Макс Корбин
Легионер Его Величества
Глава 1
Три экипажа катили по идеальной мостовой. Даже ночью, возницы не испытывали неудобств от езды по таким, не боялись потерять колесо в ближайшей яме. В Свободном Союзе Широв таких дорог делать не умели, но как наследие империи, они все еще жили. Дороги рушить труднее зданий, а уж переться в загородную глушь, где нечем поживится, бурного революционного энтузиазма не хватало. Дорога вела к старенькому уютному владению виконтов Мар. Титулом владел предусмотрительный род Галлаханов и первых же охотников за наживой встретили голые стены. Революционеры даже материалов на растопку не нашли, чтобы дом поджечь.
Теперь же родовое гнездо Галлаханов обзавелось шикарной мебелью, толпами слуг, тройным кольцом охраны и новым хозяином — Канцлером Свободного Союза Широв. А вот экипажи, катившие в поместье принадлежали Обадайе Ратлеру — министру промышленности. В первом и последнем — охрана, в среднем — сам министр с приближенным охранником. С недавнего времени министр серьезно относился к охране своей драгоценной персоны, поэтому и одежда обработана алхимическими зельями, придавая ткани невиданную прочность и охранник — ализонийский маг-раб. Впрочем, к канцлеру его не провести, к канцлеру придется идти самому.
Экипажи остановились перед кованными вратами. Проверка документов заняла всего несколько мгновений и министра впустили в уставленный каретами двор. Судя по скучающим рожам головорезов вокруг, другие гости относились к охране своих персон не менее внимательно. Еще не успела карета остановится, как ядовитый мышиный визг резанул по ушам.
— Я же приказал прикрыться! — рассердился Обадайя.
— Я скрыт, — ответил раб. — Крыса среагировала не на меня.
— Хочешь сказать, кто-то из моих коллег тоже обзавелся дорогой игрушкой?
— Я не игрушка, — поправил раб. Совсем не обиженно, просто уточнил. — Телохранитель.
— Ладно, — карета остановилась, — инструкции ты получил, телохранитель. — Обадайя подождал, пока слуга откроет дверцу и вышел с кареты. — Что это там? — спросил министр, кивком указывая на суматоху у одной из карет.
— Похоже, господин Главный судья завел телохранителя с Ализонии.
— Как интересно… Господин судья выше закона. Веди, — разрешил министр слуге.
— Обадайя!
— Джим? — Ратлер узнал министра иностранных дел.
— Видал? — Джим весело махнул тростью в сторону карет, откуда потащили яростно отбивающуюся девушку в красном платье. — Потаскушка Сэма таки попалась. А я ведь предупреждал его чтобы не совмещал.
— О чем ты?
Джим взял Обадайю под руку и, увлекая к лестнице, шепнул:
— Он у нас любитель необычного. Нанял шлюху с выучкой телохранителя. В Ализонии последний писк моды.
— Мне ты такого не предлагал. — Джим Орсон никогда не стремился занять пост министра иностранных дел. Политических амбиций он не имел вовсе, поэтому и угодил в кресло. Тем не менее Джим был полезен, он мог достать что угодно и откуда угодно, вопрос лишь в цене.
— Ты у нас человек более здравомыслящий.
— Из-за чего весь сегодняшний сыр-бор?
— Встреча.
— С кем?
— С вампиром! — восторженно шепнул Джим.
— Ты что с «ночниками» снюхался?
— Картаэла, — обиженно насупился Джим, — он у них там чрезвычайный посол. Знал бы ты сколько они мне чистого золота взятки отвалили, не говорил бы так пренебрежительно.
— Да уж, ты монету и с мертвого стрясешь. — Обиду Джима как ветром сдуло и он во всю расхохотался.
Встреча проводилась на втором этаже на крытой террасе, увитой декоративным плюющем и освещенной газовыми светильниками. Кожаные кресла стояли кругом, а у стола с закусками и винами стояло два официанта. Еще один стол был почти чист. Лишь маленькая стопка бумаг, канцелярских приборов и свитков.
Со стороны Союза присутствовало шестеро, Картаэллу представлял один вампир. Впрочем за его спиной маячило двое крепышей канцлера, под завязку накаченных зельями, поэтому шестерка чувствовала себя довольно свободно. Судя по тому, что напитки были разлиты заблаговременно, что бы не предложил кровосос, канцлер уже принял решение.
— Господа, позвольте представить вам нашего гостя, — начал Канцлер, — чрезвычайного и полномочного посла Картаэлы, господина Сербана Тэкели. — Главный казначей едва не подавился столетним вином, которым полоскал зубы последнюю минуту. Остальные отреагировали более сдержано, но холодок по спине пополз.
