Генерал Ренуар улыбнулся — и закурил новую сигарету.
«…Красная армия вынуждена перейти к решительным действиям. Империалисты должны убедиться, что они будут побеждены их же оружием, техникой, которой управляет рука пролетария. Трудящиеся капиталистических стран! Беритесь за оружие, поднимайтесь против власти “культурных” дикарей, дело вашего освобождения — дело ваших собственных рук…»
Движением руки генерал Ренуар оборвал звуки из репродуктора.
Дальше неинтересно, — сказал Ренуар. — Что скажете, Гордон?
Полиция арестовала моего помощника Джона Уолтерса, господин генерал.
За что?
Я не знаю. Он получил письмо от нашего школьного товарища Тома Даунли, где тот написал, что переходит на сторону советских войск. Но при чем здесь Уолтерс? Я пришел, господин генерал, просить вас принять меры к освобождению Уолтерса.
Освободить?. Хм, говорите — письмо?.
Генерал Ренуар достал из ящика стола небольшую бумагу и просмотрел ее.
Да, — наконец сказал он, — да. Теперь понимаю. Я лишь мельком просмотрел это письмо — мне было некогда. Да. Полиция известила меня. Да, Уолтерса арестовали. Вы говорите, что он не виноват? Вы можете взять на себя личную ответственность за него и его поведение?
Да.
Хорошо.
Генерал нажал кнопку звонка. Не успел он убрать палец с кнопки, как в комнату быстро вошел адъютант:
Простите, господин генерал, депеша из штаба.
Морис Ренуар взял узенький листок бумаги и громко прочитал:
«Ночью совершено воздушное рейдовое нападение на центры Швабии тчк советские самолеты разрушили бомбами важнейшие промышленные объекты тчк все указывает на самолеты типа ракетных тчк из-за их огромной скорости невозможно принять меры обороны тчк немедленно организуйте защиту центров эскадрильями истребителей и автожиров мобилизовав все силы тчк рейд советских самолетов продолжается».
Генерал заметно побледнел. На висках у него заходили желваки — верный признак волнения. Он бросил депешу на стол и крикнул адъютанту:
Немедленно прямую связь со штабом!
Уже готово, господин генерал. Штаб только что вызвал вас по прямому проводу. Аппаратная ждет вашего сигнала, — ответил адъютант.
Включите микрофон и репродуктор.
Генерал подошел к столу и тяжело опустился в кресло. Репродуктор проговорил:
Алло, генерал Ренуар! Вы получили нашу депешу?
Да. Прошу подробнее информировать меня.
По нашим данным, скорость советских самолетов составляет более тысячи километров в час. Судя по всему, их маршрут пролегает широким полукругом над юго-восточными районами Швабии. Безусловно, это самолеты с ракетными двигателями — ничто другое не может придать им такую скорость. Кроме того, у них, очевидно, есть и обычные двигатели, потому что во время бомбежки они значительно уменьшают скорость — до стандартной для современных бомбовозов. Разрушены военные заводы в Дрез — нау, Ойсбурге и Файбурге. Только что пришла депеша о появлении самолетов над Шпильгартом. Это говорит о том, что они повернули обратно на восток. Есть основания ожидать дальнейшего развертывания этого рейда.
Гордон видел, как генерал Ренуар сжимал кулаки. Он еле сдерживал себя. В конце концов он ответил:
Неужели нигде не была организована контратака?
Это было невозможно. Советские самолеты появились неожиданно. Наши специалисты считают, что весь путь они проделывают в стратосфере и снижаются лишь в районе объектов нападения. Такая молниеносная скорость до сих пор нигде не наблюдалась. Вот почему штаб обращается к вам. Должен сообщить еще и о том, что из-за этого рейда советских самолетов в южной Швабии начались социальные революционные волнения. Информационные пункты сообщают, что по улицам Дрезнау, Ойсбурга, Фай — бурга и Герлина движутся огромные демонстрации рабочих с лозунгами против войны с Советским Союзом и требованиями немедленно принять меры против войны, которая прежде всего наносит ущерб самой Швабии…
Ладно. Достаточно. Все ясно. Прошу регулярно информировать меня о дальнейшем продвижении самолетов. Принимаю меры.
Генерал Ренуар взял себя в руки. Он быстро что-то записывал в блокнот. Гордон, глядя на него, вспомнил последние фразы советской радиопередачи о том, что Красная армия вынуждена перейти к решительным действиям. Да, эти слова явно подтверждаются… Ракетные самолеты, летящие в стратосфере, на высоте более пятнадцати километров… Это было ужасной угрозой. Самолет летит на недостижимой высоте, на которой его даже нельзя заметить. И только в районе объектов нападения он снижается, молниеносно бомбардирует свою цель, так же быстро возносится вверх, исчезает в небе — и мчится дальше, к следующей цели…
Морис Ренуар закончил делать записи. Он нажал кнопку на пульте коммутатора громкоговорящего телефона, установленного на столе. Громкоговоритель сразу ответил знакомым голосом механика Миети:
Аппаратная слушает, господин генерал.
