Арголы в целости и сохранности.
Богомол опять фыркнул. А потом вздохнул:
– Вы меня убедили.
– И мисс Роузмэн пока подержите в медцентре.
– Да я и так не собирался ее отпускать. Она на грани нервного срыва. Довели девчонку.
Я хотела поблагодарить неприятного доктора за понимание и содействие. Но меня перебила распахнувшаяся дверь. Это вернулась Дарси. По ее мрачному лицу было без слов понятно – хороших новостей она не принесла. Так и оказалось:
– Этот сукин сын, кто бы он ни был, опередил нас. Девчонка мертва. – В этом месте богомол просто-таки вскинулся, готовый бежать оказывать помощь. Но Дарси остановила его движением ладони: – Томас, угомонитесь. Вы ей не поможете. Бедной дурочке просто свернули шею.
– А яд? – Я не могла не спросить, хоть и знала уже, что услышу.
– Пиджак исчез.
Разошлись мы в очень мрачном настроении. По сути, смысла в смерти невесты уже не было. Аргольцы их видели, и знали, что девушек двадцать. Как и положено по договору. Выходит, того, кто сплел эти паучьи сети, сейчас нет на корабле? И он не знает, что тут побывали аргольцы? Или он в курсе событий. А не владеем информацией как раз мы? В любом случае, до прибытия на Арголу нужно было держать ушки на макушке. И ежесекундно опасаться провокаций.
Последние три дня перед прибытием на Арголу прошли как в тумане. Не только я была на взводе. Дарси прилагала титанические усилия, чтобы с тем небольшим количеством людей, что у нее было, удерживать дисциплину на корабле. То тут, то там происходили мелкие стычки и более крупные ссоры. Про выходки невест вообще молчу.
После того, как Анна Роузмэн макнула Валери Леруа в тарелку со своим ужином, последняя как с цепи сорвалась. В ход шло все. От пересоленного ужина до мелких запчастей в туфлях. И это только доказанные эпизоды с участием француженки. А был еще клей вместо шампуня, неудачно сработавшая система тревоги, в результате чего все невесты повыскакивали в коридор посреди ночи, не озаботившись накинуть на себя хотя бы халат. Стайка истерящих и в панике мечущихся девиц, само по себе стихийное бедствие. А тут еще вопящая сирена, необходимость в кратчайшие сроки выяснить степень полученных повреждений и полностью деморализованная команда, смотрящая только в определенном направлении. В общем, к утру у капитана дергался глаз. И пусть доказать причастность ушлой француженки к этой диверсии не было никакой возможности, но теперь Леруа сторонилась даже София Моретти.
Я сама была в таком кошмарном нервном напряжении, что аппетит пропал полностью. Спасибо Юлии. Она каждый раз заставляла меня наполнить тарелку. А потом все съесть. Если бы не она, я бы не выдержала эти последние дни перед Арголой. И так вечером накануне прилета, пакуя лишние вещи, я поймала себя на том, что жалуюсь на весь пережитой кошмар… Кассиану. И делаю это вслух! Благо, что в каюте я была одна. Не так было стыдно. Но горящие от стыда щеки я отмачивала в холодной воде минут двадцать. Дожилась.
Но все когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот трудный, нервный перелет. За завтраком практически никто ничего не ел. А все потому, что «Тацина» в этот момент опускалась на внешний космодром Арголы.
Я не бывалый астролетчик. Да я вообще ни разу не астронавт. Единичные вылазки в космос под давлением обстоятельств не в счет. Поэтому «внешний космодром» для меня был пустым звуком… пока я не покинула «Тацину», и не замерла, ошарашенно разглядывая окружающие пространство.
Космодром действительно был «внешним» - расположенным на поверхности специально построенного для этих целей спутника. Я изумленно изучала сотни и сотни квадратных метров абсолютно прозрачного купола. Который сомкнулся над приземлившимся земным космолетом. Ближайшие шесть месяцев «Тацина» вряд ли взлетит.
– Боже мой! Это просто потрясающе!
Рядом со мной, запрокинув голову и глядя на живой космос над головой, стояла Юлия.
– Создатель этого комплекса просто гений! Такое ощущение, что ты паришь в открытом космосе!
– К сожалению, автора этого проекта уже нет в живых, сита Юлия, но я передам ваш восторг его сыну. Ему будет приятно.
Юлия тихо охнула. Я же даже не шевельнулась. Корабль сопровождения обогнал нас ночью. И приземлился раньше нас. Поэтому я не сомневалась, что, хотя бы издали, но Кассиана я увижу. В груди свернулось какое-то тягучее, горько-сладкое чувство. Впрыснулось в кровь. Стремительно побежало по венам. Жаром ударило в голову. Я сошла с ума. Но я очень рада видеть этого конкретного аргольца.
Краем глаза я заметила настороженный, недоумевающий взгляд полячки. Юлия меня не понимала. Не знала, как себя вести. Но все же, видя, что я бездействую, рискнула обратиться напрямую к Кассиану:
– Сит Авейро, а как мы попадем на планету? И вообще, что нас ждет далее?
Я почти кожей ощутила, как Кассиан ждет моей реакции. Но я продолжала молча любоваться бескрайней панорамой космоса над головой. И на аргольца не смотрела. Почти.
– Сейчас мы пройдем к орбитальному лифту. Который и доставит нас на поверхность планеты. Заранее прошу прощения за возможные неудобства. Но это единственный способ спуститься вниз. Далее – короткая пятиминутная прогулка, и вы окажетесь на территории резиденции кайзара. Где и будете проживать до заключения брака. Подробнее вам еще расскажут. А сейчас окажите честь, позвольте вас проводить. За вещи не волнуйтесь. Их доставят, возможно, быстрее, чем вы доберетесь до своих апартаментов.
После такого недвусмысленного приглашения невозможно уже было игнорировать аргольца и дальше. Тем более, что почти все мои спутники уже исчезли в неизвестном направлении. Я повернулась к мужчине лицом. И едва не открыла рот от изумления.
Кассиан изменился. Эта неделя, что мы не виделись, не пошла ему на пользу. Лицо аргольца осунулось. Скулы заострились. Под глазами залегли глубокие тени. Будто он всю эту неделю не спал совсем. Или спал урывками. Спутанные волосы выглядели длиннее, чем я помню. При первой нашей встрече на «Тацине» у Кассиана был безупречный ежик седых волос, не нуждавшийся в расческе. Теперь же пряди лежали в беспорядке. Словно он утром позабыл причесаться. Или долго в задумчивости ерошил волосы. А самое главное, что теперь длины волос хватило бы, чтобы зарыться в них пальцами. У меня тут же зачесались ладони проверить свое предположение. Пришлось спрятать руки за спину, чтобы не опозориться. Не уверена, что окружающие правильно бы поняли мой порыв.
Я очень надеялась, что никто не видел мою глупую, детскую выходку. Но
