуса с красавицей-дикаркой, видел, как он усадил ее на своего коня, а потом тактично спрятался и отвернулся. Одно дело — оказаться рядом в случае опасности, а шпионить — совсем другое. Словом, Род ушел, разбил лагерь и стал убивать время как мог: вырезал из дерева безделушки да делал записи в дневнике. Конечно же, у него не было никаких причин бояться за Магнуса, но какая-то странная тревога не позволяла Роду собрать вещички и отправиться домой. На самом деле в другое время он вряд ли бы отправился за Магнусом. Но сейчас его сын был не в самом лучшем расположении духа, и потому — крайне уязвим. Конечно, в обычных обстоятельствах он страдал одной-единственной слабостью, но у этой слабости была тысяча хорошеньких мордашек и миллион приемов соблазна в запасе. Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что Магнус именно сейчас был крайне недоволен жизнью и самим собой.
В общем, Род встал лагерем неподалеку и стал ждать. Он ждал долго. На смену сумеркам пришла ночь. Он попытался уснуть, но то и дело просыпался, потому что сны приходили все больше тревожные, неприятные. Как только забрезжил рассвет, Род поднялся, раздул угли, вскипятил воды, заварил травяной чай и стал ждать. Он опять ждал долго.
В конце концов Род не выдержал и попробовал подслушать мысли сына — вернее, даже не мысли, а настроение…
Сила отчаяния и тоски Магнуса была настолько велика, что Род едва на ногах удержался — таков был удар.
Он даже размышлять не стал, а сразу взмолился о помощи. О помощи он просил не кого-нибудь, а мать Магнуса, свою жену. Есть на свете проблемы, решить которые под силу только матери.
Гвен отозвалась в то же мгновение.
— Что с тобой, супруг мой? — встревоженно спросила она.
— Наш сын, — мысленно ответил Род. — Не знаю, что с ним, но из-за чего-то он вдруг жутко затосковал. Нет, я не так сказал… Я знаю из-за чего, как и почему.
— Опять какая-то женщина пожелала поиграть моим сыном?
Теперь к мыслям Гвен примешались гнев и жажда мщения. Было похоже, что она готова прикончить обидчицу Магнуса.
— Что-то в этом роде. Прилетай скорее, дорогая, ладно?
— Прилечу быстрее орла, — заверила его Гвен.
Род немного успокоился. Если Гвен сказала «быстрее орла», значит, так и будет. Он погасил костер и решил немного пройтись. Настала пора приступать к поискам.
Гвен приземлилась на вершине холмистой гряды, рядом с сосной, которую спалила молния, а новые ростки еще не пробились. Она отложила метлу и побежала к Роду. Он бросился ей навстречу и крепко обнял. Пару минут Гвен не сопротивлялась и стояла, прижавшись к мужу. Их тревоги и желание ободрить друг друга слились воедино. Но вот Гвен отстранилась и проговорила:
— Что подлая колдунья сделала с моим сыном?
— Точно сказать не могу — я только недавно настроился на мысли Магнуса, поэтому знаю только об итоге этой встречи. А повстречался он с какой-то красоткой-дикаркой, и она ускакала верхом вместе с ним. Наверное, она из него выжала все соки.
Гвен сдвинула брови. Видимо, она не совсем поняла, что имеет в виду муж, но все же главное уловила.
— Может быть, ему нужно одиночество, господин мой. Ты сам не раз говорил, что и тебя, случалось, больно ранили недобрые женщины.
— Было дело. Но мне повезло: я встретил тебя, и ты залечила все мои раны.
Гвен знала, что раны зажили не окончательно. На самом деле кое-какие из них она потом разбередила. Теперь она понимала, какую боль мужу приносили некоторые ее беспечные высказывания.
— Благодарю, господин мой, — выдохнула она, и их губы слились в долгом поцелуе. Когда они наконец отстранились друг от друга, Гвен улыбнулась, опустила глаза, а потом снова посмотрела на мужа. — И ты боишься, что Магнусу не встретится женщина, которая сумеет стереть из его памяти воспоминания о других?
— Или хотя бы добьется того, что эти воспоминания потеряют для него значение? — Род пожал плечами. — Может быть. Но ему придется долго ждать встречи с ней — и именно сейчас эта встреча под большим вопросом.
Гвен широко раскрыла глаза.
— Все так плохо?
