- Ладно, мне пора. - Сказала, отчего-то загрустив, Ника и добавила деланно задорным голосом - И да, ты удивил - даже смог организовать хороший вечер. Но если ты еще раз решишь использовать мою сестру, то...
- То что будет? - с любопытством спросил Саша, стоящий к ночному светилу спиной и не подозревающей о ходе мыслей светловолосой девушки.
- То я тебя убью. - Пообещала Ника кровожадно. - Ты меня знаешь, я просто так это не оставлю. Она у меня очень занятая и творческая девушка. И не отвлекай ее своими безумными затеями. Понятно?
- Понятно, - улыбнулся Саша, которому нравилась такая эмоциональность в милых барышнях. Холодные женщины, пусть даже красивые, грациозные и одетые в откровенные наряды, ему не особо нравились - с ними было скучно: и днем и ночью.
- Кстати, ты все еще рисуешь? - спросил молодой человек. Он помнил, как вся гостиная Карловых была завешана рисунками Ники, вставленными в рамки. Парень, впервые оказавшись в гостях у девушки, сначала даже и не понял, что это - дело ее рук, приняв картины за творения настоящих художников.
- Иногда. - Отозвалась Ника. Делала она это редко, но в душе иногда мечтала быть художницей.
- Нарисуй что-нибудь мне?
- Что?
- Что захочешь. Просто нарисуй.
- Может быть. Все, - кинула взгляд на часы мобильника Ника, - я пошла. Бай-бай, - и она насмешливо добавила, - красавчик.
На прощание Александр позволил себе обнять светловолосую девушку, и коснулся губами ее щеки, видимо, решив немного поменять напористую тактику на более мягкую, нежную, а Ника, кажется, это понравилось. Она не стала вырываться из кольца его рук и кричать, чтобы Саша ее не трогал, хотя и обнимать его в ответ тоже не стала, как впрочем, и целовать. Но зато улыбнулась и на мгновение прикрыла глаза. И прежде чем она вежливо попыталась отстраниться от Александра, тот сам отпустил ее, сказал: "До встречи" и, проведя ладонью по ее руке - от плеча до расслабленной кисти, скрылся в машине.
Ника вновь улыбнулась, покачала головой и оказалась за дверью подъезда, одновременно довольная и злящаяся и на Сашу, и на саму себя, и, как ни странно, на Никиту Кларского.
Девушка поднималась по ступеням, потирая ладонью сухой горячий лоб.
Да, черт возьми, она его любит - по крайней мере, любила - это точно. Но до сих пор его призрак мешает ей общаться с другими парнями. Девушка совсем запуталась за эти два года одиночества и воспоминаний, перемешанных с обвинением самой себя в том, что она не смогла остановить Никиту или поехать вместе с ним. Скорее всего, она уже никогда не увидит Ника, да даже если и увидит, кто знает, нужна она ему будет или нет?
К тому же она - девушка, обычная девушка, слабая, хрупкая, требующая мужской защиты и любви. И то внимание, которое оказывает ей Саша, как выяснилось, Нике очень приятно и лестно, не смотря на то, как сильно он обидел ее в прошлом. Ее так давно никто не обнимал, да и поцелуи стали для нее непозволительной роскошью.
Девушка медленно добралась до пролета между этажами и через окно вгляделась в дорогу. "БМВ" Саши неспешно ехало по дороге прочь от ее дома. Ника в задумчивости остановилась, глядя вслед автомобилю. А Саша, хоть и изменился, не так уж и плох и совсем не противен, как многие парни, с которыми она знакомилась, но не могла общаться. Может быть, все же стоит принять его ухаживания? Он так старается, как будто бы и вправду до сих пор к ней что-то чувствует. И никаких корыстных мотивов не испытывает. Да и с чего бы?
К тому же, может быть, стоит прислушаться к жизненным обстоятельствам - тут Ника позволила себе улыбочку. Ничего у нее с другими парнями не получается - взять хотя бы этого Стаса из клуба или мальчиков по переписке на сайте знакомств. Зато Александр все время радом, прямо как по заказу.
"Знаки судьбы, блин", - подумала уставшая Ника, глядя снизу вверх на собственную дверь, и вдруг подумала мимоходом, что сегодня они с Сашей были одеты не гармонично: ее глубокий синий цвет платья не сочетался с его карминным цветом рубашки. Ника знала толк в цветах, а потому ей совсем это не понравилось - для нее синий и бордовый были цветами самодостаточными и яркими, но в компании друг с другом они совершенно не смотрелись, терялись и блекли.
Она, вздохнув, зашла в квартиру и, приняв душ, а также с трудом отвязавшись от разговорчивых родителей, завалилась в кровать. Фарфоровая кукла закрыла ей ресницы и, наматывая на палец кремово-коричневый локон, задумалась. Может быть, в этом есть смысл...? Куколка, склонив хорошенькую головку, смотрела в окно на убывающую луну. Изредка она косила голубыми глазами на стол, в котором лежал портрет Ника. Изредка - на шар убывающей луны, зависший в воздухе. И только в зеркало она старалась не смотреться.
А Саша, и правда, очень старался - специфически, конечно, зато делал все, что мог, и вскоре Ника Карлова могла считать его своим личным Дионисом, который стал мужем легендарной Ариадны, оставленной Тесеем с ослепительным Северной Короной на голове.
Вы украли мою карманную любовь.И мне пришлось сойти с ума.Где ты сейчас?Или мне искать новую госпожу Звезду?
Всего лишь одну Звезду? Северная Корона - это целое созвездие северного полушария, и ее самые большие звезды образуют полукруглый венец. На небо Корону поместил бог Дионис - муж Ариадны, чтобы обессмертить его.
"А подходит ли Саша под роль Диониса? - подумала засыпающая девушка, - и почему Тесей - такой послушный дурак? Никита, ты - дурак".
Утром девушке казалось, что Кларский ей приснился, обнял и прошептал на ухо: "Я знаю".
Но если бы реальный Никита знал, что происходит с его личной нахалкой, которая в свое время, как он считал, знатно тянула из него нервы (кажется, рисунок на холодильнике он так и не простил, да и то, что его за глаза называют Дядей Укропом - тоже), то, наверное, рассердился бы и попытался приехать к ней раньше. Однако он не знал этого, даже не догадывался, с кем связалась идиотка Ника, да и просто не мог находиться в родном городе. Как бы там ни было, загреметь в колонию ему совершенно не улыбалось, и поэтому он выжидал.
А в течение нескольких следующих недель Ника и Саша все больше сближались, постепенно, но верно. С черноволосым самоуверенным парнем происходили настоящие чудеса - он все больше и больше походил на того парня, которого знала Ника и в которого она так сильно влюбилась несколько лет назад. Естественно, прежним - почти прежним, потому что его новые привычки, новый образ жизни и новая жизненная философия - он становился редко и только тогда, когда оставался с Никой наедине. И она сначала с опаской, а потом и с некоторой затаенной радостью, перемешанной, правда, с чувством какой-то ирреальности происходящего, понемногу начинала привыкать к Александру и, самое главное, вспоминать его.