Слушайте, Миети. Все имеющиеся у нас аэроторпеды с бактериологической начинкой должны немедленно стартовать по трем направлениям: Ленинград, Москва, Харьков. Вы отвечаете за то, чтобы этот старт состоялся не позже, чем через час.
Есть, господин генерал.
Палец генерала Ренуара нажал следующую кнопку. Репродуктор ответил глуховатым голосом Гагарина:
Слушаю, господин генерал.
Гагарин, вы, во главе объединенных шестой, седьмой, девятой и одиннадцатой эскадрилий истребителей немедленно вылетаете в район Бресвица и Глейсау. Судя по всему, рейд советских ракетных самолетов закончится именно там — бомбардировкой этих двух городов. Любым способом вы должны остановить этот рейд и уничтожить советские самолеты. Но имейте в виду — они ракетные. Помните нашу вчерашнюю беседу о тактике стратосферного самолета? Она вам поможет. Не пускайте их вверх — там они недосягаемы, отрезайте их от неба, тогда вы их легко разобьете, так как на малых высотах они достаточно неповоротливы. Понятно?
Есть, господин генерал.
Следующая кнопка включила связь с Альбертом Рай — волой. Еще спокойнее, почти обычным, размеренным голосом генерал Ренуар приказал:
Я поручаю вам, Райвола, новую операцию. Всем имеющимся у вас автожирам совместно с истребителями Гагарина немедленно вылететь в район Бресвица и Глейсау и занять позицию на высоте до четырех тысяч метров. Вы будете ждать появления советских ракетных самолетов. Они должны бомбить эти два города. Итак, Гагарин совершит контратаку советских самолетов своими объединенными силами истребителей. Задача ваших автожиров — отрезать советским самолетам путь наверх. Понимаете? Гагарин их встречает, а вы ударите по ним с тыла, сверху. Любой ценой — операция должна уничтожить этот ракетный отряд. Он окажется между двух огней. Однако не забывайте, что главный удар наносят истребители. Вы должны блокировать, отрезать им путь наверх.
Есть, господин генерал.
Теперь генерал Ренуар закурил сигарету. Он еще раз просмотрел свои записи и только тогда вспомнил про Дика Гордона.
Я очень сожалею, Гордон, что для вас во время этой операции нет подходящей работы. Ведь вы, с вашими танками, к большому сожалению — чисто земное создание…
Гордон улыбнулся:
Нет, генерал, я все же делаю небольшие попытки оторваться от земли. Ведь мои танки прыгают.
Ренуар засмеялся. Ему понравилась шутка Гордона. Он быстро написал что-то на листке бумаги, приложил свою личную печать и протянул написанное Гордону:
Но помните, отпускаю Уолтерса под вашу ответственность. Полиция отдаст его вам. Однако же, я не уверен, что она выпустит его из-под надзора. Не забывайте этого. Вторично я буду бессилен помочь. Вы свободны, Гордон.
Выйдя из кабинета, Дик с любопытством глянул на записку, которую дал ему генерал. Там значилось:
«Управлению политической полиции.
Прошу освободить арестованного Джона Уолтерса, необходимого мне для выполнения моих задач. Вечером пришлите ко мне начальника восьмого отдела.
Генерал Ренуар».
Всесильному человеку достаточно было нацарапать записку, чтобы полиция освободила арестованного. Через полчаса Дик вместе с Джонни ехал в полицейском автомобиле. Джонни радостно смотрел в окно и говорил:
Дики, Дики, плохие времена настали. Я еще ничего не знаю, но… но в чем-то Том был прав… Эх, интересно было бы с ним поговорить!.
Действительно, Джонни Уолтерс был своеобразным человеком, которого не мог исправить даже арест…
Именем Совета матросских депутатов
В тот же вечер телеграф принес удивительные и страшные известия с Северного моря. Известия, огорчившие все центральное командование, в частности — командование непобедимого Великосакского флота. Мы приведем здесь не краткие телеграфные сообщения, а используем подробный доклад адмирала Лайка Велзона, командующего объединенного великосакского флота Атлантического океана, который должен был проводить большую блокаду в Северном море, закрывая все выходы из Балтийского моря между 63 и 65° северной широты. Адмирал Лайк Велзон направил этот развернутый доклад морскому министру, и он остался в архивах министерства, где его теперь можно легко найти, чтобы дополнить наше повествование более подробной информацией об указанных событиях — информацией, приложенной к основному докладу.