И тут ее взгляд стал отстраненным. Она сосредоточилась на образах, которые непосредственно улавливала сознанием. Видимо, ей довелось пережить нешуточное потрясение — она вытаращила глаза и поежилась.
Род мгновенно настроился на телепатическую связь с женой и уловил отпечаток эмоций сына.
— Силы Небесные! — воскликнула Гвен. — Он погрузился в такую глубокую тоску, что, похоже, жаждет смерти!
— Но как же так? — простонал Род. — Он только что покончил с парой дамочек-хищниц, по сравнению с которыми волчицы смотрелись бы просто душками!
Гвен кивнула. Взгляд ее был полон мрачной решимости.
— Именно потому что он недавно получил отставку, он и стал так уязвим, господин мой.
— И наоборот, — проговорил Род. — Поэтому он — не в самом лучшем расположении духа, чтобы различать хороших женщин и дурных.
— Последняя уже успела соблазнить и ранить его. — Лицо Гвен от гнева потемнело. — Она ранила его и… выбросила. Сколько прошло времени с мгновения их встречи, супруг мой?
— Ночь и день. Мне не хотелось смущать Магнуса, я не пошел за ним по пятам.
Гвен удивленно покачала головой.
— Как же такая, как она, способна так быстро увлекать добродетельных мужчин, высасывать их сердца, а потом — выбрасывать! Пойдем, господин мой. Найдем его и освободим от ее чар.
Род догнал Гвен и взял ее за руку.
— А я думал: вот они подрастут — и мы сможем немного расслабиться, перестанем волноваться о них…
— Никогда не перестанем, супруг мой. Начнем поиски.
11
Магнус сидел на берегу свинцово-серого озера, опустив плечи и погрузившись в тоску. Род и Гвен в изумлении остановились — такое бездействие было так не похоже на их сына!
Гвен подошла, опустилась рядом с Магнусом на колени, коснулась ладонью его лба.
— Что мучает тебя, сынок?
— Любовь, — отозвался Магнус равнодушно. — Я замурован в ней.
Целую минуту Гвен смотрела в одну точку и пыталась разглядеть, что творится в разуме Магнуса. Наконец она встала и покачала головой.
— Все не так просто, супруг мой. Перед нами — работа опытной колдуньи, умеющей внушать другим свои мысли.
— Проективная телепатка? — Род нахмурился. — Выходит, она его, можно сказать, загипнотизировала?
— Да, и очень старательно. Ты называешь такое состояние, если я не ошибаюсь, «постгипнотической суггестией». Так вот, эта суггестия держит его крепче любого заклятия.
У Рода заныло сердце. Для того чтобы суггестия сработала, гипнотизерша должна была задеть какую-то струну в душе Магнуса — такую, какая издала бы звук отчаяния, уныния. Что же произошло с его сыном? Мальчик всегда был так подвижен, так полон положительных эмоций…
— Вставай, сынок, пойдем! — воскликнул Род. — Не позволяй врагу завладеть тобой окончательно!
Магнус одарил его рассеянным взглядом.
— Как же она может быть моим врагом, если я люблю ее без памяти?
— Она — враг, Магнус. Она хотела сделать тебе больно — и это ей удалось. Еще как удалось! Понимаю, это грубо, но ты должен постараться забыть о той черной патоке, в которую погружено твое сердце!
— Не могу.
— Но ты же понимаешь, что это чувство — не настоящее! Ты понимаешь, что она связала тебя по рукам и ногам иллюзией!
— Нет, отец, дело не только в иллюзии. У меня изменено гормональное равновесие и функция мозга. Ведьмин мох был обработан так, что изменил мои гены — пусть и совсем незначительно.
Гвен ахнула. Род вытаращил глаза.
— Ведьмин мох? Что она сделала? Опоила тебя приворотным зельем?
— Да. Но очаровала она меня с первого взгляда. Зелье только помогает тому, чтобы я не мог сбросить чары.
— Постарайся, сбрось их! Ни одна средневековая роковая женщина не может столько знать о физиологии!
— Ей это не было нужно. Ей достаточно было пожелать определенного действия. Ты же знаешь, что ведьмин мох умеет принимать какую угодно форму и обличье. Это растение реагирует на мысль телепата и потому способно менять мысли реципиента. В итоге в той массе взаимодействий, которая формирует наше тело и разум, одно изменение влечет за собой другое. Нет, я отлично представляю себе, что она со мной сделала, но это ничего не меняет. Я отчаянно люблю ее и сделаю для нее все, чего бы она ни пожелала.