— Из тех самых Тэкели? — вежливо осведомился Главный судья.
— Совершенно верно, — кровосос тряхнул длинными кудрями и одарил собеседников мальчишеской улыбкой.
— Но ведь…
— Не всех. Когда орда хана Толуя ворвалась в Ночную империю, двоюродный брат короля, Михас Тэкели гостил у друзей на севере. Он трезво расценил ситуацию и покинул страну. Это был мой прадедушка.
— Дедушка… — прикинул Обадайя, — жил девятьсот лет тому назад, а значит собеседнику может быть как двадцать, так и двести лет от роду. Если это правда. История говорила, хан возжелал долголетия и положив едва ли не всю орду, захватил короля кровососов. Сам издох, но племянника в вампира превратил. Собственно потому то и сдох, что подопытный племяш превратившись в вампира не захотел с дядькой делится. Сумел воспользоваться преимуществом силы и покрошил родственника вместе с обратившим его королем. Новый хан осел в Ночной империи, а старая вампирская знать была беспощадно уничтожена новой — более узкоглазой и жестокой.
— Но где он…
— Сначала на юге потом на востоке. В Картаэлу семья перебралась сразу же после открытия Дикого.
— Хватит, Фрэд. Перейдем к делу, — предложил Обадайя. — Казначей оскалился, но огрызаться не стал.
— Господа, предлагаю вам вторжение в Новую Бримию.
— И зачем нам это? — осторожно осведомился Главный судья.
Обадайя посмотрел на министра обороны. Тот не обращал внимания на разговор и, казалось, скучал. Значит он «за» Голос канцлера весит за два, а казначей увлеченно лижет ему задницу. Плюс Джим. О взятке он уже говорил — будет отрабатывать.
— Позвольте продемонстрировать. — Кровосос медленно, чтобы не провоцировать бугаев за спиной, поднялся и так же медленно подошел к столу с бумагами. Взял первый свиток карты и раскатал, прижав гирьками. — Это Дикий. Вот Новая Бримия. Прошу заметить, втрое больше Свободного Союза.
— По количеству населения они нас не сильно превосходят.
— Почти втрое, и это не считая дикарей, которые активно присоединяются к королевству.
— Уже?!! Проклятье, размножаются как кролики! — поморщился Казначей.
— Тем не менее, — проявил осведомленность Ратлер. — Эти границы в большинстве своем существуют только на картах.
— Что ты имеешь в виду? — переспросил канцлер. Похоже он упустил кое-какую информацию.
— Бримийцы освоили только восточное побережье. Здесь, — Ратлер мазнул пальцем по карте, отмерив небольшую дугу по меридиану чуть западней побережья, — практически все блага цивилизации: заводы, магазины, порты и большие города, а меж ними железная дорога. Чем дальше на запад, тем меньше цивилизации, да и само понятие власти порой отсутствует. Насколько мне известно, до западного побережья не доходит ни одна железная дорога. Самой длинной является южная, используемая как-раз для контроля границы с Картаэлой и Урзилией. Запад до сих пор занят дикарями, далеко не все из которых присоединились к Короне. Более того, часто воюют с отдельными поселениями или совершают воровские набеги.
— Это так, — согласился кровосос. — Но рано или, поздно Новая Бримия справится с ними, окрепнет и тогда с ней будет невозможно совладать…
— Для вас… — уточнил Ратлер. — Картаэла чувствует опасность. Вам некуда расширяться. Горы на западе надежно отрезают Урзилию от вашей агрессии, а на севере до самой гряды Бримийские крепости.
Мощная горная гряда, что начиналась на юге континента, шла до самой границы, где резко менялась, становясь вполне проходимой. Когда-то Кеннету IV пришлось задействовать все свои силы, чтобы остановить армию, бредившую золотом юга, именно у этой черты.
— Вы думаете, дворяне оставят вас в покое?
— Я думаю, пока они будут вами заняты, мир изменится. И никто не сможет предсказать, в какую сторону.
— Полегче Обадайя, кое в чем, посол прав. Дворяне не простят нам революцию.
Ратлер промолчал. Он собирался вступить в конфликт с послом, министром обороны, и казначеем, но с канцлером пока рановато. А ведь и ежу понятно, что кровосос предложил ему что-то ценное.
— Совершенно верно, — вякнул казначей, — эти ублюдки имеют долгую память.
— А мы имеем огромную страну, — Ратлер тут же остановил невысказанную реплику посла. — Я знаю, что она втрое меньше Новой Бримии, но половина все еще лежит в руинах, крестьяне даже не могут обработать все поля! Кроме того на востоке опять вспышка сивирки, ее в отличие от остпинской язвы мы еще не научились лечить.
