— Он сейчас где-то в городе, — ответил Родольфо почти правду. — Покажите мне приказ.
Он изучил пергаментный свиток, и сердце его вздрогнуло, когда он увидел слова «Giomata Vietata», хотя внешне остался абсолютно спокоен.
— У нас не бывает занятий после полудня, — сказал он, возвращая свиток. — Так что вы не можете ждать здесь.
— Нет, мы можем, — настаивал первый охранник.
— В таком случае уходим мы с моим другом. — спокойно ответил Родольфо.
— Нет, вы не можете сделать этого, — возразил второй охранник.
— О, — сказал Родольфо, удивленно подняв брови. — быть может, у вас есть приказ задержать меня? Или этого высокопоставленного англианца, доктора Гульельмо Кринаморте?
Детридж бросил на Родольфо недоуменный взгляд но встал и подошел к двери.
— Альфредо. — обратился Родольфо к слуге, стоявшему за дверью. — Пожалуйста, позаботься о моих гостях. Они задержатся надолго, проследи, чтобы у них было все, что им нужно. После вас, дотторе.
И оба страваганти вышли из комнаты. Как только они спустились вниз, Родольфо сказал:
— Быстро, в мою мандолу. Я отвезу нас. Мы должны как можно скорее разыскать Сильвию. Слава богу, что мальчик не в Талии.
Малхолланды остановились в маленьком отеле на Кале Спеччиери. Лифт там был таким маленьким, что в нем помещалось лишь три человека. Так что пока семья поднималась в нем, портье пришлось занести их багаж по лестнице. Их номера были на третьем этаже, рядом. Отец дал портье щедрые чаевые.
Портье вернулся через пару минут с подносом, на котором стояли три высоких бокала и бутылка в ведерке со ладом. Люсьен как раз был в комнате родителей и открывал ставни, чтобы посмотреть, какой вид за окном.
— Я ничего не заказывал. — сказал отец. — это, наверное, какая-то ошибка
— Offero dal a casa, — ответил портье, широко улыбнувшись.
— Это прозекко. — пояснил Люсьен. — что-то вроде шампанского. И, по-моему, он говорит, что это подарок отеля
— «Подарок», si. — отозвался портье. — Salute! — и вышел.
Отец пожал плечами и с громким хлопком открыл бутылку. Он наполнил холодным вином три бокала и передал меньшую порцию Люсьену:
— Я вижу, ты будешь полезен здесь. Твое здоровье!
— Будем здоровы! — ответил Люсьен.
В Талии захлопнулась дверь одной из камер в подземельях Герцогини. Арианна дождалась, пока шаги охранников затихнут вдали, и, зарыдав, упала на соломенный тюфяк.
Глава 14
МОСТ ВЗДОХОВ
В свое первое утро в Венеции Малхолланды встали рано, специально чтобы опередить толпы туристов, осаждавшие Пьяцца Сан-Марко. Они оказались почти что первыми в очереди в базилику и провели там некоторое время. Люсьену мозаики понравились гораздо меньше, чем его родителям, так как были сделаны из золота и после холодного серебряного блеска базилики Маддалены в Беллеции показались ему слишком кричащими.
Он поспешил поддаться по крутой лестнице в музей, с его позолоченными бронзовыми лошадьми, вышел на лоджию. на которой стояли статуи, и посмотрел на площадь с того самого места, где Арианна пряталась в Беллеции. Вид открывался просто потрясающий. Небо было необыкновенного синего цвета, будто на открытке, над площадью хаотично порхали голуби, а над лагуной медленно кружили белые чайки. Элегантные черные гондолы качались на воде вдоль Пьяццетты, а на высоких колоннах стояли защитники города — крылатый лев и Святой.
И несмотря на все, что он видел, он не мог заставить себя поверить, что это настоящий город, а Беллеция — альтернативный. Здесь было очень красиво и гораздо чище, чем в тальянском городе, но Люсьен видел, что это было похоже скорее на картину, которую нельзя сравнивать с тем, с чего ее писали. Было трудно поверить, что воде и в самом деле движется, птицы летают, а толпы туристов передвигаются по площади.
Он вернулся к родителям, ждавшим его у выхода из собора. В руках матери был путеводитель.
— Это было замечательно. А сейчас давайте пойдем, посмотрим Дворец дожей.
Они пошли к воде, прокладывая себе путь между туристами и голубями, заполонившими землю, обходя стороной прилавки с их безвкусными шутовскими колпаками и пластиковыми гондолами, окрашенными под золото. Розовый дворец, протянувшийся вдоль Пьяццетты, привлекал множество посетителей, и перед ним уже выстроилась очередь.
Кульминацией экскурсии была прогулка по крытому Мосту Вздохов, ведущему к темнице, по тому же самому маршруту, по которому вели отчаявшихся осужденных преступников. Здесь тоже образовалась очередь. Но с того самого момента, как они вошли во дворец. Люсьену было не по себе. Залы дворца были темными и мрачными, с потускневшими от времени панелями и картинами. Даже личные апартаменты дожа не имели ничего общего с апартаментами Герцогини.
Не было ни Зеркальной комнаты, ни комнаты хотя бы похожей на комнату с подсвечником в виде павлина и тайным ходом. На самом деле Люсьен еще снаружи определил, что здесь нет ничего похожего на палаццо Родольфо. От всех этих различий между городами у него разболелась голова.
Но его родители уже заняли очередь на Мост Вздохов, так что ему пришлось тоже пойти туда.
Посередине моста напряжение в черепе Люсьена стало невыносимым, но его уже оттеснили от родителей. Он посреди толпы. На другой стороне моста тесные каморы, сейчас они были заполнены одетыми футболки и шорты туристами, пародийно напоминавшими предыдущих обитателей.
Люсьен не знал, что с ним происходит. Это не походило на проявление его болезни. Ему было трудно дышать в голове гудело. Его толкнули в одну из камер, и он по- чувствовал, что сейчас ему будет плохо. Им овладело опущение отчаяния и ужаса. Он явно почувствовал чей-то чужой страх, скорее всего страх того, кто отбывал здесь последние дни перед ужасной смертью.
— Эй, что с тобой? — сказал американец. — Эй, посмотрите, что с парнем, похоже, он сейчас потеряет сознание!
Родители Люсьена тут же оказались рядом, и вскоре вокруг него поднялась ужасная суета — он слышал, как люди говорили «отойдите» и «ему нужен воздух» как будто в кино. Родители перенесли его обратно через мост, и чем дальше они отходили от темницы, тем лучше он себя чувствовал.
— Со мной все в порядке, правда. — заверил он родителей, собравшихся искать врача.
— Это все атмосфера того места, — сказал американец, первым заметивший, что Люсьену плохо, и ушедший вместе с ними. — Сотни людей ожидали там своей смерти. Это не могло но оставить следа. Просто ваш мальчик более чувствителен, чем другие, это точно.
